Источник: pravorub.ru
В протоколе осмотра обнаружили с коллегами запись — «В ходе осмотра НЕ применялась фотосъемка на камеру «Зенит-ЕТ» с вспышкой «Уномат -11» с использованием пленки «Кодак» — ИСО 200, 36 кадров».
Как в дальнейшем выяснили, следователь поступил просто. Когда эксперт ему сообщил, что пленка оказалась засвеченной и снимки не получились, он просто дописал перед фразой слово «НЕ»
— В эпоху адаптации сознания следователей к новому УПК РФ, они редко приглашали адвокатов на допросы подозреваемых, обвиняемых и на другие следственные действия. Старались провести все побыстрее и без лишних хлопот. Обычной практикой было и оформление заявлений жуликами под диктовку следователя об отказе от услуг адвоката по тем или иным причинам. Но самые сообразительные все-таки приглашали нас хотя бы для оформления отказа от защитника в присутствии самого адвоката. Самые безбашенные следователи брали такие заявления и на стадии ознакомления с делом. Поначалу всем бороться с этой практикой было трудно…
В связи с чем, вспомнил такой случай. Сижу, слушаю, как следователь диктует, а злодей пыхтит, но старательно выводит загогулины. Затем читаю, и буквально взрываюсь от хохота. В стандартной фразе – «Адвокат в суде не нужен», мужик допускает забавную ошибку, которая кардинально меняет смысл. Сам бы никогда не догадался. Тем не менее, родился перл, который мы с коллегами часто вспоминаем – «Адвокат в суде не нежен!!!»
— При ознакомлении с материалами уголовных дел дознаватели и следователи не всегда могут быстро и доходчиво объяснить жуликам их право на рассмотрение дела в особом порядке. Начинают бубнить печатный текст из протоколов разъяснения прав. До многих так и не доходит.
Мы с коллегами выработали свой вариант разъяснения этих положений, который понятен абсолютно всем — «Судимся быстро, получаем мало и бесплатно». Улыбаются и соглашаются.
— Рассмотрение с моим участие дела по ч.3 ст. 132 УК РФ. Совершение действий сексуального характера было заснято на камеру мобильного телефона. Допрашиваем одного из свидетелей.
После перекрестного допроса очнулся судья. Приподнял над столом пакет с вещественными доказательствами, среди которых и этот телефон. Последовал диалог с моим реагированием:
— Свидетель, этот телефон был у подсудимого?
— Ваша честь, у меня возражения. Полагаю, что Вы не можете сейчас предъявлять для опознания свидетелю этот телефон. По общим правилам, судебное опознание предметов ничем не отличается от опознания на предварительном следствии. В соответствии со ст. 289 УПК РФ, которая отсылает к соблюдению требований ст.193 УПК РФ, если Вы хотите, чтобы свидетель занялся опознанием телефона, Вы должны предъявлять его в числе других похожих или аналогичных телефонов, причем в количестве не менее трех штук. Закон другого способа опознания предметов не предусматривает.
— А я не предъявляю для опознания. Я задаю вопрос. Или Вы хотите ограничить право суда на вопросы свидетелям?!
— Да, нет, что Вы. Я имел в виду, только предписания закона о порядке судебного разбирательства. Ваша честь, мной не ставятся под сомнения Ваши права и профессиональные качества. Никто сейчас не пытается их ограничить, да и нет у меня ни подобных полномочий, ни желаний. Однако я помню и свои права и обязанности. Надеюсь, что и Вы не будете ущемлять мое право на заявление возражений, которые я готов сейчас надиктовать секретарю под протокол листа на два-три, в случае ответа свидетеля.
— Свидетель, можете не отвечать на вопрос. Если у сторон больше нет вопросов, то я отпускаю свидетеля.
Вопросов больше не было…
— Защищал в районном суде несовершеннолетнюю воровайку. Суд устанавливает данные о ее личности. Затем выдает:
— Не……ва, мне сообщили, что на Вас еще одно дело есть на следствии?
— Да.
— А почему следователи не объединили Ваши дела в одно производство?
— А я то откуда знаю! Они мне не докладывали!
Переглянулись с прокурором, а затем посмеялись после процесса. И это председатель суда…
— Произошло в ИВС ЧП. Незаконно передали в пачках с чаем шприц и героин, а в пакете из под сока водку. Ночью один жулик переборщил с дозой, тревогу забили к утру, сообщили дежурному, но пока ехала «скорая помощь» образовался труп…
Нашли крайнего, но не виновного – помощника дежурного. Превышение должностных полномочий с отягчающими. Защищаю его на следствии и в суде. Кое-что косвенное обвинения наработало, но совокупности уличающих доказательств не наблюдалось.
Так получилось, что в этой же камере сидел и мой бывший подзащитный по делу о мошенничестве. Зовут его Максим. С ним у меня сложились нормальные отношения, отделались минимальной условкой. Но сидел он в ИВС по другому делу – за двойное убийство. По моему делу его допрашивали свидетелем, но он дал неопределенные показания, мол, водку пил, но когда и с кем не помню, при мне в камере никто не кололся, я спал, разбудили конвоиры, труп не видел, кто, когда и каким образом и через кого получал передачу, не рассказал.
Дошло дело до суда. Обвинение поддерживал сам прокурор района. Настал черед допроса свидетелей. Завели Максима, он увидел меня, улыбнулся, поздоровался и решил как-то по-своему помочь. Стал все отрицать, после оглашения показаний не подтвердил их, выдвинул новую версию событий. Держался стойко, смотрел в потолок. Затем вспылил и отказался отвечать на вопросы прокурора. Развернулся и пошел к выходу из зала, хоть и был в наручниках и при сопровождении.
Прокурор побагровел…
— Да ты знаешь, что я с тобой сделаю после этого? В камере сгною! Я лично возбужу дело на тебя за отказ от дачи показаний, за ложь, за неуважение к суду!!!
Максим молча развернулся, смерил взглядом прокурора и процедил:
— Мне двадцатка корячится, а ты меня полугодом напугать захотел, безумец!
И вышел… Дверь закрылась… Зал молчал… Положение спас судья, экстренно объявивший о переносе рассмотрения дела.
— Приболел коллега, координатор распределяет его дела между другими адвокатами. Мне досталась командировка со следователем в другой город. Едем в ИВС, где он числится за судом по другому делу. В дороге следователь вводит в курс дела, сообщает, что жулик все признал, со всем согласен, просит быстрее все закончить, согласен на особый порядок. Уговаривает меня на работу в один день. То есть и предъявить итоговое обвинение и ознакомить с делом, но разными днями. Иногда такое практикуется, но только с согласия обвиняемого, и когда не будет никаких последствий. Заходим в ИВС. Следователь открывает папку и видит три связки ключей. Хлопает себя по лбу, — «Забыл сказать, надо же еще опознание предметов провести». Обращается к дежурному, — «Пока мы будем работать, приведите к нам, пожалуйста, двух понятых из числа «мелких». (Мелкие – это административно задержанные). Дежурный сообщает, — «Не могу, в наличии только один «мелкий». Следователь воодушевленно, — «Ну и ладно, ведите одного, оформим, а второго я в отделе найду и впишу». На что дежурный (!) заявляет, — «Я Вам не советую!!!». В свою очередь заявляю, — «Я в этом участвовать не буду». Поникнув головой, следователь роняет фразу, — «Ну Вы и чистюли!...»
— Случай на допросе.
— Внимание обвиняемый, разъясняю ст.51 Конституции РФ. Если Вы мне будете отвечать на вопросы, и я запишу все в протокол в присутствии вашего адвоката, то суд использует эти показания против Вас. Вы согласны?
— Уважаемый следователь, в законе сказано немного по-другому, не будут использоваться, а могут быть использованы. Да и остальное Вы исказили. Разъясните, пожалуйста, моему подзащитному еще раз и точно по закону.
— А в чем разница? Не морочьте мне голову. Это же одно и тоже!…
— Приехали мы как-то в местный ИВС со следователем для допроса подозреваемого. Подзащитный хоть и молодой, но уже дважды судимый. Парень оказался вполне смышленым и принципиальным. Причем ранее явно нахватался на зоне верхушек знаний о расследовании дел. Потребовал консультации со мной наедине. После чего приступили к допросу. Оговорюсь, что следователь перевелась из ПДН, и опыт еще не наработала, но уже успела со многими, в том числе и с моими коллегами, поругаться. Паренек подметил, что у нее с собой нет ни материалов дела, ни кодексов, и устроил ей экзамен. Пришлось и мне подыграть. Итак:
Заполнены анкетные данные протокола, затем пауза…
— © Подозреваемый, разъясняю Вам Ваши права… Вы можете ничего не говорить про себя и близких родственников… Понятно?
— (П) И все?
— © А что еще?
— (П) Не помню, но мне раньше больше рассказывали.
— © Ну, если рассказывали раньше, значит, вы должны помнить.
— (П) Нет, не помню, расскажите.
— © У Вас есть адвокат, пусть он Вам разъяснит. Дмитрий Александрович, поработайте.
— (А) А я и так работаю, слежу за соблюдением прав подзащитного, которые Вы не разъясняете, и собираетесь нарушать.
— © Что Вам трудно помочь?
— (А) Не трудно, но я знаю свои обязанности, и читал в УПК Ваши. Вы не поверите, но обязанность разъяснять подозреваемым их процессуальные права – это святая обязанность следователя. Так же считают и в Верховном и в Конституционных судах России.
— (П) Я тоже так считаю.
— © Если честно, то я их не помню, а кодекс с собой не взяла.
— (П) Ну и кто Вам виноват? Не можете работать, увольняйтесь, а я страдать из-за Ваших методов не намерен.
— (А) Вполне справедливое и законное замечание.
— © Ну как поступим, переносить будем допрос?
— (П) Мне лишний этап ни к чему, я забастовку объявлю.
— (А) Придется вспоминать…
Перепирались час – полтора. Следователь потихоньку вспоминала. Но паренек требовал не только вспомнить, но и разъяснить ему, о чем этот пункт, для чего он нужен, что ему дает и как им пользоваться. А вот с этим у следователя уже был полный пробел. Особенно, когда паренек стал спрашивать о таких процессуальных чудесах, как возможность защиты иными средствами и способами, не запрещенными УПК РФ…
Закончилось тем, что паренек, вдоволь позабавившись, предложил следователю перевернуть первую страницу протокола и посмотреть на перечень напечатанных там прав подозреваемого. После чего, с чувством собственного достоинства заявил, — «Зря старались, я все равно Вам ничего не скажу, оформляйте 51-ю, я подпишу».
Мне не известно, как уговаривала следователь свое руководство, но дальнейшим расследованием дела занимался другой и вполне адекватный следователь. Удовлетворил все наши ходатайства и собрал все возможные положительные характеристики. Этому следователю паренек на прощанье пожал руку! А сделал ли выводы для себя первый следователь, так и осталось загадкой…
Начать дискуссию