Они любят машины, гонки, быструю жизнь

ГЕННАДИЙ БОРИСОВИЧ ТРОФИМОВ, вице-президент совета торгово-промышленной палаты «Бразилия — Россия»

«Хороший менеджер делает сначала людей, а уж потом — деньги, не правда ли, господа присяжные заседатели», — сказал Остап Бендер, иронично оглядев своих компаньонов. Так и хочется приписать этот афоризм бессмертному творению Ильфа и Петрова...

Конечно, он так не говорил, хотя десятки раз эта или похожая мысль звучит со страниц романа. А уж голубая мечта Рио-де-Жанейро вполне явственно манит к себе загадочной красотой не только героев, но читателей. Но это лирика. На деле Бразилия сегодня — одна из самых успешно развивающихся стран, входящих в четверку БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай). Несмотря на кризис, экономика страны демонстрирует низкую инфляцию и положительный торговый баланс. Результатом этого стал ее рост, а дефицит бюджета в 2009 году по прогнозам составит не более 2,2*2,3 %, притом что на стимулирующие программы было потрачено всего 0,8 % от ВВП страны.

Для справки

Бразилия — крупнейшее государство Южной Америки. Это пятая по величине страна в мире после России, Китая, Канады и США. Ее площадь составляет 8 511 965 км2. Население — около 190 млн человек. Этнические группы: европейцы (португальцы, итальянцы, немцы и испанцы) — 55 %, мулаты — 32 %, африканцы — 11 %, азиаты (японцы, индийцы, арабы) — 1 %, индейцы — 0,2 %. Язык: португальский (государственный), английский, немецкий, итальянский. Столица — Бразилиа. Крупнейшие города: Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро, Салвадор, Бразилиа. Государственное устройство — федеративная республика. Глава государства — президент Силва Луис Инасиу Лула (в должности с 1 января 2003 года).

«Если ты хочешь продавать в Бразилии свою продукцию, нужно знать основных игроков на этом рынке, каналы продаж, дистрибуции», — говорит Геннадий Борисович Трофимов, вице-президент торгово-промышленной палаты «Бразилия — Россия», член совета директоров Русского Международного Банка.

Более 25 лет своей жизни Геннадий Трофимов провел на этом континенте, развивая самые разные направления бизнеса — от производства крепких спиртных напитков до выращивания кофе и чая. Уникальный опыт от уникального человека — сегодня на страницах журнала Управление персоналом.

— Недавно у меня была встреча с представителями крупной ликеро-водочной компании (доля которой на российском рынке составляет около 10-15 %). Они пытаются повторить тот же эксперимент, который в свое время проводил Советский Союз, построивший в Бразилии свои водочные предприятия. В каждой стране своя специфика потребления крепких спиртных напитков и разнообразие их видов. В данном случае Бразилия выбрана не случайно. Там высокий процент потребления водки (второй после США). Вот и решили мои собеседники завоевать этот рынок. Но покорить-то его практически невозможно. Для этого надо жить в этой стране, причем постоянно. А вышли на меня потому, что это как раз то, с чего я начинал в Бразилии, занимая пост генерального
директора совместной бразильско-шотландско-немецкой компании «Плодимекс». За время моей работы, а это без малого 27 лет, мы построили четыре водочных завода: в Панаме, Бразилии, Перу и Чили. Мне предложили заново организовать процесс, но уже с
их марками. А это новые годы жизни…

Конечно, я занимался и другими видами бизнеса — от производства кофе, замечу, что именно производства (выращивание, переработка, упаковка и экспорт), и до работ по всей продовольственной группе: чай, известный матэ, какао, сахар и так далее. В то
время это было единственное подобное предприятие в Латинской Америке.

ОСОБЕННОСТИ БИЗНЕСА В БРАЗИЛИИ ЗА ГРАНИЦЕЙ ОСОБЕННО ВАЖНО ТО, КАК ТЫ ВЕДЕШЬ БИЗНЕС

— В любой стране мира есть свои особенности, поэтому самое главное — знание местных условий. А узнать их без языка невозможно. Поэтому у меня было большое преимущество перед многими: португальский, помимо испанского, английского и итальянского, — это мой основной иностранный язык. В Латинской Америке также говорят на испанском, итальянском, английском. Но при этом опять же язык не академический. Несмотря на то, что я закончил МГИМО, а значит, имел соответствующее образование, свободное владение языком — это все-таки годы практики, жизни, понимания. Плюс, конечно, знание специфики внешнеторговых операций и правильное этичное ведение бизнеса. За границей особенно важно то, как ты ведешь бизнес. Если по всем законам деловой этики, то в принципе, перспективы развития у тебя очень хорошие.

БИЗНЕСА ПО ПОНЯТИЯМ ТАМ НЕТ

— Я бы сказал, что это такой русский феномен, наше изобретение, что ли. У них есть пословица: «Для друзей — все, для врагов — закон». Но под «все» подразумевается все то, что разрешено. Один крупный американский бизнесмен начинал свой бизнес в Бразилии с того, что проник в элиту бразильского бизнеса, в так называемый закрытый клуб. Понятно, что подобные отношения связывают крупный бизнес во многих странах.

Сложно ли войти в элиту бразильского бизнеса?

— Нет. Если ты занимаешься хотя бы средним бизнесом, знаешь и соблюдаешь законы страны. Есть соответствующие ассоциации. К примеру, я был вице-президентом ассоциации промышленников города Сан-Пауло и к тому же до сих пор являюсь вице-президентом торгово-промышленной палаты «Россия — Бразилия». Такая вот визитная карточка, но опять же не со стороны России, а со стороны Бразилии. Кстати, президент палаты Антонио Россет приедет в Москву в октябре вместе с губернаторами штатов Сан-Пауло и Баия решать вопросы возможностей инвестиций российских компаний в Бразилию. Просили посодействовать найти правильных людей из реального сектора российского бизнеса.

ИХ ИНТЕРЕСУЕТ ВСЕ, НАЧИНАЯ ОТ ТОГО, КАК ТЫ ЖИВЕШЬ, ЧЕМ ЗАНИМАЕШЬСЯ, КАКОЕ У ТЕБЯ ХОББИ…

— Много особенностей в межличностных отношениях. Как у всех «латиносов» — отсутствие пунктуальности. Плюс-минус час опозданием не считается. С точки зрения общения они, наверное, более открыты, очень любознательны. Их интересует все, начиная от того, как ты живешь, чем занимаешься, какое у тебя хобби, что ты любишь, на каких языках говоришь, где бывал, какое вино пьешь… Они стремятся создать для себя картину характера человека.

Кто Ваши друзья?

— У меня их много во всех частях света. В основном это, конечно, латиноамериканцы — так называемый новый мир. В Бразилии коренных жителей практически нет, преимущественно все они эмигранты из Италии, Испании, Португалии, Японии и других европейских и африканских стран.При всем этом люди очень разные.

В чем особенность бизнеса в Бразилии?

— Дело в том, что сейчас мировой бизнес ведется по общим правилам, нормам ведения переговоров и пр. И эти правила, в общем-то, известны всем и в любой точке мира. Поэтому и принцип ведения переговоров одинаков везде. Возможно, в Бразилии это происходит в более простой и легкой форме, к примеру, в виде каких-то дружеских бесед, которые ведут к продолжению контактов и далее к сделкам. В любом случае ты должен заинтересовать собеседника, а бразильцы очень любопытны.

Работают устные договоренности?

— Да, но при этом все-таки лучше заручиться какими-то формальными документами, подписанными контрактами. И бразильцы тоже это прекрасно понимают. Открыто обсуждаются многие вопросы или возможности, которые не всегда оговариваются в контракте по каким-либо причинам, но в дальнейшем соблюдаются. Это общепринятая практика.

А можно ли отыграть ситуацию назад, если, скажем, на переговорах кто-то из членов делегации сделал очень большие уступки в чем-то или упустил важный момент?

— Вернуться можно, но опять-таки это вопрос этики бизнеса. Если ты уже какие-то условия подтвердил, то отказываться от них не принято. Это не приветствуется и может привести к каким-то негативным последствиям. Как правило, если о чем-то договорились, то эти условия выполняются.

В БРАЗИЛИИ БИЗНЕС ВЫШЕ ПОЛИТИКИ

Связь с политиками играет роль в бизнесе?

— Понятия «административный ресурс» в Латинской Америке нет. В Бразилии бизнес стоит выше политики. Понятно, что политические деятели занимаются общими вопросами развития страны, но бизнес есть бизнес. В политику в этих странах приходят из бизнеса. Там, я бы сказал так, нет карьерных политиков. Бизнес-элита назначает правительство.

Какие особенности управления работниками на местных предприятиях?

— В Бразилии есть закон, защищающий интересы местного рынка труда. Так, на каждого иностранца компания должна принять на работу четырех местных жителей. Конечно, это осложняет работу иностранцев в Бразилии. Поэтому, когда я приехал в страну, ценой для компании было четыре человека, которых взяли вместе со мной. И это обязательное условие. Через какое-то время я получил гражданство, и на меня это правило больше не распространялось.

ИСТОРИЯ ТАЙСОНА

Есть какое-то отличие бразильских менеджеров от европейских, российских?

— Бразильские менеджеры более целенаправленные, жадные к карьерному успеху. В основной своей массе бразильцы — достаточно бедная нация. И карьерный рост для них очень важен. Он напрямую связан с материальным благополучием, возможностями образования. Расскажу одну историю. Она достаточно показательна. Одно время мы искали в компанию офис-боя (курьера). И мой административный директор устроил конкурс, на который пришло без малого 50-60 этих мальчиков (это та категория, в которой разрешают работать детям с 12 лет). И вот в офисе собирается весь этот «детский сад» и проходит конкурс. В конце дня административный директор заводит ко мне в кабинет негритенка.

Афроамериканца?

— В Бразилии темнокожие называются мулатами. И говорит, что выбрал нам офис-боя. Меня, конечно, это немного смутило. Но, понимая законы бизнес-этики, не стал комментировать. И вот Пауло — так его звали — начал у нас работать. Через какое-то время этот мальчик понял, что от него требуется, и старался помочь всем. С утра забирал документы, садился в автобус, ехал в банки, брал выписки, привозил (в то время еще не был так распространен интернет-банкинг). И вот Тайсон стал членом команды (мы ему дали эту кличку, потому что он был похож на знаменитого боксера своим сложением). Кстати, в Бразилии клички очень распространены. У меня, например, была кличка Немец, потому что внешне для них я похож на немца.

По-португальски «немец» — как?

— Алеман. Да и порядок ведения бизнеса соответствовал. Но возвращаясь к Тайсону… Через определенное время он заинтересовался бухгалтерией. Мы его отправили получить среднее образование и все оплатили.

Платное среднее образование?

— Любое образование платное. Он нашел себе место в бухгалтерии рядом с нашим главным бухгалтером и все свободное от работы курьером время проводил около него. Потом поступил в институт, и наша компания оплатила ему обучение. Резюме — сегодня Пауло финансовый директор одной из крупных мультинациональных корпораций в Бразилии («Проктер энд Гэмбл»). Ему сейчас 28 лет. Такая карьера для мулата из бедной семьи в возрасте 28 лет практически невозможна. А он пробился. Когда я уехал из Бразилии, он мне позвонил и опять же, возвращаясь к вопросам этики, спросил разрешения перейти на работу в другую компанию. Он вышел из очень бедной, многодетной семьи — 9 детей, где он был старший. Сейчас купил хорошую квартиру, оплатил образование всех своих братьев и сестер, по последним данным — женился.

МНОГИЕ ВЕЩИ В РОССИЙСКОМ БИЗНЕСЕ НЕ ПОДХОДЯТ ПОД ПОНЯТИЕ ДЕЛОВОЙ ЭТИКИ

Честность в бизнесе очень важна, согласен с Вами. Иностранцы, работающие в России, на вопрос о том, что не нравится в персонале, хоть и пытаются уйти от честного ответа, признаются, что это необязательность, отсутствие правила четко следовать прописанным договоренностям, букве закона. Если написано в инструкции, что надо прийти в 7 утра в банк, потому что в 7:15 приходят клиенты, то так должно и быть — без вариантов пробок, крепкого сна, поздних переговоров и прочее.

— Не скажу, что это только российская особенность. Вернусь к вопросу этики бизнеса. Она подразумевает честность, принципиальность, открытость. Бизнес в России — понятие очень молодое. Сегодня бизнесом занимается вся страна. Но еще 20-25 лет назад даже понятия собственного бизнеса не было. Поэтому немногие пока готовы принять западную этику бизнеса. У нас нет пока этой школы. Конечно, она зарождается, но корней еще не имеет. В отличие от Запада многие вещи у нас не попадают под определение деловой этики.

ПОНЯТИЕ СОБСТВЕННОСТИ ТАМ ГЕНЕТИЧЕСКОЕ. В ОТЛИЧИЕ ОТ НАС

Некоторые топ-менеджеры говорят, что российским людям можно доверять все, кроме собственности. Что можно сказать о бразильцах? Можно им доверить крупную собственность?

— В этом им можно доверять. У меня очень много друзей, которые не связаны со мной бизнес-отношениями. Мы знаем друг друга много лет, не всегда получается видеться, но мы часто общаемся по телефону, Интернету. У нас не было таких моментов, чтобы кто-то посягнул на чужую собственность. Понятие собственности там генетическое. В отличие от нас. Собственность настолько защищена и охраняется законом, что посягательство на чужое — это явное преступление. И никак это по-другому интерпретировать нельзя. Кстати, в Бразилии одним из самых злостных преступлений считается покушение на чужую собственность и неуплата алиментов. Эти два экономических преступления однозначно ведут к тюремному заключению.

ОНИ ЛЮБЯТ МАШИНЫ, ГОНКИ, БЫСТРУЮ ЖИЗНЬ

Говорят, что уровень низового криминала в Бразилии достаточно высок. Да и статистика по количеству аварий схожа с нашей.

— Бразильцы по своему характеру гонщики. Если знаете, в истории Бразилии было несколько чемпионов мира по скоростным гонкам. Они любят машины, гонки, быструю жизнь. Но на трассах в Бразилии нет полицейских, вот, в чем разница. В основном движение регулируется посредством камер, а штрафы приходят автоматически. И никакого оправдания не существует. Полицейские
занимаются только действительно вопросами безопасности жителей.

В БРАЗИЛИИ СИСТЕМА ВЕДЕНИЯ БИЗНЕСА ЧЕТКО ОТРЕГУЛИРОВАНА

Какова налоговая система Бразилии?

— Налоговая система очень серьезная. И неуплата налогов — одно из очень жестко наказуемых преступлений. В общей сложности в налоговую часть уходит где-то около 41%-43 % от общих доходов. Имеется в виду совокупность всех налогов.

Получается на уровне Германии.

— Да. Но дело в том, что эти налоги возвращаются тебе за счет нормальной системы медицинского обслуживания, образования, системы помощи безработным, поддержания жилого фонда, строительства дорог и пр. Они реально возвращаются, в отличие от того, как это происходит у нас.

Каждый, кто занимается бизнесом в Латинской Америке, в той или иной степени известен, понятен, открыт, к тому же по нему можно собрать полную информацию: как ведет бизнес, с кем работает, как рассчитывается, как поступает в тех или иных случаях. Составить представление о бизнесмене там достаточно просто. Как платишь налоги, были ли у тебя какие-то конфликты с налоговыми органами и так далее.

Вообще в Бразилии система ведения бизнеса очень четко отрегулирована. Есть так называемые банки данных. Если человек где-то не заплатил вовремя по кредиту, то это пятно фактически висит на нем всю жизнь. И может быть дан лишь один или два шанса, чтобы эту запись снять. Вся информация стекается в государственную информационную службу Бразилии. Если ты в своей бизнес-жизни кого-то подвел, то это зафиксировано, а если это зафиксировано, то путь для получения кредита тебе закрыт, кредитные карты ты не получишь, для устройства на работу тебе будет нужен очень сильный поручитель. Поэтому для бразильцев сам факт несвоевременной уплаты, или, как мы говорим, возможность «кинуть партнера», чревата. Это может испортить бизнес-карьеру.

ЕСТЬ ПРОСТО РАБОТА, А ЕСТЬ ЭФФЕКТИВНАЯ РАБОТА

Бразильцы хорошо работают без контроля или нужна система?

— Разумеется, система нужна. Если ты хочешь эффективно работать, а это, простите, путь к выживанию, конечно, нужен контроль. Мне повезло, что я смог в свое время создать такую систему контроля в компании. Каждому были понятны цели, задачи и обязанности. При всем том, что штат моей компании составлял где-то всего 120 человек.

Что в Вашем понимании «хорошо организованная компания»?

— Хорошо организованная компания — когда у тебя полностью налажен цикл: от производства до реализации. Есть люди, которые отвечают за производство, логистику, административную и финансовую часть, бухгалтерию и так далее. В нашей компании это все было отлажено в самом лучшем виде. Это же не всегда работает как часы. Иногда это требует коррекции, изменения системы.

— Конечно, требует коррекции. Но когда это налаженная система, то коррекция происходит как в компьютере обновление.

В. Путин помог АвтоВАЗу закрыть кредиты, а сейчас, по мнению экспертов, даже у него лопнуло терпение и он фактически всерьез раскритиковал менеджмент компании.

Помните, как раньше, «если бы я был директором…», Вы бы все-таки постарались вытащить это предприятие из кризисной ситуации или проще создать на его месте что-то новое?

— Да, это вчерашний день. Но дело в том, что в вопросе «давать или не давать кредиты, помогать или нет» вряд ли Путин единолично принимает решения. У него достаточно большое количество советников и помощников, которые анализируют, дают рекомендации и так далее. На мой взгляд, здесь самая главная проблема в том, что этот огромный чиновничий аппарат живет своей жизнью.

В Бразилии есть пословица, которая звучит так: «Создавать сложности, чтобы продавать легкости». Поэтому даже уважаемый Владимир Владимирович не в состоянии что-то сделать. И это давно уже не секрет. В кризис, имея такой огромный управленческий аппарат, мы оказались в ситуации даже худшей, чем ожидали, тем более при тех деньгах, которые у нас были.

В последнем номере журнала Newsweek была статья, в которой прозвучала мысль, что лечить технологически отсталые предприятия — это шок.

На самом деле существует два подхода: не помогать технологически отсталым предприятиям, которые должны погибнуть, а на их месте вырасти инновационная экономика; и помогать, иначе не избежать сильного социального напряжения, которое последует за этим шоком.

— К сожалению, у нас высокотехнологичных предприятий практически нет. Единицы инновационных, новых, с современными технологиями. Поэтому, если не помогать низкотехнологичным предприятиям, то мы фактически должны отказаться от помощи экономики в целом. Но это невозможно, поскольку мы знаем, сколько людей вовлечено в производственный процесс в России.

Здесь стоит вопрос больше социального плана, чем экономического. Не помогать — означает выставить работников этих предприятий на улицу.

ЦЕЛЬЮ БАНКА НЕ ЯВЛЯЕТСЯ УПРАВЛЕНИЕ ПРОИЗВОДСТВОМ, ТОЛЬКО ПОЛУЧЕНИЕ ПРИБЫЛИ

Кому помог ваш банк?

— Мы кредитуем много предприятий реального сектора экономики. В основном это добыча угля, металлургия, переработка металла. Но все эти производства находятся в достаточно тяжелом состоянии. Только угольщики сегодня в более или менее нормальном положении, потому что потребность в данном топливе растет, особенно в энергетических углях. Сейчас нагрузка преимущественно идет на электроэнергетику, которая является основным потребителем. Поэтому цены потихонечку стали тоже расти. А цена на металл, вы знаете, упала более чем в два с лишним раза.

Какова стратегия поведения банка в этих условиях?

— Некоторым предприятиям, которые продолжают сегодня свою работу, мы помогаем. Предприятиям, которые находятся на стадии банкротства, нет.

Что с ними делать? ВТБ, Альфа-банк стали собственниками огромного количества недвижимости, что дальше?

— Все кризисы имеют определенную цикличность. Наверное, стратегическая линия развития банков — вкладываться или покупать дешево то, что потом можно продать дороже. Не просто ради хобби и интереса приобретаются или забираются предприятия, которые находились в залогах, это четко понятная стратегия банков.

Банк эти деньги вернет — получит свою прибыль. Его целью не является управление производством, а успешное управление финансами. Это тот самый риск, та самая оценка риска, которую каждый финансовый институт на себя берет. Если мы видим и понимаем выход каждого конкретного предприятия из кризиса, то здесь принимается соответствующее решение — входить в этот риск или нет.

Решение принимают, естественно, люди. В вашем банке тоже есть специалисты, которые принимают решения?

— Да. Команда. Наш банк занимается как раз кредитованием и финансированием промышленности. Это профиль банка. Поэтому наши специалисты — это в основном аналитики. Конечно, мы не просто принимаем решения — нравится или не нравится. Решение, прежде всего, готовится на уровне специалистов, рассматривается на уровне правления и дальше идет на утверждение, то есть в этот процесс вовлечено очень много людей.

Используете ли вы аутсорсинговую информацию?

— Обязательно. При анализе используется любая информация, вплоть до конфиденциальной. Мы прекрасно понимаем, что в каждом банке есть своя служба безопасности, которая собирает информацию о предприятиях и их собственниках, способах ведения
бизнеса, о так называемых скрытых кредитах или долговых нагрузках. Для этого она и существует. Одно дело — вы приходите и говорите, что являетесь собственником чего-то. А когда начинаешь смотреть, то на самом деле: какие-то документы оформлены неправильно, что-то недооформлено, где-то залоги уже заложены, гдето на них наложены аресты и так далее. Поэтому здесь, конечно, нужна работа службы безопасности.

В СМИ активно обсуждается вопрос: сколько банков не переживет кризис? Вчера прошелся по центру: Васильевская улица, Вторая Брестская — через каждые сто метров вывеска «банк такой-то», обменный пункт.

— Агитпункт называется. Это так называемые сетевые банки. На самом деле они сейчас тоже проходят свой сложный период. В этих банках система выдачи кредитов была более упрощенной, поэтому их возвратность, наверное, более сомнительная. У нас нет филиалов. Только один допофис на Кутузовском, но он не принимает решения. Все сосредоточено здесь, внутри. Считаю, что в период кризиса это наиболее правильная форма управления, когда все сосредоточено в одном месте. Ведь раньше банки росли вширь, развивали свои региональные сети. Сегодня многие стали закрывать филиалы, потому что они в условиях кризиса и нехватки финансовых ресурсов не всегда эффективны. Дефолтовых кредитов огромное количество, возвратность их сомнительная, и банки вынуждены сокращать издержки, и в первую очередь свои малоэффективные отделения. Если раньше шел процесс расширения, роста, то сегодня идет обратный — сокращение. За исключением нескольких больших банков типа Сбербанка.

Наш президент Дмитрий Медведев в последнее время много внимания обращает на венчурный бизнес, и ставится вопрос ребром: почему российские предприниматели не хотят заниматься венчурным бизнесом? Идут призывы, в том числе и к банкам, для финансирования венчурного бизнеса. Опираясь на Ваш, в том числе международный опыт, насколько возможен в Росси подъем в этом направлении?

— Сегодня это очень ограничено финансовым ресурсом и, скажем так, повышенным риском. Основная политика большинства коммерческих банков — очень консервативный подход. В большинстве своем венчурные бизнесы несут в себе повышенные риски. Не думаю, что сегодня есть много желающих активно этим заниматься. Хотя в перспективе те, кто рискует, иногда выигрывают. «Был бы я таким умным вчера, как вы сегодня» — так, кажется, звучит мудрость.

А ВЫ БЫ КАК ПОСТУПИЛИ?

Неожиданный звонок в Бразилию. Представители итальянской компании, как они отрекомендовались, хотели со мной встретиться. Непонятна была только тема встречи. Мол, хотим поговорить, есть для Вас интересное предложение… Собственно говоря, любые встречи, даже если они не принесут какого-то результата, полезны даже для собственного опыта. Я сказал, что не возражаю — когда будут в Бразилии, пусть звонят. На следующий день звонок: мы уже в Бразилии. Понятно, что у людей какой-то очень срочный вопрос. В наш офис пришла команда, где-то человек шесть, судя по всему, южане, по говору понятно, что сицилийцы. Они сделали необычное предложение. По их словам, с ними прилетел человек, который должен у нас работать. «Волноваться не надо, его зарплату мы будем вам возмещать, и этот работник обойдется вам абсолютно бесплатно». Когда я спросил, что он умеет делать, мне ответили: «Что поручите, то и будет». Вот это меня немножко удивило. «В принципе, — говорю, — возможно, но надо хотя бы посмотреть на него». «Пожалуйста, — отвечают, — мы сейчас улетим, а он ваш. Дальше решайте. На первое время у него деньги есть, а с завтрашнего дня он начнет приходить в офис, и вы уж определитесь, куда его пристроить». Так на фирме появился Сальваторе. Итальянский знали многие в компании, и постепенно он стал членом команды. Я назначил его административным директором. Итальянцы положили ему хорошую зарплату, по тем временам 4,5-5 тысяч реалов — для Бразилии это зарплата среднего руководящего звена. Они платят ему зарплату директора, и делать из него офис-боя как-то было не очень логично. Сальваторе начал работать. С его покладистым характером он хорошо вписался в нашу команду. И у него появились друзья.

(Поясним за кадром, что, по словам Геннадия Борисовича, итальянцы, которые привезли нового работника, были похожи на «братков» в нашем понимании: манера одеваться; один говорит, все остальные молчат и пр.) Проработал итальянец в общей сложности 4,5 года. Потом пришел и сказал, что ему позвонили из Италии и теперь он может спокойно вернуться. Позже мы часто созванивались, делились новостями. Открытки регулярно получал к Рождеству. В один из моих визитов в Италию мы созвонились и встретились. Я в это время создал в городе Римини производство замороженных полуфабрикатов для экспорта в Бразилию, поэтому часто прилетал в Рим. Сальваторе уже в это время жил в Риме и занимался вопросами охраны Ватикана (сицилийцы — очень набожные люди, они активно спонсируют Ватикан и в силу этого имеют очень сильные связи с высокими служителями Ватикана). С тех пор Ватикан, да и Италия в целом, для меня открыта по-другому. Я увидел то, что недоступно обычному туристу, познакомился с людьми, недосягаемыми для рядового обывателя.

ИТАЛЬЯНЦЫ ПРИОБРЕТАЮТ ТОЛЬКО ДЕШЕВЫЕ МАЛЕНЬКИЕ МАШИНЫ, ЧТОБЫ ДАЖЕ НИЩИЙ НЕ ПРОСИЛ МИЛОСТЫНИ

Западная элита, в частности итальянская, более доступна для общения, чем наша?

— Несомненно. Доступна и более проста в общении. Там нет людей, которые выпячивают свое состояние. В Италии это вообще опасно. И нет людей, которые себя каким-то образом ограничивают в общении, из-за того что такой богатый или крутой. Не так, как у нас. Все хорошие, шикарные машины они, как правило, покупают на фирму. Что касается личного пользования, то итальянцы приобретают в основном дешевые маленькие машины, чтобы, как они образно выражаются, «нищий не просил милостыни». При этом человек может быть супербогат и за ним могут стоят очень солидные финансы.

Какой алгоритм Вы дали бы российским бизнесменам, желающим выйти на латиноамериканский рынок?

— Важны любые контакты. Они должны проходить через какой-то официальный орган, например, ассоциацию, торгово-промышленную палату. В Бразилии несколько торгово-промышленных палат в каждом крупном городе. Это: Сан-Пауло — самый крупный город, 17 миллионов; Рио-де-Жанейро — 6 миллионов; Бразилиа, столица, — 3 с половиной миллиона. В каждом из них есть своя торгово-промышленная палата, она объединяет промышленников и пытается содействовать установлению контактов с российской стороной.

Какой алгоритм?

Все зависит от того, что люди ищут: новый бизнес, контакты, место для производства, рынок для продаж и пр. В каждом действии есть своя логика, и надо следовать именно ей. Если ты хочешь продавать какую-то свою продукцию, соответственно, нужно понимать, кто этим занимается там, кто основные игроки на рынке. «Латиносы», как я их называю, очень любят партнерский бизнес, когда стороны несут одинаковые риски. Как говорится в пословице: «Лучше есть мороженое с партнерами, чем г… в одиночку».

Торгово-промышленная палата занимается всем спектром вопросов — от крупного промышленного комплекса до поставки куриных окорочков, решает также задачи лоббирования своей продукции, занимается продвижением российского экспорта на уровне государственных органов. При этом, конечно, личный контакт с правильными людьми в Бразилии очень важен. В противном случае вы становитесь первооткрывателем и это не всегда удачный эксперимент.