Через боль и страдания: как пережить кризис, перестроить бизнес и выйти на быстрый рост

История моего пути к агентству началась еще в университете. Сначала я учился на программиста и писал на «Паскале», но на втором курсе вошел в веб-дизайн, так как IT-направление мне тогда не пришлось по душе — программа университета отставала на добрую пару-тройку лет. Тогда для веб-дизайна не было специализированных инструментов, таких как Figma и Sketch. Я учился всему через Photoshop: ретушированию, работе с графикой, тонкостям того, как нужно рисовать интерфейсы.

Набив портфолио на фрилансе и поработав пару лет в нескольких компаниях дизайнером я решил открыть свое агентство. Последней каплей стало то, что мне не заплатили на работе.  

На дворе 2010 год — открывается студия Nineseven. Звучит красиво: я открыл студию, но реальность была не такой помпезной. Мое агентство состояло из трех человек, моей девушки, ставшей менеджером, и друга, до этого работавшего на радио. Друга я научил работать с Photoshop, чтобы он делал внутряки к дизайн-концептам.

Так выглядел наш первый сайт. Это была заглушка со ссылкой на фриланс:

Мы осознавали, что нам придется разрабатывать сайты, поэтому решили разбавить нашу банду из трех человек программистом. Первым кандидатом на эту роль стал парень знакомой девушки. Его условием для вступления к нам была покупка ноутбука за 400 долларов, чтобы он на нем работал. Мы согласились, но больше не видели ни этого парня, ни купленными нами ноутбук. 

Следующим шагом стал переезд в офис. До этого мы работали по домам, но в 2011 году решили расширяться. Знакомые нарекли наш офис «лифтом» — он был не больше 5 кв. метров по площади. Мы впихнули в него диван и два стола буквой «Т». Так мы плечом к плечу сидели втроем в этом «лифте». 

План эвакуации из «офиса-лифта»:

На момент открытия у нас было 563 доллара:

• 400 долларов, которые пропали вместе с потенциальным программистом и его новым ноутбуком;

• 3 доллара на уставной фонд;

• 50 долларов на написание устава;

• 10 долларов на открытие счета в банке;

• 100 долларов на задаток за аренду «лифта».

После переезда в офис мы снова вернулись к поискам программиста. К нам пришел первый откликнувшийся человек, у которого в анкете было что-то про программирование. Его мы и взяли. Так формировалась наша команда.

Первые несколько лет мы работали в достаточно сумбурном формате. Одно ведение бухгалтерии чего стоило. Я записывал в свой ежедневник кому и сколько денег должен, а когда рассчитывался, то вычеркивал из записи. В то время зарплаты у нас были 200-300 долларов. Дебиторка считалась в этом же ежедневнике: писал клиенту, сколько он должен, потом подчеркивал внизу сумму и ручкой выписывал.

Бухгалтерия у нас тогда велась легендарно. У меня был ежедневник, и в нем я каждый месяц заполнял листочек и писал, кому и сколько долларов должен. Зарплаты у нас в то время были 200-300 долларов. Когда я с человеком рассчитывался, то из этой бумажки вычеркивал информацию. Там же и дебиторка считалась: писал клиенту, сколько он должен, потом подчеркивал внизу сумму и ручкой выписывал. 

Чаще всего я вел заметки прямо в автобусе по дороге домой. Чувствовал себя просто космическим бизнесменом в этот момент:

В 2011 году мы попали в Рейтинг Байнета, а в 2012 добрались до 8 места, и у нас появились первые небольшие белорусские заказчики. На тот момент в штате было 9-10 человек:

• 2 программиста

• 4-5 дизайнеров, включая меня

• Менеджер по продажам

• Бухгалтер

• Менеджер проекта

Количество дизайнеров зависело от нашей загруженности. При нехватке рук число возрастало. 

Первые пять-шесть лет я постоянно брался за работу с новыми для нас технологиями. Результат был нестабильным — что-то получалось хорошо, что-то не очень. Сейчас мы знаем как делать то, что у нас заказывают, но раньше это был постоянный стресс. Приходит заказ, берешь, потому что нужно и может получится что-то интересное, но непонятно, как это сделать и чьими силами. 

Так в 2011 году мы взялись за создание соцсети. В то время случился хайп, и всем нужны были свои социальные сети. Раз в месяц мы стабильно получали запросы формата  «хотим сделать социальную сеть для рыбаков», «социальная сеть для мотоциклистов», «социальная сеть для любителей пить зеленый чай». При этом технического понимания у таких заказчиков не было. Брифы у них были на уровне двух предложений: «Хочу сделать социальную сеть для любителей зеленого чая. Сколько это будет стоить?»

Мы согласились на запрос клиента, который более менее разбирался по технической части — смог составить бриф больше, чем на два предложения. Он хотел запустить соцсеть с семейным деревом под названием «Гунги». По части дизайна все шло гладко, наш дизайнер вырезал из бумаги фигурки семей для оформления макетов. Все нарисовали, согласовали, как говорится, бумага стерпит, а потом пришли к программистам, и они такие: «Да мы не знаем, как это делать». Тогда мы нашли движок SocialEngine для разработки социальной сети. 

Бюджет на разработку был, внимание, 3800 долларов. Тогда я думал, что с такой суммой даже при жестком факапе все не получится потратить, но ошибался. Деньги мы съели, а сеть кое-как запустилась в январе 2012 года, но с багами. Я в какой-то момент понял, что разработка никогда не заканчивается. Один из программистов всегда сидит и гунгит этот фильм уже второй год. Тогда я понял, что надо прекращать. Деньги давно закончились, а «Гунги» еще даже не начался. 

«Гунги» во всей красе:

Первый приличный сайт у нас появился в середине 2012 года, хотя портфолио еще долгое время выглядело как лента скриншотов. Делать собственное портфолио непозволительно дорого для микростудии.

После 2013 года мы начинали расти, и пошел поток заказчиков. Появилось ощущение, что мы уже такие серьезные ребята — у нас уже было около 15 человек в штате. В 2014 году мы сделали себе брутальный лендинг с работами:

Дизайн оставался основой, но разработка получила больший вес в нашей деятельности. Мы стали наращивать обороты.

Однако проблемы были и главная из них — ведение финансового учета. На момент открытия Nineseven я не знал, зачем нужен Excel и не пользовался им для расчетов. Вспомним про легендарный ежедневник. С пониманием позиционирования и продажами все тоже было плохо. 

Мы как-то искали заказчиков, пробовали работать с контекстной рекламой, но результатов это не принесло. Наш формат работы был похож на пирамиду — деньги от новых заказчиков компенсировали неудачи прошлых. Мы выживали на одноразовых проектах, так как постоянных клиентов у нас не было: взяли проект, отработали, получили деньги и больше кэш-флоу от заказчика не поступает. 

Положение дел было максимально дискомфортным. Сегодня деньги на зарплату есть, а завтра уже нет. Никакой финансовой подушки не было, мы просто жили из месяца в месяц.

Однако проблемы были и главная из них — ведение финансового учета. На момент открытия Nineseven я не знал, зачем нужен Excel и не пользовался им для расчетов. Вспомним про легендарный ежедневник. С пониманием позиционирования и продажами все тоже было плохо. 

Мы как-то искали заказчиков, пробовали работать с контекстной рекламой, но результатов это не принесло. Наш формат работы был похож на пирамиду — деньги от новых заказчиков компенсировали неудачи прошлых. Мы выживали на одноразовых проектах, так как постоянных клиентов у нас не было: взяли проект, отработали, получили деньги и больше кэш-флоу от заказчика не поступает. 

Положение дел было максимально дискомфортным. Сегодня деньги на зарплату есть, а завтра уже нет. Никакой финансовой подушки не было, мы просто жили из месяца в месяц.

В 2018 году мне предложили стать руководителем команды разработчиков блокчейн-платформы. Я согласился и отодвинул Nineseven, считая, что у меня крутейший автономный бизнес, который может существовать без своего учредителя.

Два года я плотно занимался блокчейном, и к 2019 году успешный бизнес Nineseven практически всплыл кверху брюхом. В октябре я понял, что мне не хватает около 10 000 долларов, чтобы рассчитаться со всеми. На тот момент уже год-два у меня постоянно был овердрафт на минус 13 000 белорусских рублей — в течение месяца гасим долг, выходим в небольшой плюс, выплачиваем фонд оплаты труда, и потом сразу снова улетаем в овердрафт. 

16 октября я понял, что деньги брать неоткуда, а их нехватка критическая. Лезть в кредиты для бизнеса, который еле дышит, не хотелось.

17 октября собрал всю команду и объявил, что денег нет, со всеми будем рассчитываться, но нужно почти всем уволиться, желательно в течение недели. Тогда в команде было 15 человек. 

Из менеджеров месте со мной было четыре человека. Собравшись с ними я сказал: «Ребята, при самом хреновом раскладе зарплата у нас будет 200 долларов. Надеюсь, мы такого не допустим, но если кого-то это не устраивает, то, пожалуйста, я все пойму и прощу. Будем расставаться». К счастью, мы ни разу в эти 200 не скатывались. 

10 ноября наш офис 120 квадратов превратился в 32, почти все сотрудники уволились, продалась мебель и ненужная техника. 

Переформатирование бизнеса началось практически с нуля. Первым шагом стало решение — если нет денег, то мы не берем на себя обязательства перед сотрудниками.

Как обычно бывает у собственников бизнеса — они садят людей на зарплату, а кэш-флоу от проектов не всегда соответствует тем зарплатам, которые есть. У нас была самая частая проблема — на зарплате сидят менеджер, дизайнер и программист. Они втроем делают сайт с бюджетом 10 000 долларов, но ответственность за прибыльность проекта их никак не касается.

Для них главный критерий — сделать качественный проект, который будет прям суперский. Это все обычно превращается в многочасовое доведение до идеала, а бюджет в 10 000 долларов при этом, если съедался не в ноль, то выходил в небольшой плюс. Зарплаты все получили, но заработок компании мизерный. Это было ключевой проблемой. 

Чтобы перестроить сложившуюся систему мы полностью отказались от зарплаты менеджеров. Их зарплата превратилась в часть прибыли, которую они создают для компании. Прибыль есть — компания ей делится, прибыли нет — делится нечем, собственно, зарплата у менеджера нулевая. Так как стартовали мы не с нуля, то менеджеры ни разу не остались без денег. У нас были заказчики и контакты, просто штат в 15 человек съедал больше, чем мы зарабатывали. После увольнения большей части команды и отказа от фиксированных зарплат мы перестали тратить лишнее и на жизнь стало хватать. Новая система заработала. 

Второй проблемой был финансовый учет, которого не было. Чтобы все понимали, как и откуда идет прибыль, нужна была прозрачная система учета. Для этого я написал софтину, в которую вносится вся эта дебиторка, кредиторка, а менеджеры формируют отчеты и могут сами себе посчитать зарплату. 

Наш софт для финансового учета:

Третий момент — это работа с исполнителями. Мы стали использовать привязку к часам. Почти все исполнители дизайнеры и программисты, а их работа — это всегда история про человеко-часы. Соответственно, бюджет для клиента и зарплата определяется тем, сколько времени потрачено. 

Сформировалась такая система — сотрудник получает зарплату по ставке, умноженной на количество потраченных часов. В качестве трекера мы взяли «Битрикс24». Менеджеры стали ставить задачи, куда программисты и дизайнеры трекали время.

Получился замкнутый круг — если задач нет, то зарплаты тоже нет. Исполнитель хочет получать зарплату и идет к менеджеру за задачами. Менеджер не хочет терять исполнителя и свою прибыль и шевелится, чтобы  организовать работу своим ребятам. 

Когда мы выстроили систему, то естественным образом получилось сформировать механизм продажи наших услуг:

• У нас есть расход по часам от программистов

• Эти часы продаем клиентам и получаем прибыль

В ноябре 2019 года эта проблема решилась. Следующим этапом стала работа с заказчиками. Четкой системы позиционирования не было, поэтому мы провели анализ и определили, что все долгоиграющие проекты — это интернет-магазины. 

У интернет-магазинов много систем, так что постоянно нужны доработки. Так мы переориентировались на кручение винтиков и начали искать клиентов из e-com. В качестве основного упора это был наш опыт в e-commerce проекте МТС, ведь это топ-10 по продажам телефонов в стране, у них высокие нагрузки, всякие черные пятницы, и в принципе сам проект достаточно успешно работает и выглядит хорошо. Походили на конференции, повыступали, после чего у нас началось формирование сарафанного радио. Это помогло сформировать блок из 10 клиентов, у которых стабильно есть какая-то работа, а нам не нужно постоянно искать новых клиентов. 

Результаты были замечательные. С 2019 года у нас не было ни одного убыточного месяца. Я закрыл овердрафт в Сбербанке. Мы переехали в Альфа-банк. Там стало еще и удобно работать. Я, наконец-то, без бухгалтера мог проводить платежки. С этого времени мы постоянно росли и росли.

Оглядываясь на нашу систему работы до 2019 года, я понимаю, что большую часть времени мы работали как пирамида и жили в долг. Многие проекты были минусовыми и их дыра закрывались предоплатами с новых, пока в какой-то момент новых проектов стало недостаточно, чтобы закрывать те дырки, которые были. 

Мы бы намного быстрее и меньшими потерями добрались до положения 2019 года, чем это было в реальности, если бы нормальный финансовый учет и планирование, работающие в более-менее автоматическом режиме.

Статистика роста оборота и штата

В 2010 году агентство только открылось и подсчеты оборота в то время не велись. Из-за этого рост в 2011 году не зафиксировался, ведь сравнивать было не с чем. В 2018 я влез в очередной стартап с криптобиржей под обещания сразу стать миллионером и почти два года не занимался основной компанией.

Поэтому в 2019 я даже не вел учет. В целом это было последней каплей, и наша шаткая система чуть не развалилась окончательно.

Дизайн — это сфера, в которой сложнос расти из-за специфики работы. В большинстве случаев это одноразовые заказы без долгосрочного сотрудничества и непонятных профитом. Если ты делаешь свою работу профессионально и заказчик попадется адекватный, принимает результат и не скатывается в миллион правок и переделок, то проект выходит в плюс. Если заказчик начинает советоваться с условной женой или кем-то еще и просит переделать, то непонятно, какой исход будет у проекта с точки зрения выгодности для нас. 

Минусовых проектов у нас было много. Было сложно. Из-за этого долго не получалось вырасти из штата 10-15 человек, так как продаж как таковых не было. Мы все искали заказчиков на Freelance.ru — сегодня есть заказы, завтра нет. 

Когда мы сменили вектор с дизайна на разработку и подготовку целостного продукта, то жизнь агентства в корне поменялась.

Перестройка бизнес-процессов и смена подхода к работе с менеджерами и исполнителями дали хорошие результаты. Сейчас в штате 33 человека и в основном это технические специалисты.

Пока основным направлением был дизайн, то я думал, что дизайнеры — это ключевые сотрудники. Переход к созданию конечного продукта показал, что самые важные члены команды должны быть руководителями проектов. Я обучал их всему, что сам знаю и умею, чтобы они разбирались в технической части, а не были рядовыми менеджерами. Соответственно, таких ребят готовить дорого и долго, но это того стоит.

Также сокращение команды подтолкнуло меня к аутстаффингу. Не обязательно все нужны в штате — если ты можешь что-то аутстаффить, надо это аутстаффить. 

Часто на аутсорсинг и аутстаффинг уходит бухгалтерия. Большинство берет бухгалтеров в штат из-за ощущения, что это выйдет дешевле. Однако на самом деле вопрос выгодности спорный, а бухгалтеры на аутсорсе часто более компетентные. Они работают в специализированных компаниях в окружении коллег, поэтому постоянно варятся в этом, следят за обновлениями в законодательстве и быстрее узнают важные новости.

Бухгалтер в команде может быть не так осведомлен и просто не знать о каких-то изменениях.

Поэтому при решении каких-то кадровых вопросов я сразу стараюсь рассмотреть историю с аутстаффом и при наличии подходящих компаний в первую очередь выбираю это решение. Кадры нужны, когда есть четкое понимание ключевой компетенции компании. 

Наша ключевая компетенция — это сделать конечный продукт. Неважно кем, чем, главное — сделать качественно в нужные сроки. Поэтому мы можем спокойно зааутстаффить программистов, дизайнеров и так далее. Для наших целей нужны грамотные руководители проекта.