День России: Практикум по конституционному праву. Часть 1

Я вообще-то не политический активист. В политических тусовках я никогда не участвовал (хотя ничего плохого о политиках этим сказать не хочу). Однако уже давно, начиная примерно с 1987 года, время от времени захаживаю на различные оппозиционные акции. В основном из любопытства и социологического интереса. Но иногда и потому, что уже достали.

В данном случае был скорее вариант «уже достали». Думаю, все знают, как полицейские подбросили наркотики журналисту, занятому расследованием фактов коррупции, так что не буду углубляться в детали. Я решил сходить на объявленный марш 12 июня и тем поддержать журналиста, а также других его товарищей по несчастью, против которых фабрикуют уголовные дела.

Хотя манифестацию не согласовали, я чувствовал себя в относительной безопасности. Весь мой тридцатилетний опыт наблюдения за подобными мероприятиями говорил о том, что полицию (а до нее милицию) интересуют только активисты: те, кто что-нибудь кричит, несет плакат, пытается прорвать заграждение и т.д. Тех же (вроде меня), кто просто смотрит и фотографирует, не трогают.

Как оказалось, времена меняются. На акции меня задержали, причем именно за фотографирование, и до ночи продержали в отделении. (Впоследствии прочитал в СМИ, что не только меня брали за фотографии.)

26 июня суд. Адвокат от правозащитников предсказал штраф, но в принципе эта статья КоАП «арестная». Так что как пойдет.

Кто-то из ФБ-друзей сказал, что все это будет для меня практикумом по административному праву. Но я лично думаю, что это скорее практикум по конституционному праву, ведь именно в Конституции зафиксировано право на мирные манифестации (а заодно и право на справедливый суд).

Для тех, кому интересно, что случилось, выкладываю здесь полный текст своих письменных объяснений, подготовленных для суда. Написал все как было.

За сим отправляюсь на суд. О результатах сообщу дополнительно…

В Мещанский районный суд
от лица, в отношении которого ведется производство
по делу об административном правонарушении,
Будылина Сергея Львовича

ОБЪЯСНЕНИЯ

Резюме

Я был задержан 12 июня 2019 года за участие в мирной манифестации против преследования журналистов и фальсификации уголовных дел. Общественного порядка я не нарушал, в связи с чем считаю свое задержание и последующее привлечение к административной ответственности незаконными и антиконституционными.

У меня два основных аргумента. Во-первых, запрет мирной манифестации в месте, традиционном для проведения массовых мероприятий, антиконституционен, а потому не обязателен к исполнению. Во-вторых, даже если допустить, что запрет правомерен, отсутствует состав, предусмотренный вменяемой мне статьей: манифестация не создавала сколько-нибудь серьезных помех транспорту и пешеходам.

Первый аргумент — чистый вопрос права. Второй требует установления фактов, для чего необходимо исследование доказательств. Такие доказательства у меня имеются (фото, свидетели).

Кроме того, полицейскими были допущены многочисленные нарушения при моем задержании и последующем оформлении задержания, в том числе фальсификация доказательств. Это само по себе является основанием для прекращения производства по делу.

Факты дела

1. Решение об участии

Приблизительно 10 июня 2019 года я узнал из социальных сетей о будущем публичном мероприятии в поддержку Ивана Голунова, журналиста, подвергнувшегося незаконному задержанию и уголовному преследованию по сфабрикованному обвинению. Планировался мирный марш 12 июня от станции метро «Чистые пруды» до здания московской полиции на ул. Петровка, 38. Желая продемонстрировать свое отношение к практике преследования неугодных журналистов и фальсификации уголовных дел, я решил принять участие в мероприятии.

Несмотря на то, что 11 июня, после бурной общественной реакции и вмешательства вышестоящих властей, уголовное дело против Голунова было прекращено, это не сняло общей проблемы преследования журналистов и фальсификации уголовных дел, а также не решило вопроса наказания виновных в незаконном преследовании Голунова.

Я слышал о том, что мероприятие не согласовано властями Москвы. Однако, по моему мнению, подобный запрет мирной манифестации в местах, традиционных для общественных мероприятий, является антиконституционным (подробности в разделе «Аргументы защиты»).

Ввиду сказанного я не изменил своего решения об участии в манифестации.

2. Начало марша

В день проведения марша (12 июня) приблизительно в 12:15 я приехал на станцию метро «Чистые пруды». Народу на мероприятие пришло довольно много, но давки не было, так что все желающие пешеходы могли спокойно пройти, а автомобилисты проехать, по своим делам. Некоторые из демонстрантов были в белых майках с надписями «Я/Мы Иван Голунов».

Собравшиеся вели себя спокойно, однако полиция сразу же начала задержания. На моих глазах люди в форме, но без индивидуальных нагрудных знаков, задержали несколько человек в белых майках, а затем и в другой одежде.

Описанную обстановку у метро «Чистые пруды» иллюстрирует Фото 1.[1]

Фото 1

Примерно в 12:30 манифестанты начали движение. Поскольку улица Мясницкая была перекрыта людьми в форме без опознавательных знаков (предположительно ОМОН) (см. Фото 2), манифестанты направились в сторону Петровки по Бульварному кольцу.

Фото 2

 Демонстранты двигались по тротуарам, дорогу переходили по пешеходным переходам. Если кто-то и заступал на проезжую часть, то не более, чем это обычно делают пешеходы при плотном движении. Сколько-нибудь серьезных помех движению автомобилей не создавалось. Желающие пешеходы также могли пройти навстречу демонстрации. Все это видно на Фото 3.

Фото 3

 На Фото 4 демонстранты ожидают, когда загорится зеленый свет на пешеходном переходе.

Фото 4

 Бульварное кольцо оказалось перекрытым полицией в районе Трубной площади. Ввиду этого часть манифестантов, к которым я присоединился, двинулась по свободным боковым улочкам и в итоге вышла на Петровку неподалеку от Высоко-Петровского монастыря. Примерно в 13:25 мы подошли к площади Петровские ворота. Это там, где стоит памятник Владимиру Высоцкому; по случаю Дня России там же был установлен корабль (предположительно ладья викингов) (см. Фото 5). 

Фото 5

 Давки по-прежнему не было, пройти можно было относительно свободно (см. Фото 6; там же видны уличные часы).

Фото 6

3. Задержание

Многие демонстранты задержались у памятника Высоцкому. Я же перешел проезжую часть на зеленый свет светофора и оказался на островке безопасности на Страстном бульваре напротив дома 32 по ул. Петровка. Это в одном квартале от Петровки, 38 (квартал между Петровским бульваром и 2-м Колобовским переулком). На островке находилось человек 20-30, которые вели себя спокойно. Не могу сказать, были ли это демонстранты или просто отдыхающие (Фото 7, примерно полминуты до задержания).

Фото 7

 Мое внимание привлекла небольшая группа людей в камуфляже, щлемах и бронежилетах (предположительно ОМОН). Индивидуальных нагрудных знаков на них не было. Лица некоторых из них были скрыты стеклами шлемов. Они стояли рядом с «автозаком» (полицейским автобусом для перевозки заключенных), в зарешеченное окошко которого выглядывал человек, очевидно, задержанный. За автозаком был виден затянутый раскрашенной тканью дом. Рядом с закамуфлированными стоял маленький мальчик и смотрел на них.

Мне показалось, что эта композиция обладает значительной художественной ценностью, и я решил ее запечатлеть. Я остановился в 2-3 метрах от группы в камуфляже и сделал снимок (Фото 8, секунда до задержания).

Фото 8

 Немедленно после этого один из людей в камуфляже приблизился ко мне и со словами «Вы задержаны» схватил меня за плечо. Люди в камуфляже за руки подтащили меня к автозаку и заставили встать лицом к автобусу, подняв руки и расставив ноги для досмотра (Фото 12, найденное в интернете).

Фото 12

 По-видимому, результаты досмотра удовлетворили людей в камуфляже. Они завели меня в автобус и закрыли дверь. Телефон остался при мне. Было 13:30. Задержавшие меня лица не представились и причины задержания мне не сообщили.

Я выглянул в зарешеченное окошко автозака. Люди в камуфляже досматривали очередную жертву. Их снимали люди с камерами, предположительно корреспонденты (Фото 9, примерно полминуты после задержания).

Фото 9

 В автобусе уже было несколько задержанных, а также охрана (в отдельном секторе). Примерно в 14:00 люди в камуфляже наполнили автобус задержанными (около 20 человек, включая журналиста, двух иностранцев и одного несовершеннолетнего). Автозак тронулся с места и примерно в 14:20 приехал в ОВД «Красносельское». Нас поместили в комнату наподобие учебного класса с зарешеченными окнами, у дверей которой выставили охрану (Фото 10).

Фото 10

 Там большинство из нас и продержали до позднего вечера (журналиста, иностранцев и несовершеннолетнего выпустили раньше). Вечером нас распустили по домам с составлением протоколов об административном правонарушении (пригрозив, впрочем, что оставят ночевать в отделении тех, кто не предоставит свой номер телефона для уведомления о судебном заседании).

Формулировки протоколов у всех задержанных оказались одинаковыми: «выкрикивал лозунги свободу Голунову», «одет по моде, по сезону» (вместо описания внешности в протоколе административного задержания) и прочее в таком же роде (пунктуация авторов протоколов сохранена).

Меня отпустили около 22:30 (Фото 11, см. также протокол об административном задержании). То есть меня удерживали примерно в течение 9 часов после задержания или 8 часов после доставления в ОВД.

Фото 11

 Все вышеизложенные факты подтверждаются доказательствами: прилагаемыми фотографиями, а также показаниями свидетелей моего задержания (которых я прошу вызвать).

Аргументы защиты

1. Запрет мирной манифестации неконституционен

Конституция гарантирует гражданам право на мирные митинги и шествия (ст. 31 Конституции РФ). Это право может быть ограничено федеральным законом для защиты других конституционно значимых ценностей (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ). Дискреция властей по запрету собраний небезгранична: решение о запрете собрания должно удовлетворять принципу соразмерности, в противном случае оно неконституционно, даже если основано на федеральном законе.

Как указал Конституционный Суд РФ в недавнем постановлении, «убедившись в отсутствии оснований для отказа в проведении публичного мероприятия, уполномоченные органы государственной и муниципальной власти должны принять все зависящие от них меры к тому, чтобы оно состоялось в избранном организатором месте и в запланированное время, и не должны пытаться под любым предлогом изыскать причины, которые могли бы оправдать невозможность его проведения. Иная интерпретация правового режима рассмотрения и согласования уведомления о проведении публичного мероприятия ... вступала бы в противоречие со статьями ... Конституции Российской Федерации, не допускающими произвольного (незаконного, необоснованного и несоразмерного) ограничения конституционно гарантированной свободы мирных собраний».[2]

В нашем случае речь шла о запрете мирного шествия, посвященного актуальной политической проблеме, в месте, где регулярно проводятся публичные мероприятия. Отмечу, что именно 12 июня там изначально допускалось властями скопление отдыхающих (см. «корабль викингов» и т.п.).

Таким образом, речь идет о дискриминации людей, желающих собраться на улице, по принципу выражаемых собравшимися взглядов, что недопустимо.

По моему мнению, если введенный властями запрет явно антиконституционен, гражданин не обязан этот запрет исполнять, а суд не должен этот запрет поддерживать.

Что касается суда, как отмечается в авторитетном комментарии к Конституции, «важная роль в реализации свободы публичных мероприятий принадлежит судебной власти, которая должна выступать независимым арбитром в таких спорах и постепенно формировать непротиворечивую практику применения законодательства о собраниях».[3]

2. Отсутствует событие вменяемого мне правонарушения

Даже если допустить для целей дискуссии, что запрет манифестации был правомерным, все равно отсутствует состав и даже само событие правонарушения, предусмотренного вменяемой мне нормой (ч. 6.1. ст. 20.2 КоАП РФ).

Норма предусматривает наказание за следующее: «Участие в несанкционированных собрании, митинге, демонстрации, шествии или пикетировании, повлекших создание помех функционированию объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, связи, движению пешеходов и (или) транспортных средств либо доступу граждан к жилым помещениям или объектам транспортной или социальной инфраструктуры».

В протоколе об административном правонарушении (№ 1190312) утверждается, что я (надо понимать, лично, судя по единственному числу) «создал помехи функционированию объектов транспортной инфраструктуры», а также что некие не указанные в протоколе люди (предположительно, имеются в виду демонстранты) «создавали помехи пассажирам» и «мешали движению пешеходов».

Как явствует из изложенных мною выше фактов (доказательства которых имеются), эти голословные утверждения не соответствуют действительности.

Далее в протоколе утверждается следующее: «Гр. Будылин С.Л. … находился в составе группы около 200 человек на ул. Петровка д. 38 г. Москвы, при этом выкрикивал лозунги свободу Голунову, свободу политзаключенным, привлекая внимание граждан и средства массовой информации. На неоднократные требования сотрудников полиции через громкоговорящие устройства прекратить свои противоправные действия не реагировал. то есть совершил(а), (совершило) административное правонарушение, предусмотренное ч. 6.1. ст. 20.2» [КоАП] (синтаксис и пунктуация протокола сохранены – С.Б.).

Как явствует из изложенного выше, абсолютно все эти утверждения о фактах дела ложны.

Однако следует отметить, что в любом случае перечисленные в этом пассаже действия не покрываются составом вменяемой мне ч. 6.1. ст. 20.2 КоАП. Норма не карает за «нахождение в составе группы», за «выкрикивание лозунгов» и даже за неповиновение требованиям полицейских (на это есть другая статья). И уж точно она не карает за «привлечение внимания граждан». Стороне обвинения по вменяемой мне статье следует доказывать, что запрещенная манифестация создала помехи транспорту и пешеходам. Так что указанный пассаж из протокола не имеет правового значения, за исключением того, что он демонстрирует факт фальсификации доказательств полицией (о чем чуть ниже).

Таким образом, событие и состав правонарушения, предусмотренного вменяемой мне нормой, отсутствуют.

3. Нарушения закона со стороны полиции

Надо сказать, что полицейские допустили многочисленные нарушения при моем задержании, последующем содержании в отделении и оформлении документов.

1. Задержавшие меня лица не представились и не назвали причины задержания.
2. Длительность моего удержания составила около 9 часов, из них длительность нахождения в участке – около 8 часов, против законных 3 часов. [UPDATE: Тут я ошибся, по этой статье можно держать 48 часов. ]
3. Полицейские угрожали всем задержанным оставлением в участке за отказ подписать согласие на уведомление по телефону.
4. Рапорт о моем задержании (плюс объяснения полицейского) и производный от него протокол об административном правонарушении, как и у других задержанных со мной людей, составлены «под копирку», без какой-либо попытки отразить реальные обстоятельства задержания. Судя по всему, текст был составлен задолго до самой манифестации. Так, там утверждается, вопреки очевидному, что события происходили по адресу Петровка, 38 (то есть примерно в квартале от реального места событий) и что задержанный (то есть я) выкрикивал лозунг «Свободу Голунову!» (а с Голунова, как известно, сняли все обвинения за день до манифестации). О том, что время задержания указано с погрешностью в полчаса (14:00 вместо 13:30), я уже и не говорю.
5. Как минимум в один из подписанных мною в полиции документов впоследствии были внесены существенные изменения без моего ведома. Это произошло после выдачи мне на руки копии документа, но до передачи материалов в суд. А именно, в протоколе доставления (№ 0754218) истинное время доставления (14:30) было изменено от руки на ложное, более позднее, время (15:30), соответствующее времени в протоколе об административном задержании (№ 0734991). Изменение хорошо заметно при сравнении имеющейся у меня копии с оригиналом протокола из материалов дела. Исправление предположительно было связано с тем, что я сам указал на разночтение в протоколах (в своих объяснениях к протоколу об административном задержании). Насколько мне известно, в протоколах остальных доставленных со мной задержанных также указано ложное время доставления (15:30).

Таким образом, полицейские допустили серьезные правонарушения, которых самих по себе достаточно для прекращения моего дела.

Впрочем, мне не хотелось бы выигрывать это принципиальное дело на чисто технических моментах. В связи с этим, в качестве любезности по отношению к стороне обвинения, я готов снять возражения, связанные с нарушениями, указанными в пунктах 1-3. Это, однако, не относится к фактам фальсификации доказательств, упомянутым в пунктах 4 и 5.

Ведь я пришел на манифестацию именно в знак протеста против фальсификации доказательств и фабрикации дел!

Выводы

1. Запрет мирной манифестации, в которой я принял участие, изначально был неконституционен.
2. Я не совершал действий, предусмотренных вменяемой мне нормой КоАП (помехи транспорту и пешеходам).
3. При моем задержании и последующем оформлении документов полицейские совершили многочисленные правонарушения, включая фальсификацию доказательств.

Полагаю, что производство по моему делу подлежит прекращению ввиду отсутствия события правонарушения.

  26 июня 2019 г.

 _____________

Будылин С.Л.

[1]    Все фотографии, кроме одной, сделаны на мой смартфон, который предлагается на обозрение суда. Время, указанное на фото, системное (т. е. взято из данных файла фото). Правильность настройки времени подтверждается уличными часами, которые видны на Фото 6. Фотография момента задержания (Фото 12) взята из интернета по указанному на фото адресу.

[2] Постановление Конституционного Суда РФ от 18 июня 2019 г. N 24-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 5 части 4 статьи 5 и пункта 6 части 3 статьи 7 Федерального закона "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" в связи с жалобой гражданина В.А. Тетерина" (не допускается переложение на организаторов митинга обязанностей властей по обеспечению порядка).

[3]     Комментарий к Конституции Российской Федерации (постатейный) (2-е издание) (под ред. В.Д. Зорькина). М.: 2011. Комментарий к ст. 31.