В 2013 году исполнилось 25 лет реализации одной из самых радикальных советских банковских реформ. Тогда после долгого перерыва появились первые советские коммерческие банки. Банкиры, создавшие их, имели разный опыт финансовой работы, а чаще всего не имели его совсем, но это были в подавляющем большинстве люди незаурядные.
Забыв свои базовые специальности: театроведа, физика, строителя, реаниматолога, новым банкирам много пришлось пережить, их удачи и неудачи позволили возникнуть следующему поколению уже профессиональных банкиров и создать современную российскую банковскую систему. Конечно, со всеми ее достоинствами и недостатками!
Из 25 советских банков, зарегистрированных на территории России в 1988 году, в настоящее время осталось шесть. В том числе и первый банк «Викинг» (вначале он назывался «Патент»). Кстати, это единственный банк, зарегистрированный тогда, который возглавляет его прежний руководитель — Алексей Устаев. Больше в России нет глав банков, имеющих 25-летний стаж. В преобразованном виде существует Автобанк (как часть банка «Уралсиб»). Из известных до сих пор существуют также АвтоВАЗбанк из Тольятти и «Кредит-Москва».
В конце 2013 года была представлена новая аудиокнига Николая Кротова об истории создания российской банковской системы. Вот что рассказывает автор о своей работе: «Я всегда затрудняюсь ответить на вопрос, чем я занимаюсь. Безусловно, это не журналистика, не решаюсь я себя записывать и в писатели. На мой взгляд, это слишком ответственно. Несколько из моих книг были сделаны в жанре «эмоциональных хроник». Его пришлось придумать, чтобы максимально точно передать события, свидетелями которых многие из нас были еще относительно недавно. Ну и рассказать о них вместе с творцами нашей истории и ее очевидцами неравнодушно, предоставив слово противоположным сторонам произошедших конфликтов. В общем, как говорил Ролан Быков (Бармалей) в фильме «Айболит-66»: «Если вы смотрите на жизнь с разных сторон, то вы видите все, как бывает на самом деле».
В новой книге 93 героя. Голоса 70 из них можно услышать, остальных озвучили артисты. У автора, за 15 лет работы над экономической историей страны, сохранились записи очень интересных и важных участников процессов, проходивших в стране в конце прошлого века, но некоторых из них уже сегодня нет с нами — Сергея Егорова, Вячеслава Захарова, Владимира Виноградова, Николая Доманова и некоторых других. В этой книге их можно услышать! Таким образом, автору удалось сохранить для потомков голоса многих известных банкиров, общественных деятелей, ученых…
В книге нет излишнего пафоса, а есть много иронии. Создатели первых банков были в основном люди нескучные. Да и время было—во всех смыслах—интересное! К подготовке и выпуску аудиокниги имели непосредственное отношение:редакция радио «Коммерсант FM», взявшая на себя организационную и техническую помощь в осуществлении проекта, Инвестбанк и банк«УРАЛСИБ», предоставившие автору то, без чего самый лучший проект неосуществим, и, конечно, все герои аудиокниги, которые участвовали в ее создании.
CПРАВКА Б.О Периоду преобразования советской банковской системы посвящена новая аудиокнига Николая Кротова — «История первой банковской пятилетки, выслушанная и записанная летописцем Николаем Кротовым», вышедшая в серии «Экономическая летопись России». 15 часов аудиозаписи включают пять разделов, в связи с драматизмом повествования названные авторами раундами. Первый— «В два шага через пропасть»— посвящен созданию, по решению июньского Пленума ЦК КПСС 1987 года, так называемых спецбанков: Агропромбанка, Промстройбанка, Жилсоцбанка, Сбербанка. Второй раунд посвящен первым шагам по созданию коммерческих банков в августе 1988 года. Третий раунд — «Чтоб не пропасть поодиночке», посвящен опыту коллективного выживания — созданию первых банковских ассоциаций. Раунд четвертый — «29 секунд, которые потрясли Советский Союз» — почти детективный, он посвящен принятию недооцененного историками решения Верховного Совета РСФСР в июле 1990 года, переподчинившего все финансовые структуры на территории РСФСР новым российским властям. После этого решения в течение полугода были акционированы все отделения спецбанков. В России тогда появилось две тысячи коммерческих банков. Наконец, пятый раунд — под названием «В стране еще непуганных банков», посвящен окончанию романтического периода в жизни российских банков и рассказывает о становлении банковской системы до 1994 года.
Михаил Зотов, тогда председатель Стройбанка СССР:
«Я присутствовал на совещании в Политбюро, когда Андропов, обращаясь к тогдашнему министру финансов Гарбузову, образно разъяснил ему суть: "Вы должны так поставить работу своего министерства, чтобы все остальные министры на пузе к вам приползали, выпрашивая бюджетные средства финансирования"».
Рассказывает Виктор Букато, тогда председатель правления Жилсоцбанка СССР:
«При назначении на Политбюро Горбачев особо подчеркнул, что Жилсоцбанку необходимо уделить повышенное внимание кооперативам. Дескать, дело новое, малознакомое. Смелей их кредитуй! Ну, может, два-три разорятся, но перспектива за ними. Поэтому и делать это новое дело должны молодые».
Вспоминает Константин Шор, тогда начальник Московской городской конторы Госбанка СССР:
«Какой была инкассация в то время? Деньги возили на довольно старых «Волгах». Доходило до того, что у машин на поворотах иногда открывались дверцы и деньги выпадали прямо на проезжую часть. Чтобы этого не случилось, приходилось привязывать ручки дверей изнутри к сиденью веревкой. Беспокоило нас и своеобразное «дружелюбие» советских людей. Бывало, что инкассатор, обходя за день 40 точек, получал в каждой из них граммов по 50 хорошо известного всем национального напитка и деньги привозил, будучи изрядно навеселе. Тем не менее все обходилось».
Вспоминает Виктор Геращенко, тогда председатель правления Госбанка СССР:
«Я предлагал первому председателю Сбербанка Александру Буркову, плохо понимавшему, что происходит (его взяли из пермских начальников народного контроля), создать на базе системы Сбербанка общую систему расчетов в стране. Эволюционировать самую совершенную в мире систему межфилиальных оборотов — МФО. Мы понимали, что при появлении даже государственных спецбанков МФО в прежнем виде работать уже не сможет. А вот на базе Сбербанка создать новую систему расчетов было можно. В этом случае все вновь открываемые коммерческие банки имели бы счета в подразделениях Сбербанка.
Я объяснял Буркову, что у него появится дополнительный ресурс, он же видел в этом интригу с моей стороны с целью подчинить его банк Госбанку. Я удивлялся его глупости, а он находил новый аргумент: «У нас техники необходимой нет!» — «Вот и появится возможность приобрести», — увещевал его я, но без особого успеха!»
Вспоминает Мухамет Сагитдинов, председатель Национального банка Республики Башкортостан:
«Не хватало служебных помещений, инвентаря, оргтехники, телефонной связи. Вновь создаваемые РКЦ в редких случаях занимали отдельные помещения, они, как правило, размещались в торце оперзала коммерческого банка. Главный бухгалтер сидел, бывало, в закутке помещения, отгородившись шкафами с документами от работников коммерческого банка. На шкафах, на подоконниках или просто на полу скапливались кипы документации. Иногда сотрудники по двое сидели за одним столом. А кто-то просто на стуле работал с денежными документами. На весь аппарат приходилась одна пишущая машинка. Вычисления производили кто на чем: одни на старых «филипсах», другие на деревянных счетах. Лишь кое-где начали появляться персональные калькуляторы».
Вспоминает Леонид Онушко, тогда председатель правления (президент) Межрегионального народного банка «Континент» (Набережные Челны):
«В 1988 годуя был приглашен на заседание Президиума Совмина СССР.
Зал до отказа набит министрами. Кооператоров человек тридцать. Николай Рыжков, открывая заседание, сказал, что для того, чтобы узнать ситуацию на местах, надо начать с заслушивания гостей, то есть кооператоров. Но для затравки выступил министр финансов Гостев, который привел много всякой заумной статистики и сказал, что кооператоры много получают, надо налоги увеличить и установить им потолок зарплаты.
Рыжков попросил сидевшего под стеночкой на приставном стуле академика Абалкина посчитать, сколько можно разрешить кооператору класть в личный карман, определить политически приемлемый «потолок». Леонид Иванович пробудился от дремы, вынул из кармана блокнотик и стал в нем делать карандашиком какие-то сложные выкладки. Зал замер, ожидая исторических выводов. Минут через пять академик привстал и доложил, что выходит до тысячи рублей в месяц будет получаться объективно при честной работе...
«Ну, ты того, Леонид Иванович»,— по-отечески улыбнулся Рыжков.«Но так ведь выходит... Хотя, если учесть специфику, — и карандашик опять застрочил по блокноту,—то в районе 700 будет достаточно».«Вот это уже более реально, — закивал премьер-министр, — давайте продолжим обмен мнениями!..»
«Давид Исаакович Трактовенко мне помог. Нарисовал мне первый баланс. Помог составить тот минимум документов (заявка, инструкция какая-то на полутора листах), которые нужны были для регистрации нового банка.
Далее необходимо было набрать пять миллионов рублей в уставный капитал. В «Севзапмебели» было 35 предприятий. Начальник ВПО Анатолий Чудовский собрал всех и предложил сброситься на банк. Ответом было: «Берите, сколько хотите — на эти деньги все равно купить нечего». Распределили, расписались. Получилось 6 миллионов.
С большим скрипом в Промстройбанке мне открыли счет. По просьбе Трактовенко. Деньги им наши были не нужны. Смотрели на новые банки, как на забаву. Даже мои коллеги (бывшие мои подчиненные) в бухгалтерии ВПО смеялись надо мной: «Зачем вам это нужно, серьезному человеку?...»
Вспоминает Игорь Захаров, председатель правления Содбизнесбанка:
«Однажды я познакомился с Сергеем Мосиным. Он занимался продажей-покупкой компьютеров, тогда это был очень «модный» бизнес. У него были приличные доходы, и я на своего нового знакомого смотрел, как на состоятельного человека, удачливого бизнесмена. Однажды он мне говорит: «Меня приглашают руководить кооперативным банком». Я ему посоветовал соглашаться. И вскоре, точно, Мосин становится председателем.
Банк назывался «Легис», что расшифровывалось: «Легкая промышленность и строительство». Располагался банк в обычной квартире на четвертом этаже в доме возле Белорусского вокзала. Захожу я как-то к нему и интересуюсь: «Ну, как дела?» А он отвечает: «У меня банк».— «Какой банк?» Вижу только картонный ящик, а в нем папки — а где же банк? "А банк,— говорит Мосин,— это я и главный бухгалтер Надя"».
Вспоминает Юрий Агапов, тогда президент КредоБанка:
«Одной из тем, к которой мы имели непосредственное отношение, были молодежные жилищные комплексы (МЖК), популярные в 80-х годах ХХ века. Потом были ЭМСК (экспериментальные молодежные садоводческие комплексы) — МЖК на садово-огородной почве. Руководил всем журналист из «Московского комсомольца» с подходящей фамилией Новоселов.
Дальнейшему повороту моей судьбы помог случай. В честь 70-летия ВЛКСМ проходила выставка, на которой мы имели свой стенд. Своим посещением нас осчастливил генсек КПСС Горбачев. Как и положено, его визит освещала толпа журналистов.
Первыми на его пути попались мы. Поболтать с народом Михаил Сергеевич любил. Мы сами толком не понимали, о чем он вел речь, но лапши навешать тоже могли. Он стал спрашивать, чем мы занимаемся, дошел до меня. Я ответил, что по образованию финансист, банкир. На что получил исторический (для меня) ответ: «Правильно! Когда за дело берутся финансисты — дело пойдет». Журналисты зацепились: «Генсек сказал, что дело пойдет». Защелкали фотоаппараты.Фотография попала в брошюру, выпущенную по поводу юбилея…».
Вспоминает Белла Златкис, тогда начальник Сводного отдела денежного обращения, ценных бумаг и финансов торговли Минфина РСФСР:
«Впервые с псевдоценными бумагами мы столкнулись еще в конце 1990 года. Банк «МЕНАТЕП» выпустил свои акции и в районе метро «Павелецкая» организовал широкомасштабную их продажу. Народ стоял в огромной очереди, деньги несли сумками. Тогда наше 601-е постановление еще не вышло, но был приказ по Минфину. Нарушений в действиях банка было при этом множество. Мне позвонил журналист «Известий» Михаил Бергер и просил прокомментировать их действия. Я дала разъяснения, со ссылками на действующее законодательство. Дело в том, что люди, покупающие акции, были уверены, что получат деньги назад по первому требованию, причем с приростом. Банк же продавал «акции», постоянно допечатывая их новые тиражи, — тем самым удовлетворяя растущий спрос. Понятие «эмиссия» с этими «акциями» никакой связи не имело.Наш разговор закончился предложением сделать статью в газете «Известия». Соавтором я предложила стать Дмитрию Тулину, руководителю соответствующего подразделения Госбанка СССР.
Через три дня после выхода статьи Тулину позвонили из «МЕНАТЕПа» и предложили встретиться. На встречу пришел один из руководителей банка Платон Лебедев. Присутствовал на встрече и Андрей Козлов, тогда еще экономист без категории. Обошлись без криков и ругани, но нам было дано обещание прекратить продажу «акций». Конечно, подействовало и предупреждение Тулина, что после выхода Постановления № 601 Госбанк за его нарушение может лишить банк лицензии.Через некоторое время Тулину намекали, что он неправильно поступил и следует думать о себе».
Вспоминает Любовь Трубникова, тогда заведующая группой регистрации коммерческих банков планово-экономического управления Госбанка СССР:
«Банки постоянно звонили нам, спрашивали, какими способами обеспечивать возврат кредита. Помню случай, когда один из банкиров в глубинке получил от нас совет брать при выдаче кредита какой-нибудь залог. Через какое-то время он приехал в Москву и рассказал, как он этим советом воспользовался. Кредит у него просил коммерсант, который решил купить партию сосисок и продать их на местном рынке. Банк выдал ему кредит под залог сосисок, которые коммерсант исправно привез и свалил в подвалах банка. Сосиски, разумеется, через короткое время протухли, и коммерсант, соответственно, отказался возвращать кредит, резонно указав, что по вине банка он не получил прибыль, на которую рассчитывал».
Начать дискуссию