Что делать клиенту с проблемным банком?

О том, как государству и клиентам взаимодействовать с проблемным банком, «Банковскому обозрению для бизнеса» рассказал Валерий Мирошников, первый заместитель генерального директора Агентства по страхованию вкладов.

— Валерий Александрович, как клиенты могут понять, что у банка начинаются проблемы?

— Очевидный признак начинающихся сложностей — это задержка проведения банком платежей. Узнать заблаговременно, что у банка начинаются финансовые проблемы, к сожалению, достаточно сложно. Мало вероятно, что даже при изучении финансовой отчетности кредитной организации удастся выявить какие-то нарушения или отклонения. Зачастую проблемные банки фальсифицируют отчетность. Поэтому единственный универсальный совет для клиентов — будьте внимательнее, отслеживайте информацию, поступающую извне, больше общайтесь с персоналом банка.

Как правило, даже рядовые сотрудники знают, когда у банка начинаются сложности. Кроме того, в средствах массовой информации могут появиться интересные факты. Например, еще за полгода до отзыва лицензии у Содбизнесбанка в прессе прошел ряд публикаций об аресте председателя правления кредитной организации. Руководителю банка было предъявлено обвинение в отмывании денег преступной группировки. Подобные сообщения нельзя игнорировать.

— А регулирующие органы могут выявить признаки ухудшения ситуации в банке до того, как она приблизилась к критической?

— Во многих зарубежных странах существует такая практика. Например, в США надзорные органы все время следят за ситуацией в банках и в случае обнаружения нарушений принимают меры. У нас, к сожалению, банк признается проблемным только тогда, когда перестает платить.

Кроме того, многие банки так качественно фальсифицируют отчетность, что долгое время их истинное состояние дел может оставаться никому не известным. Фактически являясь банкротом, банк может долгое время существовать только за счет притока депозитов. Однако поступающие средства он тратит не на получение прибыли, а на покрытие убытков. В итоге, когда у кредитной организации отзывается лицензия, размер активов оказывается в несколько раз меньше объема обязательств перед кредиторами.

Например, нашумевшее дело по Содбизнесбанку. У нас есть решение суда, которое подтверждает, что он был банкротом еще за два года до отзыва лицензии. Его руководству долгое время удавалось своей липовой отчетностью обманывать кредиторов и надзорные органы.

— Можно предположить, что если банк предлагает завышенные проценты по вкладам, то у него финансовые сложности и он таким образом как раз заманивает клиентов? И какой, по вашему мнению, на сегодняшний день оптимальный размер процентной ставки?

— Сложно сказать, каков сегодня оптимальный размер процентной ставки по вкладам. С одной стороны, если процентные ставки по кредитам выросли, то, наверное, можно поднять и процентные ставки по депозитам. Но, с другой стороны, вместе с процентными ставками по кредитам выросли и кредитные риски.

Конечно, когда кредитная организация предлагает вклады под 20% годовых, это должно натолкнуть на определенные размышления… Но универсального рецепта нет. Размер ставок может зависеть от множества факторов, в том числе и от региона присутствия банка — ставки на Дальнем Востоке традиционно выше, чем в Москве.

— Как вы считаете, на рынке сегодня много банков, которые фальсифицируют свою отчетность?

— В тех банках, которые оказались на грани банкротства, масштабы фальсификации огромные. При этом схемы фальсификации могут быть различными.

Один из банков за день до отзыва лицензии решил показать истинную структуру собственных активов. Оказалось, что у банка 80% всех средств вложено в подмосковную стройку. Это противоречит существующим нормативным требованиям Банка России, в частности нормативу Н6, согласно которому суммарные вложения в один объект не должны превышать 25% от размера капитала кредитной организации.

Для того чтобы регулятор не заметил нарушения, банк создавал так называемые фирмы-«прокладки»: на бумаге кредиты выдавались компаниям, якобы не связанным со строительством. Но в итоге все деньги направлялись в вышеупомянутый проект. Как известно, сейчас строительная отрасль переживает не лучшие времена, и, соответственно, все эти проблемы сказались на банке.

Самое интересное, один из авторов этой махинации искренне полагал, что такие действия не являются противозаконными. Банк всего лишь немного «подрисовывал» отчетность, чтобы «не расстраивать» кредиторов и надзорные органы.

Кредитные организации научились мастерски скрывать «дыры» в балансах. Например, у банка есть проблемный кредит. Но для того чтобы показывать регулятору, что все работает и задолженность гасится, он выдает компании новый кредит, которым фактически гасится старый. Таким образом, складывается ощущение, что все в порядке. Денежные средства находятся в обороте. Когда у банка отзывается лицензия, он уже не может дальше реализовывать такую схему и все выплывает наружу. Такие факты удается вскрыть, как правило, только на завершающем этапе жизнедеятельности банка.

Порой банки даже после обнаружения регулятором нарушений продолжают заниматься фальсификацией. Был такой показательный случай, когда Банк России пришел с плановой проверкой в Волго-Дон Банк и обнаружил, что там все активы ненадлежащего качества. Сотрудники надзорных органов выдали предписание, по которому банк должен был создать резервы для списания задолженности с капитала, после чего следовал бы отзыв лицензии. Буквально на следующий день из кредитной организации в Банк России приходит сообщение, что все кредиты погашены. Оказалось, за ночь банк выдал кредиты новым фирмам-«помойкам», прикрыв старые. Банк России снова идет в Волго-Дон Банк с новой проверкой и опять обнаруживает активы ненадлежащего качества. Представители регулятора снова выписывают предписание. На следующий день кредитная организация отвечает, что все хорошо, кредиты погашены…

Проблема фальсификации действительно существует. Причем нечистоплотные банки профессионально работают в этом направлении. Представьте себе: в Содбизнесбанке над составлением фальсифицированной отчетности трудилось целое подразделение из 15 человек.

— А всегда удается обнаружить противозаконные схемы, которые применяют банки?

— Думаю, что да. Хотя нам для этого приходится прилагать колоссальные усилия. Например, чтобы раскрутить цепочку и найти ту точку, с которой Содбизнесбанк стал фактическим банкротом, потребовалось полгода. Нам пришлось проверять все сделки, прошедшие за этот период.

Кстати, в отдел, сотрудники которого занимаются выявлением подобных махинаций, мы стараемся принимать таких людей, которые раньше сами вынуждены были составлять фальсифицированную отчетность в банках.

— Увеличилось ли с начала кризиса количество банков, у которых после отзыва лицензии обнаружилась фальсифицированная отчетность?

— Наверное, изменился не количественный, а качественный состав банков-фальсификаторов. В предыдущие годы у большинства банков лицензии отзывались на основании закона о противодействии легализации, отмыванию преступных доходов. Это были небольшие банки, которые не оказывали серьезного влияния на кредиторов в силу того, что служили для решения задач определенного круга лиц, поэтому в их планы не входило привлечение внешних кредиторов.

В последнее время начали «всплывать» достаточно крупные банки, такие как Тюменьэнергобанк, «Сахалин-Вест», Лефко-банк. Фактически активы у таких банков есть, но они могут быть вложены, например, в строительство жилого комплекса или завода. Именно в такие проекты банк направляет все деньги. Но юридически эти проекты никакого отношения к банку не имеют, поэтому мы не можем эти активы использовать для удовлетворения требований кредиторов. Если только в банке не работают порядочные люди, которые добровольно вскрывают всю цепочку. Например, после переговоров с нами владелец одного крупного банка дал список активов, которые он готов вернуть в кредитную организацию для того, чтобы рассчитаться с долгами.

Но существуют противоположные примеры, когда руководство не хочет возвращать выведенные из кредитной организации средства. Казалось бы, ушли в прошлое те времена, когда люди откровенно воровали. Но сейчас на волне кризиса такая практика возобновилась.

Конечно, в случае отказа банка сотрудничать с нами начинается разбирательство, заводятся уголовные дела. Но, скажу честно, «догнать» такие уведенные активы очень сложно.

— Как клиент может себя обезопасить от потери средств в случае банкротства банка?

— Когда клиент размещает в банке достаточно крупную сумму, он имеет право взять в залог имущество банка. Если даже у банка будет отозвана лицензия, то залоговые кредиторы обладают преимуществом перед беззалоговыми. То есть после реализации предмета залога клиенту-правообладателю выдается вырученная сумма. Остальные средства (если таковые остаются) он получает как кредитор третьей очереди.  

Конечно, когда у банка начинаются проблемы, то люди пытаются разными способами — законными или незаконными — получить свои деньги. Их можно понять. Но не всегда подобная поспешность приводит к ожидаемому результату. Например, как-то кредитор третьей очереди забрал актив из банка, когда у того обнаружились признаки банкротства. Вроде бы вполне естественная реакция. Однако данное действие является противозаконным. Потому что согласно законодательству этот актив должен пойти на удовлетворение требований кредиторов первой очереди. Сделки, совершенные накануне банкротства банка, оспариваются нами в суде. Кроме того, согласно статье 195 Уголовного кодекса «Неправомерные действия при банкротстве», кредитора, который, зная о скором банкротстве банка, вывел активы, могут привлечь к уголовной ответственности. Если посмотреть на действия кредитора с точки зрения закона, то получается, что это юридическое лицо удовлетворило собственные интересы в ущерб интересам других кредиторов.

На мой взгляд, добросовестный кредитор должен спокойно ждать, когда ситуация будет разрешена на основании норм закона. В нашей практике был случай, когда один крупный банк перед отзывом лицензии у другой кредитной организации забрал оттуда свои активы. Во-первых, Агентство оспорило эту сделку в суде и вернуло выведенные активы в конкурсную массу. А во-вторых, этот банк при составлении реестра кредиторов был выведен за общий реестр. В результате он получит деньги после удовлетворения требований всех очередей кредиторов, в саму последнюю очередь. Притом что Агентство, как конкурсный управляющий, на сегодняшний день полностью расплатилось с кредиторами первой очереди и на 70% удовлетворило требования кредиторов третьей очереди. Нарушивший же закон кредитор до сих пор ничего не получил.

— Насколько обычно удовлетворяются требования клиентов ликвидированного банка?

— Еще четыре года назад средний уровень удовлетворения требований кредиторов банков, по которым завершено конкурсное производство, не превышал 5%. В 2006 году он увеличился до 15%, в 2007 — до 61%, а в прошлом, 2008 году составлял 47%. Но стоит сделать оговорку, что в отчетность 2008 года были включены дагестанские банки, у которых лицензия была отозвана десять лет назад. Теперь их просто формально закрыли. Если исключить из отчетности эти банки, то уровень удовлетворения требований кредиторов составит 67%. Более того, в 2007 году у нас было закрыто 48 банков, и в половине из них требования кредиторов были удовлетворены на 100%. В прошлом году из 46 закрытых банков на 100% удовлетворены требования кредиторов в 37 банках. Согласитесь, десять лет назад такое было сложно и представить.

Подобных результатов нам удалось добиться главным образом благодаря тому, что люди стали вести себя более порядочно.

— А если нет активов? Как тогда расплачиваться с кредиторами?

— В таких случаях мы привлекаем к имущественной ответственности руководителей, то есть пытаемся взыскать деньги с физических лиц. Однажды в нашем ведении оказался банк, в котором практически не осталось активов, и мы подали в суд на его владельца. В результате суд вынес решение, по которому бывший руководитель из своего кармана выплатил сумму, которой хватило на удовлетворение требований всех кредиторов.

— А когда клиенты банка несут наименьшие потери: при проведении процедур санации, ликвидации или банкротства банка?

— Существуют три схемы работы с проблемными банками. Первая — это санация, или финансовое оздоровление, когда банк со всеми активами и обязательствами передается инвестору. Вторая — банкротство — применяется в том случае, если в капитале банка огромная дыра. В этом случае вкладчики получают гарантированное страховое возмещение от Агентства, а после проведения конкурсного производства денежные средства распределяются между кредиторами. И третий случай — это применение схемы частичной санации, когда в «здоровый» банк переводится часть активов и обязательств. Она была применена в банках «Электроника», «Московский капитал» и Московский залоговый банк. Мы передали инвесторам обязательства перед вкладчиками (кредиторами первой очереди при банкротстве) и здоровые активы по их балансовой стоимости. Если бы к этим банкам была применена процедура банкротства, то активы были бы реализованы в результате конкурсного производства как минимум с 20-процентной ликвидационной скидкой. В зависимости от качества активов и финансового положения банка выбирается одна из трех схем. Поэтому говорить, что лучше, можно только применительно к каждому конкретному случаю.

— Сколько длится процедура реализации имущества ликвидируемого банка?

— По-разному. Решение о реализации активов принимает конкурсный управляющий вместе с комитетом кредиторов. Однако не всегда стоит спешить с продажей. Так, один из ликвидируемых нами банков имеет в центре города прекрасное здание. Для того чтобы расплатиться с кредиторами, мы могли бы уже продать этот актив. Но так как ситуация на рынке сегодня достаточно сложная, нам пришлось бы делать большие скидки. Кредиторы это понимают, а потому сами просят нас подождать с реализацией этого актива. Поэтому здание пока сдается в аренду. Возможно, реализовав его через год, мы сможем существенно улучшить условия расчетов с кредиторами.