«Инновации — это наше прошлое», — такой фразой запомнилась дискуссия «Инновационные платежные инструменты: Развитие и риски», состоявшаяся на «Национальном платежном форуме России» 13 ноября. Авторство высказывания принадлежит Андрею Шамраеву, заместителю директора ДНПС — начальнику управления регулирования в НПС Банка России. Конечно же, представитель ЦБ не имел в виду, что инноваций в будущем не будет. Он всего лишь хотел сказать, что регулирование не должно идти впереди инновации, с оговоркой, что она не затрагивает интересы тех, ради кого внедряется. Говоря проще, все новое, введенное в законное поле, должно быть проверенным и безопасным. Квинтэссенция политики регулятора заключается в следующем высказывании: «Если инновация после приема внутрь регулирования не умирает — значит, либо регулирование недостаточно сильное, либо инновация действительно очень хорошая».
Казалось бы, это нормальная позиция для регулятора. Но если рассмотреть реакцию представителя ЦБ на предлагаемые рынком шаги, можно увидеть больше. К примеру, на просьбу подумать о целесообразности передачи персональных данных по открытым сетям в рамках упрощенной идентификации смысл ответа был: «скажите спасибо, что хоть так разрешили», а в ответ на вопрос, можно ли будет купить мороженое в ларьке с помощью телефона, было сказано: «Если вы только мобильный телефон отдадите в обмен на мороженое». А нормально ли, что Центробанк занимает позицию антагониста по отношению к инновациям? Разве его задача не сделать их более безопасными, максимально при этом сохранив удобство для потребителя? Та же упрощенная идентификации вряд ли заменила свободу, которую имели пользователи электронных кошельков. Она бы могла сработать, предоставь государственные органы своевременно системы для удаленной идентификации гражданина. Закон был введен в начале лета, а идентификационные сервисы государства банки ждут теперь уже хотя бы в новом году, хотя закон обязывал предоставить их осенью. Получается, одно запретили, а взамен ничего не дали, тем самым обрушив рынок безналичной оплаты и подтолкнув людей к использованию наличных.
Регулятор у нас именно такой, каким его видит народная молва, архетипичный. А вот инноваторов «настоящих буйных» нет.
В общем, регулятор у нас именно такой, каким его видит народная молва, архетипичный. А вот инноваторов «настоящих буйных» нет. ЦБ, может, и впустил бы ветер перемен, будь его порывы достаточно сильными. Но, собственно, где желающие внедрять инновации? Скажем, интегрировал немецкий Fidor Bank платежный протокол Ripple, позволяющий переводить деньги в реальном времени. А в России его же представительство делать это боится. Вопрос: почему? Ведь внедрение почти ничего не стоит, ЦБ его использование пока явно не регулирует, а пользователи электронного кошелька российского Fidor могли бы отправлять деньги в Германию в мгновение ока с комиссией, которую установил бы сам банк. Но, видимо, Fidor просто боится брать на себя такую ответственность. В итоге самой большой инновацией пока стали банковские агенты, добавляющие к продуктам банка мобильное приложение, курьерскую доставку и сервис, такие как «Рокетбанк» и Instabank.
Впрочем, в следующем году банкам, судя по всему, будет совсем не до инноваций. Денег и так нет, а все имеющиеся ресурсы будут затрачены на интеграцию с процессинговым центром НСПК, который, опять же, инновационным в ближайшее время точно не назовешь. Рынок явно не ждет прогресса — свободных банковских менеджеров по развитию IT становится все больше. Благо для многих из них находится место в государственных банках, которые становятся почти единственными заказчиками IT-компаний. Так что для большинства банков, по крайней мере на ближайший год, инновации в прошлом во всех значениях.
Начать дискуссию