В России твердо решили развивать тепличную отрасль. Импорт овощей достигает 80%, тепличные мощности обветшали. В Минсельхозе постановили, что страна должна удвоить площадь теплиц. Однако реалии рынка и условия для инвесторов — далеко не тепличные. Выживать, работать эффективно и развиваться способны лишь единицы комбинатов на огромную страну.
Несколько лет назад самый динамично развивающийся ритейлер в России — «Магнит» — начал строить собственный тепличный комплекс «Зеленая линия» в Краснодарском крае на 120 га. По меркам России, где всего 1,9 тыс. га защищенного грунта, это очень масштабный проект. Как говорил основатель и совладелец «Магнита» Сергей Галицкий, на этот шаг он пошел «от отчаяния» — из‑за нехватки качественных овощей в категории «фреш». В стране очень мало крупных производителей тепличных овощей, а везти огурцы из Турции долго, к тому же это «скоропорт» со сроком годности 7-8 дней. Примеров того, как ритейлерам приходится поневоле становиться овощеводами в нашей стране, — масса. Почему сами овощеводы не торопятся закрыть объективно имеющийся спрос?
Живущие в стеклянных домах
Чиновники не устают говорить о том, что стране нужно минимум вдвое больше теплиц, чем имеется сейчас, и что до 2020 года необходимо ежегодно вводить по 500 га теплиц, чтобы снизить импортозависимость по несезонным овощам хотя бы до 70%. Пока даже эти довольно скромные планы видятся очень далекими от реальности.
Современная теплица — высокотехнологичный объект, нашпигованный оборудованием. «Теплицы занимают первое место в рейтинге наиболее автоматизированных производств не только в сельском хозяйстве, но и в смежных областях», — говорит Александр Сабиров, генеральный директор «УК Фабрика Овощей» (4 тепличных комбината в разных регионах) и председатель правления Национального союза производителей овощей. Это объект для стратегических инвестиций, наукоемкая отрасль, которая может «выстрелить», если будут созданы условия для ее развития, добавляет Виктор Семкин, гендиректор «Московского агрокомбината». Его предприятие — это 94 га закрытого грунта, 1,5 тыс. работников и 200 млн рублей прибыли по итогам прошлого года. Но вот с развитием не получается. «Подходим цинично: если теплица не эффективна, мы ее разбираем, — говорит Семкин. — Посмотрим, как это полугодие закончим, может, разберем еще 8 га. Все будет зависеть от эффективности». Сторонние эксперты подтверждают: комбинат систематически сокращает площадь теплиц под овощи, хотя по объемам продолжает оставаться на втором месте в России после комбината «Южный» в Карачаево-Черкессии, где «под стеклом» 144 га. «Московский» постепенно диверсифицирует бизнес — сейчас достраивает сервисно-распределительный центр площадью 17 тыс. кв. метров, в который вложен миллиард собственных средств.
Это не удивительно, ведь комбинат находится рядом с Москвой, где сельское хозяйство конкурирует с другими, более выгодными способами применения земли. Но основная причина, по словам Семкина, — в отсутствии условий для эффективного ведения тепличного бизнеса и строительства новых теплиц. В «Московском» только 15 га современных теплиц, а остальное — конструкции, которым от 35 до 40 лет. Семкин, правда, утверждает, что даже такое хозяйство остается прибыльным, имея коэффициент рентабельности, за вычетом налогообложения и прочих расходов, 9,6%. По западным меркам, очень хороший показатель, но для того чтобы развиваться, внедрять инновации и строиться, нужна рентабельность 25-30%, считает гендиректор агрокомбината. Либо же более активное, чем сейчас, участие государства в поддержке отрасли.
Действительно, масштабной поддержки тепличной отрасли долго не оказывалось, в приоритете для Минсельхоза были молоко, свинина, птица. Без этого отрасль развивалась довольно умеренными темпами, говорит аналитик IFC Markets Дмитрий Лукашов.
Общая площадь теплиц в стране в последние годы колебалась вблизи значения в 2 тыс. га против 4,7 тыс. га в поздние советские времена. Процесс вывода из эксплуатации старых теплиц не прекращался, а новые площади не компенсировали убыли. Отрасль и по сей день находится в обветшалом и отсталом состоянии, потому что большая часть площадей — это теплицы, построенные еще в 1980‑е годы; нередко там используются грунтовые технологии, которые в Западной Европе считаются позавчерашним днем агротехники. Современными можно назвать от силы 20% российских тепличных комплексов. Новые теплицы все-таки вносят свой вклад в повышение урожайности отрасли: в прошлом году овощеводы закрытого грунта впервые преодолели планку в 700 тыс. тонн.
Официальной статистики по выводу-вводу площадей функционирующими комбинатами не существует. Крупнейшие в стране — «Южный» и «Московский» — практически не развиваются. «Южный» еще недавно принадлежал мэрии Москвы, но в 2014 году 100% акций предприятия выкупил за 70 млрд рублей банк ВТБ. «В последние три года не велось ни реконструкции, ни строительства, — говорит нынешний гендиректор предприятия Александр Салженикин, — был процесс увядания комбината». Пришла новая команда, которая стала активно сокращать издержки и выводить предприятие на рентабельность. Пока Салженикин не называет возможные инвестиции в реконструкцию и новое строительство теплиц. Сейчас идет изучение предложений на рынке и определяется приемлемая стоимость строительства: хотят реконструировать по 36 га в год. На рынке считают, что акционер не станет инвестировать в комбинат, так как предполагает быстро перепродать его.
Действующие комбинаты фактически не развиваются, признают и в Ассоциации «Теплицы России»: три гектара сломали — три построили, комментирует Николай Детков, главный специалист организации. Есть и «политические» тенденции, мешающие развитию отрасли. По словам Тамары Решетниковой, гендиректора компании «Технологии Роста», комбинаты еще советских времен нередко преднамеренно банкротятся, а на их месте начинается жилая застройка — особенно если они принадлежат городским администрациям. В Калужской области было несколько таких предприятий, сейчас осталось только одно. В прошлом году обанкротился из‑за долгов за энергоносители Ивановский комбинат, который был практически градообразующим — 40 га и 5 тыс. сотрудников, оказавшихся на улице. Много комбинатов «советской постройки» работает еще от старых теплостанций, обеспечивающих город теплом и электричеством, поэтому у них большие затраты на теплоэнергию, отмечает Борис Горкунов, гендиректор «УК Столичные овощи», учредитель «Новосибирского тепличного комбината».
Что касается новых проектов, то их достаточно активно заявляют по всей стране. Но не все из них «живые» изначально. По оценкам «Технологий Роста», 50 проектов заявлены и имеют высокую вероятность реализации, а на стадии получения банковского кредита или уже реального строительства из них около 20. Нельзя сказать, что это очень много в масштабах страны. Но бум в тепличной отрасли уже начинался, утверждает Игорь Соколов из компании «ФИТО». Было большое оживление до того, как в 2012 году начались задержки субсидий по инвестиционным кредитам сельскому хозяйству, «в овощи» пошли инвесторы из самых разных областей. Сейчас на волне импортозамещения может возникнуть новый бум. Так, министр сельского хозяйства РФ Николай Федоров анонсировал тепличный проект сразу на тысячу га в Татарстане (это 50% от всех имеющихся в стране площадей!). По информации минсельхоза Татарстана, турецкие инвесторы готовы вложить в проект за семь лет $1 млрд и даже предлагают в связи с этим создать «особую экономическую зону в сельском хозяйстве». Такие масштабы вызывают у старожилов отрасли вопросы. Как считает Игорь Соколов, строить большой комбинат в одном месте — почти самоубийство. Потребуется минимум 10 тыс. квалифицированных специалистов-тепличников, да и управлять таким проектом сложно.
Одним из основных барьеров для развития отрасли всегда была высокая цена входа, так что без длинных кредитных денег здесь не обойтись. До девальвации рубля стоимость строительства составляла на 10 га примерно 1-1,5 млрд рублей, при этом средний срок окупаемости эксперты отрасли определяли в 8-10 лет. Банки обычно слабо заинтересованы кредитовать подобные проекты. Однако все же была возможность взять кредит и рассчитывать потом на субсидирование процентной ставки или воспользоваться проектным финансированием. Такое финансирование, например, получила компания «ФИТО» на строительство современных теплиц пятого поколения «Ультраклима» — первый подобный проект в стране.
Тепличный бизнес довольно сложен и с точки зрения менеджмента. По словам Бориса Горкунова, он эффективен только в том случае, если удается достичь урожайности минимум 120 кг овощей с кв. метра в год. А добиваться этого многим не удается из‑за неправильной эксплуатации оборудования и отсутствия квалифицированных кадров: агрономы-тепличники в дефиците, а агрономы открытого грунта здесь не компетентны. «Проблему с кадрами, — говорит Игорь Соколов, — наши предприятия решают так: или переманивают агрономов с других комбинатов, или нанимают голландцев и платят им по 10 тысяч евро в месяц. Ничего, приемлемые деньги, учитывая масштабы возможных бедствий или прибылей».
Борис Горкунов построил тепличный комбинат «Новосибирский» на 16 га, который на рынке многие считают одним из самых эффективных в стране (наряду с «Майским» в Татарстане). По его собственным словам, он продает продукции на 1,1 млрд рублей в год, получает 400-500 млн рублей прибыли, держит рентабельность на уровне почти 50%, а окупить инвестиции намерен за пять лет. Для подавляющего большинства игроков отрасли такие результаты не достижимы. В чем секрет? В целом комплексе действий — начиная от усилий по реализации продукции и кончая управлением издержками. Горкунов считает, что высокоприбыльных тепличных комбинатов в стране не более пяти-шести. А средний показатель рентабельности по отрасли — 10–12%. У многих проблемы начинаются еще на этапе строительства — превышение сметы. «250 миллионов рублей за гектар теплицы — это в принципе не окупаемо, — говорит Борис Горкунов. — Должно быть не более 150 миллионов».
От арматуры до шмеля
Продукция конкурентов из ЕС, которые держат «под стеклом» огромные площади, раньше действительно доставляла российским тепличникам много головной боли. «Весной 2012 года из Голландии приехали баклажаны, которые продавались на 20 рублей дешевле, чем у меня получалась себестоимость их производства», — вспоминает Виктор Семкин («Московский»).
Но российские производители не особенно почувствовали эффект от продовольственного эмбарго — поставщики быстро переключились на импорт из Азербайджана, Турции, Ирана и др. Лучше всего получается импортозамещать огурцы (на них в 2014‑м пришлось 65% объема продукции). Сложнее — с томатами, у которых вегетационный период дольше, и они требуют больше энергии на досвечивание (если используется технология светокультуры). «Можно по пальцам пересчитать российские комбинаты, имеющие технологические возможности выращивать томаты зимой», — говорит Тамара Решетникова («Технологии Роста»).
Тепличный бизнес сильно зависит от зарубежных технологий, оборудования и материала. Произошедшая девальвация рубля ставит отрасль в сложное положение. «Мы привезли западные технологии и оборудование, которое требует поддержки, обслуживания, импортных комплектующих узлов, и мы должны научиться их обслуживать и заменять, — говорит Александр Сабиров («Фабрика Овощей»). — Если найдем российские аналоги, то выйдем из этого кризиса». «Фабрика Овощей» построила за последние два-три года четыре комбината в разных регионах, став одним из немногих «межрегиональных» холдингов на тепличном рынке. Современная теплица — это сумма адаптированных к российским условиям технологий, многие из которых иностранного происхождения. Российский климат требует даже более сложных инженерных систем (котельного оборудования, систем управления климатом), чем в тепличном хозяйстве Западной Европы. В этой области лидируют голландские и французские инженерно-производственные компании, хотя есть и российские производители — «Агрисовгаз», «Курскпромтеплица». В капельном поливе первые на рынке — израильские компании. Котельное оборудование лучше всего — немецкое. Ну, а российские производители в основном обеспечивают «инертные» материалы — стеллажи, трубы… «Мы считаем, что отечественного сырья, материалов и технологических решений в каждом комбинате — не менее 30%. А в наших проектах и до 40%, так как мы искали отечественные аналоги», — говорит Сабиров.
Но даже российские производители металлоконструкций подчас не выдерживают конкуренции с импортом, отмечает Тамара Решетникова. Те же пленка и профили, на которые крепится стекло, у европейцев гораздо тоньше, а в тепличном бизнесе каждый миллиметр металлоконструкций — это снижение уровня освещенности, а значит и урожайности растений.
«Можно искать отечественные аналоги оборудования, но производители тоже смотрят на рынок и повышают цены», — согласен Илья Гамов, директор по маркетингу «Тепличных технологий Роста». Как ни ищи российские аналоги, как ни изворачивайся, но строительство в целом подорожало за последнее время, по словам Бориса Горкунова, на 40%.
Кроме строительства, от импорта зависит и само тепличное производство: субстраты, семена, удобрения. Здесь тоже есть возможности для поиска российских аналогов, по крайней мере, отдельные комбинаты это доказывают. Например, «Южный» поставил себе такую цель с началом обесценивания рубля в 2014 году. По словам Александра Салженикина, сегодня у комбината вообще нет контрактов в евро и долларе. Ульяновский завод поставляет комбинату субстраты, используются отечественные семена (предприятие закупает 5-6 млн семян в год) и удобрения. И главное — по истечении 8 месяцев понятно, что качественной разницы нет, радуется Салженикин, притом что экономия — 30-50%.
Еще российские производители могут поставлять тепличникам шмелей для опыления растений. В России никто не занимался разведением шмелей специально под тепличные комбинаты, поэтому шмелиные семьи всегда были импортными. Но сегодня уже есть пара успешных компаний, которые освоили это ремесло на семейной основе, рассказывает Александр Сабиров. На агрокомбинате «Московский» и в «Южном» в специальных лабораториях разводят своих полезных насекомых, отвечающих за опыление растений. «Тяжелый труд, наука, высший пилотаж — но мы это делаем, — описывает энтомологические изыскания гендиректор «Московского» Виктор Семкин. — И уже готовы продавать своих насекомых другим компаниям».
Издержки тепличников выросли, но поднялась и цена реализации овощей. Впрочем, как утверждают сами производители, не так сильно. По словам Салженикина, «Южный» поднял цены на 10-15%. А по сведениям Игоря Соколова, оптовые цены на тепличные овощи в стране повысились на 30-40%. Игроки, работающие с большим ритейлом, говорят о том, что цены на тепличные овощи практически не выросли по сравнению с прошлым годом, в отличие от овощей открытого грунта (борщевого набора). Илья Гамов из «Тепличных технологий Роста» указывает на то, что много некачественного импорта остается на полках, а покупательский спрос сильно упал из‑за того, что платежеспособность россиян снизилась. По факту рынок просто не позволяет тепличникам поднимать цены, потому что сократилось потребление. Так что еще вопрос: так ли дефицитен рынок овощей защищенного грунта, как говорят чиновники от сельского хозяйства, требуя срочного наращивания тепличных мощностей?
Теплицы для смелых
«Или слишком смелый или слишком глупый начнет сейчас строить», — заключает Борис Горкунов («Столичные овощи»). В новых рыночных условиях многие говорят о том, что строительство комбинатов по меньшей мере приостановится.
В зоне риска оказываются недавно запущенные тепличные проекты: кредитная нагрузка у них на максимуме, а технологические и маркетинговые вопросы операционной деятельности урегулированы не до конца.
Если рассчитывать на приход в отрасль инвесторов, уже сейчас требуется ясность с господдержкой и условиями кредитования. Пока с точки зрения здравого инвестора тепличный бизнес — уравнение со слишком многими неизвестными.
Раньше ситуация с господдержкой была такой: можно было получить от федерального бюджета субсидирование процентной ставки по кредиту. Кроме того, многое зависело от региональной политики: регионы компенсировали частично и стоимость оборудования, помогали с подключением к инфраструктуре.
Новая редакция госпрограммы развития сельского хозяйства (от 19.12.2014) впервые предусматривает возмещение до 20% прямых затрат при строительстве и модернизации тепличных комплексов. С 2015 года в течение трех лет на эти цели будет выделяться из федерального бюджета по три с лишним миллиарда рублей. Компенсация капитальных затрат — хорошо, но только это уже после того, как инвестор вложился. Но и этого мало: компенсировать нужно больше, считает Борис Горкунов. Если государство будет возвращать 30-40% стоимости строительства, то в 2016 году может начаться бум тепличных проектов.
Второй важной мерой станет увеличение субсидирования процентной ставки для новых проектов. Эффективная ставка может составить в итоге 10% по кредитам на строительство новых проектов. «Да и это тяжеловато, наверное, на входе, — признает Александр Сабиров («Фабрика Овощей»). — Но, учитывая, что можно претендовать еще и на возмещение капитальных затрат, получается довольно действенная поддержка». Другой вариант — воспользоваться госпрограммой, предусматривающей специальные условия кредитования социально важных проектов в Сбербанке: кредит можно взять под 11%, что планирует сделать под проект строительства 10 гектаров теплиц компания «ФИТО». Но здесь могут быть жесткие фильтры, хотя тепличные комбинаты и считаются формально социально важными, предполагает Игорь Соколов.
Обсуждается в отраслевом сообществе и возможность субсидирования расходов действующих высокотехнологичных тепличных производств на электроэнергию, которые, по оценкам Национального союза производителей овощей, занимают до 40% в себестоимости тепличной продукции. С таким предложением НСПО обратился в правительство, Минэкономразвития и Минсельхоз. Но не все на рынке голосуют обеими руками за такую поддержку. Борис Горкунов считает, что предприятия должны работать в нормальных рыночных условиях: «Компенсировать стоимость электроэнергии нужно людям — больным, пенсионерам, участникам войны… А это что, получается, — бизнес создавался, чтобы ему компенсировали газ и электричество?» Современные высокотехнологичные комбинаты должны были изначально работать над снижением затрат на электричество и газ, для этого строятся установки по выработке энергоресурсов, газопоршневые станции (для теплиц со светокультурой), когенерационные установки. По опыту Горкунова, газ в структуре себестоимости может занимать 10%, зарплата еще 10%, а вот амортизационные выплаты из‑за высокой стоимости строительства и налоги — куда бóльшую часть. «Если бы я не перешел на единый сельхозналог, платил бы налог на собственность по комплексу в 100 миллионов рублей в год, — подсчитывает он. — Вот где затраты!»
Жаль только, что еще не все овощеводы умеют работать в «нетепличных» условиях.
Начать дискуссию