Готов ли российский бизнес к конкуренции на мировом уровне после вступления в ВТО?
Свершилось. Не прошло и восемнадцати лет с момента подачи заявки, и вот: в конце 2011 года Россия станет членом Всемирной торговой организации.
«Бизнес-журнал» попытался разобраться, что нам даст заветный членский билет ВТО, какие сферы российского бизнеса больше других выиграют и проиграют от вступления, а также смогут ли отечественные предприниматели, часто существующие в «тепличных» малоконкурентных условиях, бороться с закаленными в торгово-маркетинговых войнах зарубежными «ветеранами» без патерналистской поддержки государства.
«Заявку лишили девственности»
10 ноября в офисе небольшой питерской кинокомпании «Русские сезоны» гремели хлопушки и рекой лилось шампанское. Отмечали вовсе не именины кого-то из сотрудников, а то, что рабочая группа ВТО наконец преодолела все разногласия и рекомендовала министерской конференции, запланированной на 15–17 декабря, принять Россию в эту международную организацию. В чем причина столь бурного веселья по этому поводу у сотрудников кинокомпании? Все просто: «Русские сезоны» известны тем, что уже более десяти лет снимают в Северной столице то, что федеральное законодательство называет «информацией, представляемой в виде натуралистического изображения полового сношения», а обычные люди – «порнушкой». И вступление в ВТО, по словам гендиректора компании Владислава Сидельского, открывает «Русским сезонам» поистине колоссальные перспективы для развития бизнеса. — Главное, что российское законодательство будет полностью приведено в соответствие с нормами ВТО, — говорит Сидельский. — Мы изучили нормативные акты этой организации, и в них четко указано, что такое «кино для взрослых», а также где и кому его можно продавать. Как только эти нормы начнут действовать на территории России, мы забудем о «наездах» милиции и прочих госорганов, которые мешают нормально вести бизнес. И это уже не говоря о перспективах, которые открываются перед студией в части экспорта.
По словам Владислава, теперь он сможет легально, а не через «серые» схемы отправлять через таможню своих «Старшеклассниц», «Первокурсниц», «Три плюс два» и прочие шедевры кинематографа. DVD-диски, промаркированные в соответствии с законодательством Германии, США и других государств, отправятся на рынки этих стран. Где, как уверен гендиректор «Русских сезонов», обязательно найдут своего зрителя, уставшего от засилья на порнографических экранах «американского силикона и африканских задниц».
— Если Россия действительно войдет в ВТО, то в 2012 году рост продаж будет как минимум в 30%, — прикидывает руководитель «Русских сезонов». — Я вообще давно слежу за темой ВТО, знаю, что в этом году нашей заявке на вступление исполняется 18 лет. Поэтому даже символично, что именно сейчас ее лишили «девственности» и наконец удовлетворили!
Печальный рекорд
Что ж, топтаться столько лет в «предбаннике» ВТО — действительно рекорд. В этом смысле Россия превзошла даже Китай, который пятнадцать лет добивался принятия в эту организацию. «Чем больше организация и шире членство, тем больше требований к вступающим, — объясняет главный экономист «Deutsche Bank Россия» Ярослав Лисоволик. — И у многих стран побеждал национальный эгоизм: они добивались как можно б’ольших уступок со стороны России».
Переговоры о вступлении в ВТО наша страна вела с 1993 года. В сентябре 2010-го были урегулированы все спорные моменты по двусторонней торговле с США, а в декабре — с Европейским союзом. Однако то и дело в процесс переговоров вмешивались внешние факторы: сначала война с Грузией, из‑за которой последняя отозвала свое согласие на принятие России в ВТО, потом «интрижка» с Таможенным союзом, которая, по словам профессора ГУ-ВШЭ Алексея Портанского, как минимум на полтора года отсрочила присоединение к этой организации.
Однако этой осенью произошел прорыв. Во-первых, Россия решила три последних чувствительных вопроса, отравлявших ее отношения с ВТО, — по пошлинам и квотам на импорт мяса, пошлинам на лес и по режиму промышленной сборки автомобилей. Во-вторых, 9 ноября Москва и Тбилиси подписали соглашение о порядке передачи Грузии информации о товарах, попадающих через таможенную границу из России в Абхазию и Южную Осетию. Грузинская сторона настаивала, чтобы эти данные получали непосредственно представители Грузии либо международных организаций. По компромиссному решению, информационным обеспечением внешнеторговых операций будет заниматься частная компания.
И дверца в ВТО наконец распахнулась перед нами.
Цифры прежде всего
Если для многих в России решение «проблемы ВТО» в 2011 году стало полной неожиданностью, то крупнейшие западные компании, похоже, уже давно поняли, куда ветер дует. По данным Национального союза патентных организаций, за первую половину 2011 года западные компании зарегистрировали на территории России патентов на 50% больше, чем за аналогичный период прошлого года!
— Здесь все очевидно, — объясняет глава Центра экономических исследований Института глобализации и соцдвижений Василий Колташов. — Когда Россия снимет барьеры после вступления в ВТО, западный бизнес начнет активную кампанию по захвату местного рынка. Причем это касается множества сфер, от агропромышленного комплекса до ритейла. С коллегой согласен и управляющий эксперт Фонда развития агропромышленного комплекса Михаил Марьянов:
— Главное, что получат наши будущие партнеры в этой организации, — неограниченный выход на огромный российский рынок, доходы с которого они будут уносить в свои страны. К сожалению, наша промышленность, малый и средний бизнес сегодня не в том состоянии, чтобы бороться с «акулами капитализма». Наши промтовары проигрывают по качеству, а сельхозпродукция — по цене. А лишившись потребителя и не имея возможности реализовывать свою продукцию, производство обречено на смерть.
Зловеще? Более чем. Однако руководитель российской делегации по присоединению к ВТО Максим Медведков считает, что подписал соответствующие соглашения на выгодных для страны условиях. Во-первых, удалось избежать резкого снижения импортных пошлин, защищающих отечественного производителя (на снижении долго настаивали западные партнеры). К 2020 году пошлины на сельхозпродукцию уменьшатся с 13,2 до 10,8%, на промышленные товары — с 9,5 до 7,3%, на автомобили — с 15,5 до 12%, на товары из древесины и бумаги — с 13,4 до 8%. Снижение пошлин на каждую категорию товаров будет производиться постепенно. Самым долгим этот процесс окажется для пошлин на импортную курятину и автомобили (восемь лет), а также на вертолеты и самолеты гражданской авиации (семь лет). В целом же более чем на треть товаров импортная пошлина сократится сразу с момента присоединения России к ВТО, а еще на четверть — снизится в последующие три года.
Во-вторых, по мнению Максима Медведкова, к плюсам итогового соглашения с ВТО можно отнести то, что России удалось отстоять «Газпром». Ожидавшейся реформы рынка газа не произойдет. Правительство сможет регулировать внутренние цены, но они, по условиям ВТО, должны обеспечивать «Газпрому» прибыль. Для монополии внутренний рынок в последние годы является доходным, так что резкого роста тарифов ожидать вряд ли стоит. Не потеряет «Газпром» монополию и на экспорт газа.
«ВТО хуже НАТО!»
Как будут обстоять дела с агропромышленным комплексом? Судьба последнего, наверное, самая мифологизированная тема при обсуждении будущего, ожидающего российский бизнес в связи с членством в ВТО. Противники Всемирной торговой организации утверждают, что для нуждающейся в господдержке аграрной отрасли членство в этой организации будет равнозначным смертному приговору. «Не сомневаюсь, что Россия будет рассматриваться западными партнерами по ВТО лишь как рынок сбыта, — говорит Василий Колташов. — По схожему пути уже пошла Прибалтика. Им говорят: зачем вам промышленность и сельское хозяйство? Мы продадим вам свою продукцию. Поэтому к нам может рекой потечь то, что не находит сбыта в других странах, и наше сельское хозяйство никогда не станет современным и развитым».
Кое-кто из представителей АПК относится к ВТО еще более бескомпромиссно. У Андрея Незваного, директора небольшой птицефабрики в Ленинградской области и по совместительству коммуниста с сорокалетним стажем, даже срывается голос, когда он произносит аббревиатуру ненавистной организации:
— ВТО — это как НАТО, только хуже. С НАТО хотя бы была честная «война», а это ВТО придет с улыбочкой, убьет нашу промышленность и превратит Россию в сырьевой придаток Запада. Зачем им наши фермы? Они спят и видят, как завалить нас генно-модифицированными «ножками Буша» и прочей отравой, от которой у матерей портится молоко, а дети рождаются умственно неполноценными.
Несмотря на обличительный пафос, Андрей Незваный с грустью признает: ресурсов для того, чтобы бороться с «захватчиком», у него нет. Поэтому он не исключает, что в случае неблагоприятного развития событий ему останется только одно — эмигрировать. Причем предприниматель уже определился со страной, куда он хочет перенести свое производство. Это Сейшельские острова, которые сам Незваный называет «Социалистической Сейшельской Республикой, страной победившего рабочего класса».
— В 1980-е по линии торгпредства я работал с Прогрессивным фронтом народа Сейшельских Островов, где удалось построить социализм в одной, отдельно взятой стране, — с гордостью рассказывает Незваный. — Надо освежить контакты со старыми товарищами из этой партии. На Сейшелах отличный климат и бизнес, ориентированный на нужды народа. Мясо птицы там пользуется спросом, а перенести производство — лишь дело техники.
Курам на смех
Получается, вхождение России в ВТО оставит ни с чем начавший лишь недавно формироваться класс российских фермеров? Большинство опрошенных «Бизнес-журналом» экспертов советуют отбросить в сторону отдельные «истерики» и смотреть только на факты. А они пока никакого сельскохозяйственного Армагеддона после вступления России в ВТО не предрекают. «Реальные угрозы для нашего сельского хозяйства носят внутренний характер, — утверждает Алексей Портанский. — Это незащищенность прав собственности, отсутствие нормально функционирующих инструментов купли-продажи и аренды земли. Но вместо решения этих проблем кое-кому выгодно поддерживать миф про внешнего врага в лице ВТО».
По словам эксперта, при торге о вступлении в ВТО России удалось добиться «максимально комфортного» графика снижения импортных пошлин на сельхозпродукцию. В самом деле: последние должны будут уменьшиться с нынешних 13,2 до 10,8% (на молочные продукты — с 19,8 до 14,9%, на зерновые культуры — с 15,1 до 10%), но не сразу, а в течение восьми лет, до 2020 года. Сохранится квотирование импорта мяса, и почти не изменятся пошлины на него. Так, для говядины импортная пошлина составит 15% в пределах квоты и 55% — при поставках сверх нее, для птицы — 25 и 80% соответственно.
Отдельная история — субсидии (компенсация государством части затрат сельхозпроизводителей на горюче-смазочные материалы, поддержание закупочных цен на зерно, низких ставок «аграрных» кредитов и т. д.). Согласно информации, размещенной на сайте ВТО, объем субсидий России своим сельхозпроизводителям должен снизиться с $9 млрд в 2012 году до $4,4 млрд в 2018-м. Много?
— Только на первый взгляд, — объясняет Алексей Портанский. — В 2009 году субсидии фермерам составили всего $3,5 млрд, в 2010‑м — $4,4 млрд, а в 2011-м — около $4,5 млрд. То есть в следующем году благодаря ВТО субсидии фермерам будут увеличены вдвое и затем в течение шести лет начнут постепенно снижаться, дойдя до нынешнего уровня. Для тех фермеров, кто серьезно ведет бизнес, эти деньги будут достаточными, чтобы достойно подготовиться к приходу конкурентов из‑за рубежа.
По словам эксперта, после вступления в ВТО России прямая дорога в одну из самых влиятельных в ней «групп по интересам» — так называемую Кернскую группу. Она объединяет крупнейших экспортеров продовольствия (Аргентину, Австралию, Бразилию, Канаду и др.), которые добиваются установки наиболее либеральных условий торговли в мировом масштабе, что предусматривает, в частности, снижение государственных субсидий для сельского хозяйства. Именно благодаря деятельности этой группы Евросоюз и США уже несколько раз снижали объемы финансовой поддержки своего АПК, и именно на это сейчас направлен долгосрочный тренд ВТО. «Поэтому опасения некоторых аграриев, что те же Штаты со вступлением России в ВТО резко удешевят «ножки Буша», чтобы захватить местный рынок, вряд ли состоятельны», — уверен замдиректора Института проблем экономической интеграции Анатолий Горбунов.
Что такое ВТО
Штаб-квартира Всемирной торговой организации расположена в столице Швейцарии Женеве. ВТО была учреждена в 1995 году и стала правопреемником действовавшего с 1947 года Секретариата Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ). Годовой бюджет организации, формирующийся за счет взносов государств-членов, в 2010-м составил $215 млн. К главным функциям ВТО относятся контроль выполнения торговых соглашений, организация и обеспечение торговых переговоров, наблюдение за торговой политикой членов ВТО, а также — и это, пожалуй, главное — разрешение торговых споров между участниками организации. На долю членов ВТО приходится более 90% мировой торговли товарами и услугами. После присоединения к Всемирной торговой организации Россия возьмет на себя обязательство по обеспечению партнерам по ВТО доступа на свои рынки, описываемое тридцатью многосторонними соглашениями по услугам и пятьюдесятью семью соглашениями по товарным рынкам.
На абордаж
Наравне с вызовами, членство России во Всемирной торговой организации предоставит отечественным сельхозпроизводителям и впечатляющий потенциал в части экспорта. «После вступления в ВТО у экспортеров будут все возможности расширить рынки сбыта, — уверен Алексей Портанский. — Сейчас речь идет прежде всего о зерне, но со временем при должном развитии это может быть и картофель, и масла, и другие культуры». Если в 2011/2012 сельскохозяйственном году экспорт зерна составил 13 156 тыс. тонн (данные ФТС РФ), то членство в ВТО, по предварительным прогнозам, позволит России через год увеличить эту цифру на 15–17%. А если с помощью той же Кернской группы удастся добиться упразднения европейских квот на пшеницу Черноморского региона (в рамках этих квот мы вынуждены конкурировать с Казахстаном и Украиной) и введения для нас отдельной страновой квоты, как это сделано, например, для Канады, то можно надеяться на увеличение экспорта и более чем на 20%.
О новых бизнес-горизонтах после вступления России в ВТО говорят не только известные экономисты, но и рядовые предприниматели. Например, вологодский фермер Василий Баранов, поголовье коров в хозяйстве которого недавно достигло 200 особей:
— Неоднократно бывал в Европе и могу сказать, что, хоть отличные сыры там и есть, зато с маслом — просто беда. Ничего похожего по качеству и вкусу на наше вологодское. Поэтому если государство нас хоть немного поддержит финансово, даст деньги на развитие производства через субсидии, то вологодское масло сможет стать известным брендом не только в России, но и в Европе.
По прикидкам фермера, прежде всего «экономически целесообразно» начать экспорт масла в Германию, Австрию и Италию, где проживает много наших бывших соотечественников. Благо история показывает, что вкус вологодского масла пользуется в Старом Свете популярностью. В конце 1891 года в Вологде была основана первая экспортная контора («Павел Мерк»), и во многом благодаря ее связям в Европе на вологодское масло, которое стали называть «парижским», начался настоящий бум. Достаточно сказать, что в 1902 году объемы его экспорта составили 136 тыс. пудов (свыше 2,2 млн кг), — и это без современной логистики и технологий хранения подобных продуктов! «Тогда вологодское масло экспортировалось в Англию, Германию, Данию и Францию, так почему бы сейчас не возродить традицию?» — рассуждает Василий Баранов.
Что металлургу хорошо — страховщику смерть
Какие изменения ожидают другие отрасли российского бизнеса? Больше всех радуются металлурги и химики: теперь европейцы и американцы уже не смогут вводить ограничения на ввоз их продукции (здесь стоит вспомнить хотя бы пресловутую поправку Джексона — Вэника). Как результат — объемы производства в черной и цветной металлургии имеют все шансы в 2013 году увеличиться на 15–20% по сравнению с уровнем 2012-го. «Действительно, тем, кто продает за границу металл, газ и нефть, после вступления в ВТО торговать станет проще», — соглашается Анатолий Горбунов. «Особенно положительным присоединение к ВТО станет для предприятий черной металлургии, в которой у российского бизнеса на мировом рынке меньше конкурентов, чем в цветной», — вторит ему главный экономист «ВТБ Капитала» Алексей Моисеев.
Российский банковский сектор значительно уступает по капитализации и активам западным конкурентам, поэтому здесь по понятным причинам вступлению в ВТО рады существенно меньше, чем в металлургической отрасли. Однако, как сообщил «Бизнес-журналу» вице-президент одного московского банка, сообществу удалось «максимально отстоять национальные интересы». «Максимально» — это значит сохранить запрет для иностранных банков напрямую открывать свои филиалы при желании выйти на российский рынок (они по-прежнему будут вынуждены работать через дочерние структуры). Более того, общая квота на участие иностранного капитала в банковском секторе не сможет превысить 50%. «Я предполагаю, что теперь российским банкам членство в ВТО может даже помочь, — рассуждает Анатолий Горбунов. — По крайней мере ничто не будет мешать им приобретать понравившиеся европейские финансовые активы, находящиеся не в лучшем состоянии из‑за кризиса».
А вот страховым компаниям повезло значительно меньше. В 2012‑м запускается обратный отсчет продолжительностью в девять лет. После этого иностранные страховщики смогут напрямую открывать филиалы на российском рынке.
— Девять лет — немалый срок, но я сомневаюсь, что нашим компаниям удастся нарастить большую базу клиентов в части страхования имущества и страхования от несчастных случаев, — полагает замдиректора Института повышения эффективности бизнеса Петр Аверьянов. — В этих сферах российский рынок находится на начальном этапе развития с точки зрения капитала и технологий. Весьма велика вероятность, что через девять лет мировым гигантам вроде MetLife и AIG не придется бороться с конкурентами, и этот сегмент станут полностью контролировать иностранцы.
Знак качества для инвесторов
Представители алкогольного рынка, в свою очередь, особой трагедии в «факторе ВТО» не видят.
— Думаю, отрасль от этого только выиграет, — полагает гендиректор винной компании Simple Максим Каширин. — По крайней мере через три года после вступления пошлины уменьшатся с нынешних 20 до 12,5%. Следом могут снизиться цены в рознице и вырасти спрос, так что мы можем выиграть дважды.
«Положительным моментом» называют вступление в ВТО и кондитеры. «Для нас вступить было бы не так плохо, потому что сырье мы импортируем, а единого стандарта, по которому это можно делать, нет, — говорит глава совета директоров старооскольской кондитерской фабрики «Славянка» Сергей Гусев. — Это влечет за собой множество сложностей. Если бы Россия вступила в ВТО, такой стандарт появился бы немедленно».
Как Россия в ВТО вступала
Эпопея со вступлением России в ВТО началась еще в 1979 году, когда СССР подал заявку на получение статуса наблюдателя в Генеральном соглашении о тарифах и торговле (ГАТТ). Желаемый статус был получен в 1990 году, в 1992-м Россия его унаследовала, а в 1993-м подала заявку на полноценное членство.
К февралю 1994 года был собран пакет необходимых документов, но с января 1995-го ГАТТ преобразовалось в ВТО, и заявку пришлось переоформлять. В июле 1995 года в Женеве прошло первое заседание рабочей группы по присоединению России к ВТО, после которого вице-премьер Олег Давыдов заявил: «Мы рассчитываем, что это может произойти уже в 1996 году». Однако предвыборная риторика Бориса Ельцина затянула процесс до августа 1998-го, когда грянул дефолт. Тогда ВТО отложила российскую заявку до урегулирования ситуации с суверенным долгом.
Двусторонние переговоры с участниками ВТО Москва возобновила в 2000-м. Сначала все шло туго: в марте 2001 года премьер РФ Михаил Касьянов обвинил европейских партнеров в покушении на «священную корову» российского бюджета — «Газпром», который члены ВТО предлагали разделить. Борьба с Евросоюзом продолжалась три года, и в мае 2004-го ЕС подписал протокол о завершении переговоров, добившись лишь частичного увеличения российских внутренних цен на газ.
В октябре 2004 года удалось договориться еще с одним ключевым членом ВТО — Китаем, а в ноябре 2006-го — с США. В тот момент казалось, что вопрос членства решится в ближайшие месяцы, однако в июле 2006 года свое согласие отозвала Грузия, переговоры с которой были успешно завершены двумя годами ранее. Причиной стал запрет на ввоз грузинских вин и минеральной воды в Россию, а также отсутствие грузинского таможенного контроля на границах России с Абхазией и Южной Осетией. Затем, в 2007 году, как назло закончился двенадцатилетний срок, предусмотренный уставом ВТО для рассмотрения заявок, и Москве пришлось переоформлять двусторонние протоколы. В августе 2008-го после пятидневной войны Россия и Грузия разорвали дипотношения, и переговоры между странами по ВТО были заморожены.
В июне 2009 года Москва объявила, что хочет вступать в ВТО совместно со странами Таможенного союза — Белоруссией и Казахстаном, но через три месяца отказалась от этой идеи. В марте 2011-го в Швейцарии возобновились консультации с Грузией, и вскоре Роспотребнадзор заявил о готовности допустить грузинские продукты на российский рынок.
Если говорить об ИТ-секторе, то здесь в целом также настроены весьма позитивно.
— Вступление в ВТО положительно скажется на бизнесе большинства игроков, — сообщили «Бизнес-журналу» в DEPO Computers. — В составе конечного продукта при производстве наряду с собственными разработками фирм зачастую присутствуют компоненты западных производителей, значительную часть стоимости которых составляют таможенные сборы. Снижение этих пошлин позволит сократить себестоимость производства, что повысит конкурентоспособность продукции по отношению к решениям западных игроков.
В самом деле: в течение трех лет после присоединения к Всемирной торговой организации будут отменены пошлины на компьютеры, средства их производства и элементную базу. Пошлины на бытовую электротехнику и электронику снизятся с 15 до 7–9%.
Что же касается разработчиков различного программного обеспечения, то их вступление в ВТО затронет мало. «Пошлины в этой сфере и так были невысоки, поэтому сократить издержки вряд ли сильно получится, — полагает директор небольшой софтверной компании Terrasoft-M (занимается производством игр для планшетных компьютеров) Семен Агапов. — Другое дело, что практика показывает: после вступления страны в ВТО инвесторы начинают больше интересоваться местными компаниями. Знаю это по примеру своих украинских коллег: до вступления Украины в ВТО в мае 2008 года их фирма долго вела вялотекущие переговоры с инвесторами, однако уже спустя год после присоединения они с большим профитом продали акции крупному американскому инвестиционному фонду».
Двинем раков на Европу!
Если говорить про малый и средний бизнес, то для него, безусловно, самым приятным следствием присоединения России к ВТО станет изменение правил игры на рынке «растаможки». Если сегодня на нем распространена практика так называемых справочных цен, то вскоре таможенная стоимость будет основываться на сумме, прописанной в контракте. И в том случае, если у таможенников возникнут вопросы, они должны будут сами доказать, что импортер исказил стоимость товара, а не заставлять предпринимателя собирать все новые и новые подтверждающие документы. «Я лично очень приветствую подобные изменения, — говорит Алексей М., зарабатывающий на жизнь закупкой на «аукционах банкротств» в США компьютерной техники и перепродажей ее в России. — Если я купил в США партию из 50 бывших в употреблении ноутбуков, скажем, за $15 тыс., то почему должен платить за них пошлину по «каталожной» цене, которая втрое больше? Буду безумно рад, если этот беспредел станет историей».
Еще один важный момент: теперь таможенные сборы будут отражать примерную стоимость услуги, оказанной таможней, а не составлять, как сегодня, 0,15% от стоимости товара. «А то сейчас доходит до абсурда, — негодует Алексей. — Одно дело — платить 0,15% от стоимости партии китайских подшипников, другое — от нескольких десятков серверов, хотя время на заполнение бумажки в обоих случаях практически одинаково».
Большие ожидания в связи с реформами на таможне испытывает и тверской предприниматель Сергей Терехов, с которым корреспондент «Бизнес-журнала» познакомился на одной из конференций сегмента Food & Beverage летом этого года. Сегодня Сергей носит портфель Montblanc и запонки от Dupont, но не стесняется своего прошлого. «В середине 90-х, как многие, крышевал «коммерсов» на подмосковных рынках, потом «мутил» с земельными участками, — говорит Сергей. — Но теперь все в прошлом. Мы с ребятами занялись тем, что нам нравится: скинулись и построили рачью ферму. Ну, типа, раков разводим. Сами их любим употреблять под пиво, поэтому к делу подходим с душой. Бизнес идет хорошо: сейчас по всей области десятки магазинов, которые пиво от частных пивоварен продают, так там наши раки идут на ура».
Однако амбиции Сергея не заканчиваются на Тверской области.
— Мы тут с ребятами подумали: почему бы в Европу не пойти со своим раком? — рассуждает предприниматель. — В Германии десятки тысяч наших живут; у них, наверное, от капусты под пиво уже лица сводит. Да и ностальгия нам поможет. Доставить раков в Германию не проблема: транспорт сегодня хороший, живыми доедут.
По словам Сергея, при цене килограмма отборных раков в Германии в 40–45 евро и объеме поставок в 20–25 тонн рентабельность экспортной операции будет близка к 60%. «Так что мы теперь ждем, когда Россия официально вступит в ВТО, — резюмирует Сергей. — Во-первых, нашу таможню прижмут, чтобы не беспредельничали со взятками и поборами, а во-вторых, путь на европейский рынок будет открыт».
А вот кому из малого и среднего бизнеса не повезет с ВТО, так это тем телекоммуникационным компаниям, которые одним из своих главных преимуществ на рынке доступа в Интернет позиционируют пиринговые сети передачи данных. «России придется применять соглашение ВТО по торговым аспектам интеллектуальной собственности сразу после вхождения в эту организацию, без всякого переходного периода, — объясняет Семен Агапов. — Это значит, что пиринговые сети, с помощью которых пользователи обмениваются между собой фильмами, программами и играми, сразу же окажутся вне закона. И те компании, которые удерживают пользователей только за счет пиринга, будут просто «вымыты» с рынка».
Из наблюдателей — в игроки
Что ж, несмотря на то что для многих отраслей российского бизнеса приход конкурентов из‑за рубежа станет серьезным стрессом, можно предположить: сразу после ВТО российские предприниматели в могилу не лягут. Скорее, обострившаяся битва за рынок в 2012–2015 годах поможет им наконец разобраться, есть у них какая-либо экспортная перспектива и ресурсы для снижения издержек на внутреннем рынке (раньше с этим разбираться было ни к чему). Впрочем, возросший уровень конкуренции, а как следствие, увеличившееся качество товаров и услуг — далеко не единственное преимущество, которое получит страна от вступления в ВТО. Нынешние условия доступа отечественных товаров и услуг на мировые рынки никак нельзя назвать безоблачными. «Сегодня против России на мировом рынке действует около сотни ограничительных мер, в том числе антидемпинговые процедуры, из‑за которых наша страна теряет примерно два миллиарда долларов в год, — приводит статистику Алексей Портанский из ВШЭ. — Более половины потерь от дискриминационных мер приходится на металлургию; доступ российской аммиачной селитры сегодня практически запрещен на рынки ЕС и США. ВТО даст возможность жаловаться в мировые суды на партнеров, и у них станет гораздо меньше искушений для торговых войн, чем сейчас».
Кроме того, по словам эксперта, сегодня Россия изолирована от участия в разработке новых правил международной торговли. Ее интересы в этой области не учитываются. В результате могут быть приняты решения, ставящие под угрозу стратегические интересы страны — например, по таким новым для ВТО вопросам, как торговля и окружающая среда (экологический демпинг), торговля и социальные вопросы (социальный демпинг), особые правила торговли энергоносителями. «Теперь Россия сможет принять участие в выработке новых правил международной торговли с учетом ее текущих и стратегических интересов», — доволен директор Института экономики РАН Руслан Гринберг. «Членство в ВТО даст нам возможность проводить торговую политику, вступать в торговые альянсы, менять правила игры в пользу России», — согласен с Гринбергом Ярослав Лисоволик из Deutsche Bank.
«Противозастойное» средство
По общему мнению опрошенных «Бизнес-журналом» экспертов, существуют еще и непрямые следствия членства России в ВТО. «Один из главных бонусов — это ограничения на протекционизм и патернализм в экономике, — считает Анатолий Горбунов из Института проблем экономической интеграции. — Нормы ВТО свяжут руки политикам, не позволяя им чрезмерно вмешиваться в экономику и подавлять конкуренцию. Это резко уменьшит количество неоправданных бюджетных расходов — например, когда в кризис на сохранение АвтоВАЗа, с его общеизвестным качеством продукции, было потрачено более двух миллиардов долларов».
Кроме того, эксперты отмечают тот факт, что сегодня нормы российского законодательства не просто непоследовательны, а частенько противоречат друг другу. Это, в свою очередь, ставит в тупик бизнес, который не может формировать долгосрочные бизнес-стратегии и привлекать «длинные» деньги. В самом деле: кто будет вкладывать миллионы долларов в ту или иную сферу, зная, что правила игры в ней через два–три года с приходом новой команды могут измениться на 180 градусов? «Участие в ВТО предполагает стабильность и законодательства, основанного на многосторонних нормах, — говорит Дмитрий Полевой из ING Russia. — Само по себе членство существенно повышает привлекательность государства для иностранных инвестиций. Присоединение к ВТО будет способствовать улучшению предпринимательского климата в стране, притоку капиталов в Россию и росту конкурентоспособности ее экономики».
По мнению главного экономиста BNP Paribas Юлии Цепляевой, одним из важнейших следствий присоединения к ВТО станет то, что нашей стране придется соответствовать нормам этой организации и поощрять приватизацию и рыночные реформы. «Можно ожидать, что нарастание роли государства если не прекратится, то замедлится», — полагает эксперт. Конечно, на все это можно возразить, что со вступлением в ВТО Россия становится несамостоятельной при принятии решений и теряет возможность проводить суверенную экономическую политику. «Однако Россия давно не суверенна в принятии решений, — усмехается Петр Аверьянов. — Наш суверенитет уже ограничивают более четырех тысяч международных договоров, ряд которых (Договор к Энергетической хартии, Соглашение о партнерстве и сотрудничестве с ЕС) содержит прямую ссылку на конкретные статьи соглашений ВТО. Так что при ВТО суверенитета значительно меньше не станет, а делать то, что хотим, мы не можем и теперь».
Формул нет, но есть прогнозы
«Улучшение законодательства», «привлекательность для инвестиций» и «рыночные реформы» — словосочетания, безусловно, заманчивые. Однако можно ли выразить эффект от всего этого в денежных знаках? За 65 лет существования ВТО не изобретена формула расчета четких экономических последствий от вступления в эту организацию. «Имеющиеся формулы (например, в США по товарам, в Австралии по услугам) ориентируются на теории сравнительных конкурентных преимуществ, которые сами по себе довольно спорны, слишком общи и основаны на механистическом подходе, — пишет в своем научном исследовании профессор Игорь Данилин из филиала РГСУ в Красноярске. — Этот подход означает, что, например, снижение пошлины на мясо на x% приведет к снижению доходов в бюджет на y%, однако он не учитывает кросс-секторальные последствия — например, как скажется вызванное снижением пошлин падение производства мяса на объемах производства мясоперерабатывающего оборудования или рефрижераторов».
Впрочем, несмотря на отсутствие точных формул, недостатка в прогнозах о доходах России от вступления в ВТО нет. Например, Герман Греф, еще будучи в должности главы Минфина, заявлял, что вступление в ВТО будет приносить в федеральный бюджет ежегодный доход чуть ли не в $20 млрд. А в марте 2010 года Всемирный банк (ВБ) представил исследование, согласно которому выигрыш России от ВТО составит примерно $40 млрд в год в среднесрочной и $132 млрд в долгосрочной перспективе. При удачном же развитии событий профит нашей страны может увеличиться до 3,3% ВВП ($53 млрд) в год в среднесрочном и до 11% ВВП ($177 млрд) в долгосрочном периоде, когда проявятся результаты улучшения бизнес-среды.
Что ж, если не произойдет ничего экстраординарного, то Россия станет полноправным членом ВТО уже в ближайшие месяцы. Это событие — как и любое глобальное событие в экономике — неоднозначно и наверняка приведет к тому, что жертвами Всемирной торговой организации в 2012–2013 годах станут тысячи российских компаний. Однако тот факт, что ни одна из 153 стран, входящих в эту организацию, до сих пор не предприняла попытки из нее выйти, говорит о том, что плюсов от членства для национального бизнеса гораздо больше, чем минусов. И что вхождение России в ВТО может стать очередным витком бизнес-эволюции «по Дарвину», когда одни и те же вызовы «потопят» какие-то компании, зато другим позволят перейти на качественно новый уровень развития.
Игорь Николаев
директор департамента стратегического развития ФБК
Основным риском после изменения статуса России является дополнительная конкуренция. Это довольно чувствительный момент для нашей экономики, где ее уровень всегда был невысок. Однако в стратегическом контексте она, безусловно, благо. Ведь именно этот фактор является важнейшим стимулом для того, чтобы построить инновационную экономику, а не отдельно взятое «Сколково» и тому подобное.
В нашей стране по-прежнему считают, что если удалось создать что-то новое, то это залог возникновения инновационной экономики. На самом деле фундаментом для развития инноваций являются конкуренция и ослабление административного ресурса.
Я считаю, что вступление России в ВТО (которое обостряет конкуренцию и открывает дополнительные рынки) в стратегическом плане принесет пользу всем отраслям. Но в краткосрочной перспективе, конечно, отразится на них по-разному.
Некоторые отрасли выиграют сразу же (нефтепереработка, металлургия, химическая промышленность), но большинству компаний все равно придется потрудиться. В наиболее сложном положении окажутся АПК, переработка сельхозпродукции, пищевая промышленность, машиностроение в целом и автомобилестроение в частности.
Однако рост конкуренции будет полезен и для этих отраслей. Например, вразрез с консервативными представлениями о продовольственной безопасности страны, у компаний сектора АПК возникнет необходимость выращивать не всё и вся, а только то, что является действительно рентабельным и скрывает в себе экспортный потенциал. А за счет развития перспективных сегментов можно будет обеспечить страну другими продуктами питания. Примерно так же, как это сделала Бразилия, после того как вступила в ВТО.
Александр Малис
президент компании «Евросеть»
Вступление в ВТО — полезное событие для страны. В этой организации находится весь мир, поэтому было бы странно оставаться вне нее. На мой взгляд, на экономике в целом это отразится позитивно, хотя бы с той точки зрения, что сейчас у нас не настолько много импорта, чтобы можно было беспокоиться за пропорции экспорт — импорт. Конечно же, есть отрасли и предприятия, которым по крайней мере первое время будет непросто: сельское хозяйство, легкая промышленность, тот же АвтоВАЗ. Но в целом, думаю, рынку будет «все равно». Кому придется тяжелее — так это правительству, ведь нужно будет постоянно решать, какие компании и отрасли необходимо поддерживать, а кто справится сам. А вот потребитель скорее выиграет: есть все предпосылки к тому, что цены на конечную продукцию снизятся вслед за снижением таможенных пошлин. В частности, мы ожидаем этого в нашем сегменте, где целиком и полностью обращается только импортный товар (хотя надо заметить, что пошлины и без того были невелики). На мой взгляд, ценообразование — это единственное, на что может повлиять вступление в ВТО в нашем сегменте.
Андрей Даниленко
президент ГК «Русские фермы», председатель правления СОЮЗМОЛОКО
ВТО — это палка о двух концах. С одной стороны, Россия получит статус члена крупной международной организации и сможет оказывать влияние на формирование глобального рынка. С другой — встает вопрос, насколько такое партнерство будет равноценным. И речь здесь идет не только о том, что мы далеко не во всех отраслях способны конкурировать на равных. Находиться в ВТО в первую очередь означает уметь отстаивать свои интересы и защищать своих производителей не менее виртуозно, чем это делают развитые страны с развитым «штатом» профессиональных юристов, умеющих творчески перерабатывать жесткие условия Всемирной торговой организации. В результате такой работы местные производители продолжают получать помощь от государства.
Иными словами, нужно скомплектовать (причем оперативно) армию профессиональных лоббистов, юристов и чиновников, действия которых должны быть чутко настроены на защиту интересов страны. Сделать это будет очень сложно, поскольку в России лоббистская деятельность находится в зачаточном состоянии. Однако только это условие позволит нашей экономике существовать на равных с «акулами» мирового рынка.
Отдельные производители здесь мало что могут предпринять (если не считать вопросов повышения качества и эффективности). Защита производителей должна стать частью государственной политики. Приведу пример. Одна из компаний, входящих в группу «Русские фермы», производит сыры. Если правительство РФ после вступления в ВТО, используя «тонкие настройки», станет принимать антидемпинговые меры по отношению к импортным продуктам, я как предприниматель изменений не почувствую. Однако если Россия будет делать все, что «скажет» ВТО, мне, как и другим производителям, работать будет заметно сложнее.
Максим Протасов
председатель совета директоров холдинга «ПомидорПром», председатель правления ассоциации «Руспродсоюз»
На мой взгляд, как и многие другие модели международных отношений, модель ВТО в значительной степени устарела. Эффективность таких структур в наше время весьма спорна, в реальности действуют другие механизмы. Например, «печатный станок», работающий на одном из континентов. Мы видим также, что, несмотря на существование ООН, в мире не прекращаются конфликты. И точно так же страны предельно жестко конкурируют за доли на мировом рынке.
Между тем мы вступаем в ВТО. Что это нам даст? Прежде всего выигрывают компании-экспортеры. Но они и до этого неплохо работали на международных рынках! А вот если говорить о рынке продовольственном, в том числе компаниях, работающих в АПК, для них риски наиболее высоки. «Плюсы», которые получают экспортеры, для них не работают. А на своем рынке станет сложнее конкурировать с государствами, в которых хорошо развита поддержка сельского хозяйства. К примеру, в магазинах крупных городов России сейчас появилась французская картошка по цене 7–7,5 рубля за килограмм! Наши производители не могут приблизиться к такой цене.
Государству необходимо продолжать последовательно реализовывать механизмы поддержки и развития различных секторов сельского хозяйства. В этой связи нас огорчает увеличение квот для импортного мяса, которое может произойти в рамках вступления в ВТО. Однако отрадно, что правила вступления в ВТО разрешают стране увеличить объемы поддержки агроотрасли в два раза. Необходимость дальнейших эффективных мер поддержки понимают специалисты и руководство Минсельхоза России. Ведь в противном случае потребители будут обречены на импорт, причем не всегда качественный. Реалии состоят в том, что для переработчиков, по сути, нет большой разницы, какое сырье использовать для производства готовой продукции. И, к сожалению для страны и ее агросектора, переработчики могут начать снова завозить все сырье из‑за границы, упаковывая или перефасовывая его здесь (как происходит в отечественной соковой индустрии). Или же — производители могут снова стать импортерами готовой продукции иностранного происхождения. Этот путь позволит снизить ряд издержек и сделать структуры таких компаний более легкими. Однако для экономики и развития страны это тупиковый путь.
Александр Осин
главный экономист УК «Финам Менеджмент»
Я разделяю мнение тех, кто считает, что вступление в ВТО для России не имеет на данный момент прямого экономического смысла. ВТО нужна экономике либо тогда, когда страна экспортирует много гражданской высокотехнологичной продукции, либо если конкуренты сдерживают ее нетехнологичный экспорт.
Получается, что вступление России в ВТО основную выгоду принесет российским компаниям–экспортерам. Но имеется ли в этом насущная необходимость, если их позиции на внешних рынках и без того довольно сильны? Поддержку также получит розничный сектор. Но это будет стимулировать рост и так чрезмерно увеличившегося в экономике за двадцать лет сегмента торгово-финансовых посредников. А вот для АПК вступление в ВТО — неоднозначный фактор. Потенциально оно может принести на рынки новые технологии и инвестиции (на фоне глобальных рисков стагфляции и большого потенциала роста российского сельского хозяйства). С другой стороны, в долгосрочном периоде возникают риски для отрасли и потребительского сегмента, связанные с сокращением государственной поддержки.
Наиболее сложные проблемы в связи с ожидаемым вступлением в ВТО намечаются в российском машиностроении и обработке, прежде всего ориентированных на внутренний рынок. Кроме того, как справедливо отмечалось в исследовании Счетной палаты России в 2010 году, могут возникнуть риски для ряда высокотехнологичных производств, развитие которых сейчас опирается на господдержку, — в частности для ВПК.
При этом плана адаптации российской промышленности к изменению экономических условий в целом и ее наиболее чувствительных секторов в частности по-прежнему нет. А ключевым становится вопрос, готовы ли развитые страны продавать России свои новейшие технологии. В случае с промышленностью РФ он наиболее актуален, учитывая износ основных фондов, их медленное обновление, недостаток у предприятий средств для модернизации на фоне слабого спроса.
Вступление в ВТО должно проводиться по крайней мере параллельно с усилением бюджетной поддержки экономики. Однако ставка по-прежнему делается на свободный рынок, вопреки тому что кризис показал значительные риски, связанные с его функционированием на данном этапе развития экономики и социальной сферы.
Таким образом, сама идея вступления РФ в ВТО представляется мне неким долгосрочным политическим ходом, направленным в том числе на усиление политических позиций России в мире, улучшение долгосрочного инвестклимата в РФ, получение доступа к новым технологиям. Но параллельно мы видим и риски для развития страны.
Валерий Покорняк
президент НПФ «Алтан», председатель Сибирской ассоциации предприятий макаронной промышленности
На мой взгляд, вступление в ВТО — «плюс» для всех отраслей России. Даже в отношении аграрного бизнеса, который часто зачисляют в «группу риска», я вижу только предпосылки для развития. Возможно, кому-то придется трудно. И здесь нужно будет решать государству, кому и как помогать. А способов — огромное количество, взять хотя бы «длинные кредиты» или лизинг «под ноль процентов» (прекрасный способ скрытой поддержки производителей, который я наблюдал в Канаде). Россия, как и прежде, останется аграрной страной: слишком велик земельный массив в условиях глобального дефицита посевных площадей. Таким образом, для экспорта зерна ВТО очень полезно. Но и внутренний рынок будет весьма заинтересован в открытии торговых границ. Речь идет о доступности оборудования и технологий, которые позволят предприятиям снижать свои издержки, что особенно важно для среднего и малого бизнеса.
В целом наш рынок является довольно защищенным. В России — своя валюта! Мы не зависим от евро, которое постоянно растет. И надо сказать, что валютные риски будут тем сдерживающим фактором, который позволит ритейлу не снижать объемов закупок у российских производителей. Кроме того, розница (особенно в регионах) предпочитает «свое». Оно ближе, дешевле, не нуждается в сложной логистике: например, макароны из твердых сортов в Европе дороже, чем у нас, и дешевле не станут.
Хорошо «защищают» Россию и такие факторы, как специфические дороги, коррупция, а также таможня, на которую вряд ли повлияют договоренности политиков. В Россию особенно никто не рвется, если не считать крупных корпораций. Но если все-таки рассматривать этот риск, я хотел бы заметить, что главным козырем наших компаний может стать развитие сервиса (все, что имеет отношение к обслуживанию своих клиентов, а также сервисные бизнесы). В России сервис крайне низок, если речь идет не о премиум-классе. При этом цены в этом сегменте растут большими темпами, чем на продукты, а наладить такие бизнесы иностранцам намного сложнее. Поэтому у российских компаний есть большие шансы устоять. Только путь будет нетипичный: ведь нужно строить не защитные укрепления от конкурентов, а внедрять систему качества обслуживания для покупателей.
Начать дискуссию