Первый вице-премьер Игорь Шувалов считает справедливой постановку вопроса о «нечестной приватизации 1990-х», но не видит путей его решения. Между тем в одной из западных стран аналогичную ситуацию удалось успешно преодолеть. Да и в России высказывались идеи по поводу того, каким образом примирить общество с раздачей госсобственности олигархам.
«Конечно, мы работали и с экспертами – и с теми, кто работает в ведомствах, и с независимыми экспертами. Большинство экспертов, даже включая правительственных, склоняются к тому, что это уже сделать практически невозможно, если это надо было делать, то это надо было делать значительно раньше», – заявил Шувалов в четверг, передает «Интерфакс».
По его словам, у активов появились добросовестные покупатели, которые к первоначальной приватизации не имели вообще никакого отношения. «Поэтому фактор справедливости присутствует, и Владимир Владимирович (Путин – прим.) абсолютно прав: если бы мы это сделали, это была бы некая такая поправка к общественному мнению. Но можно ли это реализовать, если принять такое законодательство? Вряд ли. Мы не можем принимать законы, которые невозможно будет исполнить, которые будут носить исключительно политический характер», – считает Шувалов. Он подчеркнул, что «это было бы справедливо, но практически реализовать такой закон будет крайне тяжело».
А вот новая приватизация, которая предстоит в ближайшие годы, должна быть справедливой, а сделки должны быть «реально одобрены населением страны», заявил Шувалов.
Так ответил вице-премьер на февральское требование Владимира Путина закрыть тему приватизации 90-х. Тогда на съезде РСПП он предложил обдумать варианты решения данной проблемы совместно с бизнесом. «Это должен быть либо разовый взнос, либо еще что-то такое, но вместе с вами нам нужно над этим подумать. Я думаю, что и общество в целом, и предпринимательский класс в этом заинтересованы в первую очередь. Эту тему надо закрывать. То, что нам нужно сделать, так это обеспечить общественную легитимность самого института частной собственности», – отметил тогда Путин.
В начале марта Владимир Путин, отвечая на вопрос журналистов, когда может быть принято решение о механизме закрытия темы с нечестной приватизацией, отметил, что «здесь несколько элементов – нужно найти такую формулу, которая была бы приемлема и для «приватизаторов» 90-х годов, и для общества, чтобы эта тема была закрыта окончательно». «Можно ли найти такую формулу – я не знаю. Я, когда об этом говорил, сказал, что это предложение было Григория Алексеевича Явлинского», – добавил Путин.
Рецепт Явлинского
Григорий Явлинский действительно был в числе первых, кто еще в 2003 году предложил ввести закон, которые признает все приватизационные сделки легитимными, за исключением тех, где были совершены убийства. В обмен на это лидер «Яблока» предложил собственникам приватизированных объектов единоразово заплатить компенсационный налог за прибыль, принесенную ветром, так называемый windfall tax. Этот опыт успешно был проведен в Великобритании.
Там в 1997 году правительство лейбористов ввело windfall tax. Собственники имущества, которое было передано в частные руки в 1980-е по бросовым ценам, заплатили этот единоразовый сбор. Тони Блэр собрал с него более 5 млрд фунтов, которые были потрачены на социальные программы.
Стоимость британских компаний оценивалась как средняя чистая прибыль за четыре года после приватизации, умноженная на средний коэффициент отношения цены акции к доходу на акцию. Из этой суммы вычитали уплаченные в момент продажи акций деньги и получали итоговую разницу, которая облагалась налогом в 23%.
В России можно было бы ввести аналогичный разовый налог на сверхприбыль 90-х годов. Чтобы определить размер налога, Явлинский предлагал посчитать разницу между ценой приобретения компании и прибылью, полученной ею с 1995 года. Затем на эту величину назначается налог. Явлинский, например, предлагал диапазон в 15–30%.
Не надо изобретать колесо
Использовать английский опыт в российской действительности предлагал в свое время и Михаил Ходорковский.
«Я предлагаю не изобретать колесо и воспользоваться весьма успешной схемой легитимации приватизации, которую в конце 90-х годов использовали британские лейбористы – кабинет Тони Блэра», – писал он в своей статье «Левый поворот – 2» еще в 2005 году.
По его словам, крупный промышленный собственник может купить легитимность (справедливость), заплатив в федеральный бюджет этот налог. «С момента выплаты собственник получает от государства и общества бессрочную «охранную грамоту» – его собственность считается законной и честной», – поясняет Ходорковский.
По его мнению, сумма налога может равняться реальному годовому обороту, который был у компании в год ее приватизации. При этом, «чтобы учесть все средства, разворовываемые тогдашними директорами через подставные компании, надо умножить объем производства на рыночные цены, не обманываясь абсолютно непригодной отчетностью по российским стандартам», говорил Ходорковский.
По его мнению, бизнес захочет пойти на такой пакт с государством, «руководствуясь непреложным принципом: лучше отдать сегодня часть, чем завтра – все». «Схема единовременного налога и простота его расчета делают легитимационную процедуру прозрачной, исключают коррупцию и избирательное применение нормативных актов в этом процессе», – считает он. При этом российский бюджет, по его подсчетам, сможет пополниться на 30–35 млрд долларов в течение трех–четырех лет.
Подводные камни
«По поводу того, что можно решить проблему единым компенсационным сбором, возникают сомнения. Во-первых, приватизация была слишком давно. Многие предприятия уже сменили владельцев по нескольку раз. Кто из них должен платить? Некоторые бизнесмены, получившие «лакомые куски» госсобственности в начале 90-х, сменили гражданство, уехали за границу и т. д. Как брать налог с них? А если какого-то крупного бизнесмена 90-х, с которого нужно взять налог, уже нет в живых, должны ли платить его наследники? Здесь очень много вопросов. И выработка механизма – это отдельная и очень сложная тема», – говорит газете ВЗГЛЯД эксперт департамента оценки «2К Аудит – Деловые Консультации/Морисон Интернешнл» Петр Клюев.
«Собственно, решение по итогам приватизации уже принималось в начале 2000-х тем же Владимиром Путиным, тогда он сказал, что тема приватизации закрыта и пересмотров не будет. Через 11 лет позиция Владимира Путина изменилась», – напоминает Клюев. По его мнению, периодически эта проблема поднимается, потому что «те проблемы, которые сопровождали приватизацию в начале 90-х, не решены до сих пор». «Если бы у нас был независимый суд, гарантировались и соблюдались права собственности, то и необходимости в периодическом пересмотре итогов приватизации не было бы», – считает он.
Между тем все эти проблемы нечестной приватизации 90-х вполне решаемы, считает директор Института проблем глобализации Михаил Делягин. Он также считает, что рецепт один – и он уже давно применен в Великобритании: ввести единоразово налог на богатство, компенсационный налог.
«Тот, кто должен будет заплатить компенсационный налог, должен иметь выбор: оплатить его деньгами или акциями»
По его словам, это правильная идея, с которой соглашались даже многие олигархи. «Не могу назвать поименно, потому что это было в частных беседах, в том числе с тем же Рогозиным. Но многие говорили, что это справедливо», – говорил он в марте этого года в интервью «Комсомольской правде».
Пока непонятно, как рассчитывать размер этого налога. Однако это дело специалистов, которые способны это сделать, считает Делягин. Найти ответ на вопрос, кто должен платить компенсационный налог, тоже можно, считает он. Налог должен взиматься в первую очередь с приватизированных по залоговым аукционам предприятий.
Конечно, многие крупные предприятия, которые должны бы заплатить компенсационный налог, после нечестной приватизации переходили из рук в руки. «И как же, говорят нам разного рода либералы: вот добросовестный приобретатель купил заведомо краденый комбинат. Но он же добросовестный приобретатель, как же его можно наказывать налогом?» – говорит Делягин.
Однако он считает, что «если вы не сумасшедший, то прекрасно знали, что и у кого покупали». «И в случае завода вы точно так же прекрасно знали, что покупаете краденое имущество. А раз вы это понимали, то должны нести связанные с этим риски», – считает он. «Конечно, в ситуации, когда государство через несколько лет выкупило у Абрамовича, как и у некоторых других олигархов, свое бывшее имущество по безумно завышенной цене, я бы из принципа взял бы компенсационный налог с олигархов», – говорит Делягин.
Более серьезным камнем преткновения эксперт считает другой вопрос: как сделать так, чтобы этот компенсационный налог не превратил производственное предприятие из рентабельной и эффективной компании в банкрота. «А если и не обанкротится – потеряет часть оборотных средств, вынуждено будет сократить часть производственной или социальной программы. Это недопустимо: справедливость – инструмент созидания экономики, а не ее разрушения», – говорит эксперт.
Однако и из этой ситуации есть выход, считает Делягин. Тот, кто должен будет заплатить компенсационный налог, должен иметь выбор: оплатить его деньгами или акциями.
Залоговые аукционы
Интересно, что миллиардер Михаил Прохоров сам заявил в начале года, что для того, чтобы победить коррупцию, надо обязать предпринимателей заплатить налоги с капиталов, которые они нажили в 90-е годы.
После того как Путин в феврале озвучил идею о разовой выплате государству, Прохоров указал на сложности ее реализации. «Проблема фундаментальна: все, что тогда делалось, было по закону. Пусть и не по справедливости», – считает бизнесмен. Он напомнил, к примеру, что нефтяные предприятия, приватизированные компанией «ЮКОС», после ареста Михаила Ходорковского достались Роснефти.
«В случае если будет принято предложение Владимира Путина, Роснефть готова платить windfall tax за приобретенные ею активы ЮКОСа? И в каком размере? А иностранцы, держащие сейчас на балансе депозитарные расписки, например, Норникеля, тоже?» – заявил он. По его словам, необходимо создать особый механизм, который позволил бы разобраться с итогами приватизации.
Прохоров является одним из тех предпринимателей, которые нажили свое состояние в 90-е годы, значительную его часть – благодаря ГМК «Норильский никель». Приватизацию этого предприятия вряд ли можно назвать честной. «Норильский никель» перешел в руки бизнесмена в 1995 году в результате так называемых залоговых аукционов.
Это серии сделок, в результате которых в собственность ряда коммерческих банков перешли госпакеты акций нескольких крупных компаний. Норникель достался Прохорову и его партнеру Владимиру Потанину таким же способом, как ЮКОС достался «Менатепу», а Сибнефть – компаниям Романа Абрамовича и Бориса Березовского.
Идея провести такие залоговые аукционы в 1995 году для пополнения бюджета принадлежала Владимиру Потанину и была поддержана тогдашним первым вице-премьером правительства Анатолием Чубайсом.
Задача была в том, чтобы пополнить бюджет деньгами. Для этого была придумана такая схема. Правительство получает кредит у коммерческого банка, а в обмен на это дает пакет акций госкомпании, но не навсегда, а во временное пользование. Как только государство возвращает кредит банку, банк отдает акции обратно государству. Всего в 1995 году было заключено 12 таких кредитных договоров под залог акций. Вот только правительство почему-то не вернуло эти кредиты, поэтому пакеты акций 12 госкомпаний перешли в собственность банков.
Михаил Прохоров возглавлял в то время АКБ «ОНЭКСИМ Банк», которому и достался контрольный пакет акций Норникеля. Осенью прошлого года Роман Абрамович в лондонском суде под присягой признался, что фактически залоговый аукцион по приватизации Сибнефти носил фиктивный характер.
Еще в 2003 году Счетная палата тоже признала, что эти залоговые аукционы были фиктивными. Правительство еще до организации этих аукционов разместило на счетах банков средства, эквивалентные сумме кредитов, которые потом получило в ходе залоговых аукционов. То есть банки прокредитовали правительство на его же собственные средства. «В результате проведения залоговых аукционов отчуждение федеральной собственности было произведено по значительно заниженным ценам, а конкурс фактически носил притворный характер», – говорилось в докладе Счетной палаты.
«Что касается залоговых аукционов, то это была просто полумошенническая схема, когда люди брали кредит у банка, за бесценок покупали крупнейшие предприятия, иногда даже не возвращая кредит», – подтвердил в начале года Сергей Степашин.
Начать дискуссию