О выгодоприобретателе и не только

Тем не менее понятие «выгодоприобретатель» не раскрывается в Законе об АО, что, очевидно, и послужило одной из причин, по которой этот вопрос был вынесен на рассмотрение Пленума ВАС РФ. Основным непроясненным моментом было определение того, всякое ли лицо, получающее некую экономическую выгоду по сделке, можно считать выгодоприобретателем, или только то, которое непосредственно приобретает права по ней. В пользу последнего варианта толкования говорит употребление этого понятия в таком смысле в главе 48 ГК РФ, посвященной страхованию, и в главе 53 ГК РФ о доверительном управлении.

В судебной практике уже предпринимались попытки дать определение выгодоприобретателя в контексте ст. 81 Закона об АО. Например, в одном из постановлений арбитражный суд кассационной инстанции указал, что под выгодоприобретателем следует понимать лицо, в пользу которого заключен договор (как это следует из ст. 430 ГК РФ, а также из определения договора страхования, закрепленного в ст. 929 ГК РФ), либо лицо, в интересах которого исполняется обязательство (ст. 1012 ГК РФ применительно к договору доверительного управления). Судом был сделан вывод о том, что данное понятие предполагает наличие у названного субъекта имущественного интереса в существующих правоотношениях (постановления ФАС ВВО от 23.05.2005 № А82-3069/2004-45; ФАС СКО от 24.08.2005 №Ф08-3683/2005; ФАС СКО от 03 05.2006 № Ф08-1825/2006).

Встречались примеры ограничительного подхода судов к понятию выгодоприобретателя и в сделках с заинтересованностью. Например, в Постановлении ФАС МО от 05.12.2003 № КГ-А41/9659-03 суд пришел к выводу о том, что заключение договора залога в обеспечение исполнения обязательств должника не означает, что последний может считаться выгодоприобретателем по такому договору.

ВАС РФ также далеко не сразу определился с тем, какой подход следует избрать. В одном из ранних проектов комментируемого постановления выгодоприобретателем предлагалось считать лицо, которое получает любые, в том числе экономические, выгоды вследствие ее совершения. Впрочем, впоследствии ВАС РФ отказался от такой излишне расширительной трактовки понятия выгодоприобретателя, сделав, однако, два исключения для договоров поручительства и залога.

На данный момент толкование этого понятия ВАС РФ сводится к тому, что выгодоприобретатель — это не являющееся стороной сделки лицо, которое в результате ее совершения может быть освобождено от обязанностей перед акционерным обществом, а также лицо, непосредственно получающее права по данной сделке. Кроме того, по мнению ВАС РФ, в качестве выгодоприобретателя может рассматриваться также должник по обязательству, в обеспечение исполнения которого акционерное общество предоставляет поручительство либо имущество в залог, за исключением случаев, когда будет установлено, что договор поручительства или залога совершен акционерным обществом не в интересах должника или без его согласия. Получается, что Пленум ВАС РФ избрал компромиссный вариант трактовки понятия выгодоприобретателя.

Надо признать, что закрепленный Пленумом ВАС РФ подход к указанному понятию создаст определенность в правоприменительной практике, в связи с чем данное разъяснение следует приветствовать.

В то же время ВАС РФ не стал ограничивать себя только определением понятия выгодоприобретателя. Пункты 2 и 3 Постановления посвящены несколько иному вопросу, а именно искам о признании недействительными сделок, совершенных с заинтересованностью. Пункт 2 Постановления вводит новое ограничение возможности оспаривания таких сделок, а именно: в иске должно быть отказано, если будет установлено, что другая сторона в двусторонней сделке или выгодоприобретатель по односторонней сделке не знали и не должны были знать о наличии признаков заинтересованности в сделке и о несоблюдении установленного порядка ее совершения.

Очевидно, в данном случае судьи применили по аналогии ст. 174 ГК РФ, в которой критерий осведомленности другой стороны как раз является одним из необходимых оснований для признания сделки недействительной. Аналогичного положения Закон об АО не содержит. Нормативно такой подход закреплен только в отношении признания недействительными сделок, совершенных автономными учреждениями (ч. 3 ст. 17 Закона об автономных учреждениях).

При решении вопроса о том, должны ли лица, заключающие от имени общества сделку, знать о наличии признаков заинтересованности в сделке и несоблюдении установленного порядка ее совершения, во внимание принимается то, насколько данные лица могли, действуя разумно и проявляя требующуюся от них по условиям оборота осмотрительность, установить наличие указанных признаков и несоблюдение порядка совершения сделки.

Развивая данный тезис, Пленум ВАС РФ уточнил, что заключение сделки залога или поручительства с акционерным обществом в обеспечение исполнения обязательств супруга или близкого родственника генерального директора акционерного общества, имеющего с ними одинаковую фамилию, может свидетельствовать о неосмотрительности контрагента. Заключение аналогичной сделки в обеспечение исполнения обязательств юридического лица (должника), в котором непосредственно владеет акциями (долями участия) физическое лицо, являющееся единоличным исполнительным органом или членом совета директоров акционерного общества — поручителя (залогодателя), также может быть признано неосмотрительным, если в обычных условиях оборота контрагент, заключая сделку с должником, должен был проверить, кто является его акционером. Данные разъяснения следует иметь в виду всем, кто планирует заключать указанные сделки с акционерным обществом.

Ограничительный по своей сути характер имеет также разъяснение, согласно которому суду необходимо исследовать, какие цели преследовали стороны при заключении сделки, отвечающей признакам сделки с заинтересованностью, и было ли у них намерение ущемить интересы акционеров в связи с ее заключением. Последнее обстоятельство будет в особенности затруднительно установить. Как представляется, предлагая данное толкование, ВАС РФ фактически снабдил суды универсальным основанием для отказа в иске, т.к. практически невозможно доказать, что при заключении сделки стороны намеревались ущемить права акционеров.

В целом данное разъяснение является продолжением начатого еще в 2003 году наступления ВАС РФ на использование такого способа защиты прав участников и акционеров хозяйственных обществ, как признание недействительными сделок, совершенных обществом с нарушением порядка одобрения. Тогда, опасаясь за стабильность оборота, Пленум ВАС РФ дал разъяснение, согласно которому иски акционеров о признании недействительными сделок, заключенных акционерными обществами, могут быть удовлетворены в случае представления доказательств, подтверждающих нарушение прав и законных интересов акционера (п. 38 Постановления Пленума ВАС РФ от 18.11.2003 № 19).

Впоследствии это не раз становилось непреодолимым препятствием при оспаривании таких сделок. Встречались, однако, и случаи, когда суды, видя явное нарушение прав акционеров, делали вывод о том, что само несоблюдение порядка совершения сделок с заинтересованностью уже свидетельствует о нарушении прав общества и интересов акционеров (см., например, Постановление ФАС ЗСО от 23.01.2007 № Ф04-9216/2006 (30411-А46-11) или Постановление ФАС СКО от 09.08.2006 № Ф08-3602/2006). Однако в целом позиция арбитражных судов в отношении исков о признании недействительными сделок, совершенных с заинтересованностью, оставалась достаточно жесткой.

Вместе с тем Пленум ВАС РФ все же сделал одно конструктивное разъяснение, указав, что при установлении арбитражным судом факта убыточности сделки для акционерного общества следует исходить из того, что права и законные интересы акционера нарушены, если не будет доказано иное. Как это ни странно, далеко не всем судьям это было понятно ранее. Нередко суды требовали доказать несение акционером прямых убытков в связи с совершенной сделкой, что было возможным далеко не всегда. Наиболее вероятный вариант доказывания в этом случае был связан с демонстрацией того, что принадлежащие акционеру акции потеряли в цене в результате оспариваемой сделки. И если для компаний, акции которых торгуются публично, это еще можно было сделать, то для множества других акционерных обществ, акции которых не имеют доступных источников объективной оценки, это было фактически невозможно. По этой причине сделанный Пленумом ВАС РФ вывод в контексте сложившейся практики следует считать прогрессивным.

Интересно, что в Постановлении дается указание на возможность использования акционерами методов защиты, альтернативных оспариванию сделок. Например, указывается, что отказ в иске о признании недействительной сделки с заинтересованностью не лишает акционеров возможности предъявить требование о возмещении убытков к заинтересованным лицам (эта возможность предусмотрена в п. 2 ст. 84 Закона об АО). Учитывая, что позитивная практика по такого рода делам в последнее время стала набирать обороты, не исключено, что скоро некоторым топ-менеджерам российских компаний придется познакомиться с основами арбитражного процесса.

Следует признать, что проблема сделок с заинтересованностью до сих пор крайне актуальна в российской судебной практике. И сам факт того, что вопрос о понятии выгодоприобретателя стал предметом рассмотрения Пленума ВАС РФ, свидетельствует о пристальном внимании судей высшей инстанции к данной проблеме. При этом нельзя не отметить, что многие из сделанных в Постановлении выводов направлены не столько на упорядочение, сколько на дальнейшее ограничение использования такого способа защиты прав, как признание недействительными сделок с заинтересованностью и применение последствий их недействительности. Не углубляясь в рассуждения о том, насколько данный подход является оправданным, заметим, что в целом он разделяется современной российской доктриной (см., например: Авилов Г.Е., Суханов Е.А. Юридические лица в современном российском гражданском праве // Вестник гражданского права, №1, 2006. Том 6. С. 22.) Между тем пока еще рано говорить о том, какое применение Разъяснение Пленума ВАС РФ получит в практике нижестоящих судов.