В практике любого участника гражданского оборота встречаются недобросовестные должники. В банковской сфере такие случаи наиболее часты — в силу характера обязательств, которые принимают на себя контрагенты банка при вступлении с ним в кредитные и сопутствующие им отношения.
Речь прежде всего идет о ситуациях, когда осознавший свою несостоятельность отвечать по долгам должник предпринимает меры по сокрытию всего ликвидного имущества от своих кредиторов. При этом должники иногда не отличаются изобретательностью и переоформляют свое имущество на самых близких родственников (супруга, детей, родителей) по безвозмездным сделкам.
Кредиторы страдали от бессилия в возврате фиктивно проданного должником имущества. Оспаривание указанных сделок по общим основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом РФ, не приносило результата — прямых запретов на совершение таких сделок законодательство не содержит, а общие нормы недействительности сделок, нарушающих требования закона (ст. 168 ГК РФ) и совершенных с целью, противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК РФ) или лишь без цели создать соответствующие ей правовые последствия (ч. 1 ст. 170 ГК РФ), суды к подобным ситуациям отказывались применять.
Единственной возможностью вернуть указанное имущество оставался вариант с инициированием процедуры несостоятельности (банкротства), которая позволяет оспаривать сделки должника, совершенные с его имуществом за предшествующий введению процедуры период [глава III.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»]. Но даже этот вариант до недавнего времени был применим только к юридическим лицам, а имущество граждан оставалось защищенным.
Однако вариант с банкротством в любом случае часто предполагает финансирование со стороны самого кредитора, занимает достаточно много времени, а возвращенное имущество подлежит разделу между всеми кредиторами должника, в связи с чем он не всегда оптимален для кредитора.
В декабре 2015 года Верховный Суд РФ принял определение, которое по непонятным причинам не вызвало бурного обсуждения в банковском сообществе (определение ВС РФ от 01.12.2015 № 4-КГ15-54). Между тем сформулированная в этом определении позиция снимает многие вопросы для банков и существенно облегчает им борьбу с недобросовестными должниками. Существо спора заключается в следующем.
Общество «АКТИВИТИ» и гражданин Вольвач являлись кредиторами гражданина Денисова. Обоснованность их требований была подтверждена судебными актами, и было возбуждено сводное исполнительное производство. Во время исполнительного производства гражданин Денисов по договору дарения передал своей супруге дом и земельный участок под ним. Общество «АКТИВИТИ» и гражданин Вольвач обратились с требованиями признать договор дарения недействительной сделкой. Суды двух инстанций в удовлетворении требований отказали, мотивируя свое решение отсутствием формальных запретов и ограничений на распоряжение гражданином Денисовым указанным имуществом.
Верховный Суд РФ не согласился с нижестоящими судами, указав, что отчуждение имущества с целью предотвращения возможного обращения на него взыскания является злоупотреблением права, и такая сделка может быть признана недействительной на основании ст. 10 и 168 ГК РФ. По его мнению, судам следовало учесть, что гражданин Денисов произвел отчуждение имущества в пользу своей жены по безвозмездной сделке при наличии неисполненных подтвержденных судом требований. Также суд обратил внимание, что иск о признании сделки ничтожной и применении последствий недействительности не являющегося стороной сделки лица может быть удовлетворен, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путем применения последствий ничтожной сделки.
Таким образом, Верховный Суд РФ официально признал допустимым оспаривание сделок должника по мотиву наличия злоупотребления правом, хотя возможность признания этих сделок недействительными на основании ст. 10 и 168 ГК РФ имелась и ранее (например, Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»).
В соответствии с приведенной позицией Верховного Суда РФ, во-первых, сделка должника по распоряжению его имуществом может быть оспорена, если суд установит наличие свидетельствующих о злоупотреблении правом обстоятельств, и во-вторых, требование о признании такой сделки недействительной может предъявить кредитор должника, несмотря на то что он не является стороной оспариваемой сделки.
Безусловно, определяющим в этой ситуации является вопрос о том, какие обстоятельства могут свидетельствовать о наличии злоупотребления со стороны должника. Описанные в определении Верховного Суда РФ обстоятельства можно назвать идеальными для доказывания злоупотребления (наличие просуженного долга, родственные связи, безвозмездность сделки) и поэтому редко встречающимися на практике. В основной массе своей должники более остроумны.
Для определения круга обстоятельств, которые могут обуславливать наличие злоупотребления должником своим правом на распоряжение имуществом, наверное, можно использовать уже наработанную практику применения п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», позволяющую оспаривать сделки банкрота не только по специальным основаниям, но на основании ст. 10 и 168 ГК РФ.
Исходя из этой практики и теоретических разработок в этой области можно выделить следующие обстоятельства злоупотребления:
- Совершение сделки при наличии непогашенной задолженности. Здесь есть несколько вариантов. При наличии просроченного долга (который к тому же может быть подтвержден судами) доказывание злоупотребления не вызывает особых сложностей. Но возможен вариант, когда сделка совершается непосредственно в преддверии наступления срока исполнения обязательства. Возможен и вариант, когда должник распоряжается имуществом за довольно долгий срок до наступления времени возврата долга, приняв решение не погашать задолженность. В этих двух вариантах, особенно в последнем, суд должен оценивать дополнительные обстоятельства (например, наличие другого ликвидного имущества).
- Совершение сделки в отношении фактически связанного с должником лица. Наличие формальных связей между должником и контрагентом, как представляется, должно служить достаточным основанием, чтобы усомниться в добросовестности должника, но чаще создается ситуация формальной несвязанности. Должник нередко прячет либо себя, либо связанных лиц за корпоративным покровом — в российской юрисдикции раскрытие корпоративной вуали дело нехитрое, а вот в офшорных юрисдикциях, где практикуются акции на предъявителя, это связано с определенными трудностями. Хотя и здесь можно бороться при помощи процессуальных средств: исходя из позиций, отраженных в постановлениях Президиума ВАС РФ от 26.03.2013 № 14828/12 и от 10.06.2014 № 8095/12, бремя доказывания отсутствия связанности может быть возложено на офшорную компанию путем раскрытия ее бенефициаров.
- Совершение сделки при наличии признаков в отсутствие реального эквивалентного представления. На практике помимо совсем явных схем по переоформлению имущества по договору дарения часто используют модели, предполагающие формальную, но не фактическую возмездность (например, расчеты векселем или неликвидным имуществом). В сущности, для признания наличия злоупотребления отсутствие эквивалентности не является принципиальным моментом. Может иметь место ситуация, когда эквивалентность подтверждена распиской в получении денежных средств или устанавливается эквивалентность в рассрочку, что требует дополнительной оценки.
Вряд ли приведенный перечень обстоятельств можно признать исчерпывающим. Безусловно, есть и другие обстоятельства, которые при том или ином сочетании могут служить доказательством злоупотребления должника. Тем не менее, появление обозначенной позиции Верховного Суда РФ при должном следовании ей со стороны нижестоящих судов значительно облегчит банкам взыскание задолженности со своих должников. Вопрос лишь в том, получит ли эта позиция свое развитие.
Начать дискуссию