Россия – далеко не первая страна, против которой применено данное экономическое и политическое оружие. В связи с этим, интересным представляется обращение к опыту государств, которые в силу тех или иных причин побывали в роли объектов ограничительных мер.
ЮАР: очень длинная история
Сейчас сложно поверить, что Южно-Африканская Республика, которая относится к числу быстроразвивающихся стран мира, провела под санкциями более 30 лет – с 1962 года, когда они были введены решением Совбеза ООН, до 1994 года, когда в стране были проведены всеобщие выборы. Тем не менее это исторический факт. Официальной причиной введения санкций против ЮАР в 1962 году была политика апартеида, которая проводилась властями Республики. Кроме того, от ЮАР требовали отказаться от агрессивных намерений по отношению к соседней стране – Анголе.
Несмотря на то что и факты притеснения представителей чернокожего большинства в ЮАР, и факт агрессии против Анголы были неоспоримы, введенные санкции отличались удивительной мягкостью. Эксперты связывали это с тем, что в условиях холодной войны страны Запада рассматривали ЮАР как естественного союзника в противодействии попыткам СССР усилить свое влияние в Африке. Поэтому палку в данном вопросе перегибать не хотелось. Справедливости ради следует сказать, что был и экономический момент: ЮАР оставалась крупным поставщиком урана, золота и алмазов, поэтому США и европейские страны не хотели лишать себя возможности приобретать их.
Сочетание политических и экономических факторов обусловило то, что санкционный режим против ЮАР оказался на удивление длинным. Многие из ушедших зарубежных компаний продолжали торговать со своими контрагентами и партнерами в Республике через свои филиалы в третьих странах, а власти США и ряда европейских стран фактически не принимали никаких мер для борьбы с этим. Южноафриканские товары продолжали поступать на мировой рынок через крупных дистрибьюторов. И только после распада Советского Союза и окончания холодной войны США и Европа взялись за ЮАР всерьез: примечательно, что за период с 1985 по 1990 год прямые убытки от сокращения инвестиций в страну составили 11 млрд долларов, никогда ранее таких потерь ЮАР не несла. Поняв, что резерва для дальнейшего сопротивления сильному нажиму со стороны мирового сообщества у них нет, власти страны согласились провести в 1994 году нерасовые всеобщие выборы. В результате этого к власти пришло нерасовое правительство и достаточно быстро были отменены все ограничительные меры, в то или иное время введенные против ЮАР.
Китай: очень странная история
Наверное, самым вдохновляющим примером для стран, против которых вводились или вводятся санкции, может служить Китай. 3 июля 1989 года правительство КНР отдало приказ о силовом разгоне демонстрации студентов. События, последовавшие за этим, получили название «бойня на площади Тяньаньмэнь», поскольку в них приняли участие военные подразделения, и число жертв разгона демонстрации составило, по различным оценкам, от 200 до 300 человек, не считая тех, кто был впоследствии задержан и осужден за участие в массовых беспорядках.
Поскольку Китай, как и Россия, являлся на тот момент и остается по сегодняшний день постоянным членом Совбеза ООН, то введение против него санкций с согласия Организации объединенных наций было делом заведомо обреченным на провал. США пришлось действовать в одностороннем порядке. Многим американским компаниям запретили торговать с КНР, банкам перекрыли кредиты на Западе, американцы ввели эмбарго на поставки оружия и ограничили доступ к высоким технологиям. При этом ставка делалась на то, что под воздействием санкций протестным движениям в Китае будет дан новый импульс: падение благосостояния китайцев, по замыслу авторов санкций, должно было подвигнуть людей к совершению более активных действий, направленных на демократизацию страны. Однако на деле ничего подобного не произошло.
Китайские политики и эксперты, оценив ситуацию, пришли к выводу, что самым болезненным для страны оказался запрет на приобретение высоких технологий и так называемой продукции двойного назначения. Ответ был найден быстро, хотя его и сложно было счесть цивилизованным: раз Китаю запрещалось покупать (а точнее, запрещалось продавать ему) технологии, он стал их… похищать. Западные бизнесмены и политики не раз признавались в том, что им было нечего этому противопоставить: хакеры из КНР крали секреты технологий западных компаний, взламывая компьютеры корпораций. В результате Китай оказывался только в выигрыше, он получал то, что хотел, и то, что ему было необходимо для успешного развития своей экономики, совершенно безвозмездно, то есть даром, не считая, конечно, расходов на оплату услуг хакеров.
Забавно то, что санкции, введенные США против Китая, официально до сих пор не отменены и продолжают действовать, хотя о них редко вспоминают даже американские президенты. Они уже настолько забыты, что на протяжении всего 2014 года Китаю настоятельно рекомендовали присоединиться к режиму торговых и экономических ограничений против России. При этом американские и европейские политики не обращали внимания на парадокс: стране, находящейся под санкциями уже свыше 25 лет, предлагалось ввести санкции против другого государства. Правительство Китая неоднократно заявляло, что оно против использования санкций как инструмента давления, но, впрочем, в принципе старалось эту тему лишний раз на повестку дня не выносить.
В самом Китае считают, что санкции, введенные против страны в 1989 году, стали для нее великим благом, поскольку активировали процесс импортозамещения, а это, в свою очередь, привело к фантастическому расцвету различных отраслей промышленности. На данный момент Китай является главным кредитором Соединенных Штатов, и многие крупнейшие европейские компании принадлежат китайским бизнесменам. Наверное, по иронии судьбы именно в 2014 году, когда были введены экономические и политические санкции против России, Китай стал крупнейшей экономикой в мире, выйдя по такому показателю, как доля ВВП в мировом валовом продукте, на первое место.
Иран: история неоднозначного успеха
Санкционное противостояние между этой страной с одной стороны и США и ЕС с другой началось в 2003 году, когда эксперты Международного агентства по атомной энергии обнаружили в Иране следы центрифуг для обогащения урана. МАГАТЭ потребовало от Тегерана рассекретить свою ядерную программу, и тот согласился было начать переговоры, но в июне 2005 года в результате президентских выборов к власти в Иране пришел ультраконсерватор Махмуд Ахмадинежад. Позиция официального Тегерана сменилась с «готовы сотрудничать» на «не ваше дело», и Совет безопасности ООН принял решение о введении политических и экономических санкций против страны.
Дальше многое в развитии ситуации напоминает российский сценарий: сначала были введены визовые запреты для людей, задействованных в конфликте, а их активы в случае нахождения таковых на счетах в американских и европейских банках или на территории стран, присоединившихся к санкциям, подлежали блокировке. Затем была задействована «тяжелая артиллерия»: США фактически объявили Ирану экономическую блокаду, введя запрет на любые контакты с Организацией по атомной энергии Ирана (ОАЭИ) и тремя промышленными корпорациями страны. В декабре 2006 года резолюция Совбеза ООН запретила экспорт в страну ядерных технологий и материалов, а в марте 2007 года ООН ужесточила санкционный режим, установив эмбарго на торговлю вооружениями и военными технологиями с Ираном.
В начале 2008 года удар был нанесен по банковской сфере: была выборочно блокирована деятельность десяти крупнейших иранских банков на территории США. В 2010 году президент США Барак Обама подписал Закон о всеобъемлющих санкциях против Ирана (CISADA). По нему любые иностранные компании и лица, инвестирующие в иранскую нефтяную промышленность свыше установленного предела, могли сами подпасть под санкции США. Им грозил целый набор ограничений – от отказа на выдачу кредитов и экспортных лицензий до запрета на импорт своей продукции в Штаты и на любую деятельность на территории США. CISADA впервые ввел секторальные санкции в отношении банковского сектора: американским организациям и их «дочкам» в третьих странах запрещались контакты с госбанками Ирана, подразделениями Корпуса стражей исламской революции (КСИР) и всеми компаниями и лицами, указанными в предыдущих резолюциях ООН. Провинившимся грозили многомиллиардные штрафы и, как показали дальнейшие события, эта угроза не была пустым звуком. Так, в мае 2014 года в прессе появилась информация о том, что американские власти требуют 10 млрд долларов в качестве штрафных санкций от французского банка BNP Paribas, который обвиняется в нарушении санкций против Ирана и Судана. Были и другие пострадавшие из-за того, что они осмелились нарушить санкционный режим или сочли, что придумали настолько ловкие схемы взаимодействия, что не будут пойманы.
Самым серьезным ударом для страны, как считают эксперты, все же стали не банковские санкции, а ограничения, связанные с развитием энергетической отрасли. Ни для кого не является секретом, что Иран – один из крупнейших производителей черного золота в мире, поэтому, когда страны Евросоюза в 2012 году прекратили закупку иранской нефти, бюджет страны буквально затрещал по швам. По итогам 2012 года Иран недополучил от экспорта нефти около 70 млрд долларов и примерно столько же потерял, по оценкам экспертов, из-за неосуществленных инвестиций в нефтегазовую отрасль. Вряд ли стоит удивляться тому, что на этом фоне началась гиперинфляция и был отмечен резкий рост безработицы в стране.
Какое-то время принято было считать, что санкции против Ирана оказались историей успеха (с точки зрения государств, которые либо инициировали введение ограничительных мер против этой страны, либо примкнули к санкционному режиму). Иран вернулся за стол переговоров, хотя на сегодняшний день трудно сказать, что эти переговоры успешно продвигаются. Оппоненты же указывают на то, что санкции против энергетического сектора Ирана привели к тому, что основным импортером иранской нефти стал Китай, и в апреле 2014 года экспорт иранской нефти в КНР достиг исторического максимума – 800 тысяч баррелей в день.
На фоне ухудшения политических отношений с Россией Евросоюз рад был бы наладить отношения с Ираном как с альтернативным поставщиком энергоресурсов, но, как подчеркивают эксперты, это маловероятно и потому, что Иран не доверяет ЕС, и потому, что его отношения с Китаем в области энергетики являются достаточно прочными. К тому же есть фактор Китая. «Потенциально самым большим экспортером природного газа мог бы стать Иран, которому принадлежит на сегодняшний день самое большое из разведанных месторождений «Южный Парс». Но время, когда Иран начал было обустройство данного месторождения, совпало со временем введения против страны санкций со стороны США и ЕС. Американские и европейские компании на этой волне полностью ушли из Ирана, их место заняли китайские организации, которые профинансировали разработки, обустроили месторождение и создали газовозную компанию. Теперь весь газ из «Южного Парса» идет в Китай», – поясняет ведущий эксперт Союза нефтегазопромышленников России Рустам Танкаев. Надежд на то, что Китай по каким-то причинам откажется от своей «золотой акции» в Иране, конечно, нет.
Эксперты отмечают и другой момент: замена России на Иран в качестве энергетического партнера вполне вписывается в ситуацию «из полымя да в огонь». Если российский «Газпром» подозревают в использовании своего монопольного положения в целях шантажа покупателей, то уж тем более такие подозрения живы и актуальны по поводу иранских энергетических компаний.
Начать дискуссию