Сама мысль о том, что экономическое сотрудничество между Россией и значительной частью остального мира не будет нарушено из‑за украинских событий, была крайне наивной. И влияние санкций Запада на российскую экономику не стоит недооценивать, — что бы ни утверждала официальная пропаганда.
Хотя Владимир Путин и пытался донести до западных лидеров, что воспринимает Украину как часть «российской сферы жизненных интересов», нельзя было предполагать, что Запад примирится с захватом части территории соседней с Россией страны — как, например, с подавлением Советским Союзом демократической революции в Чехословакии в 1968 году. Раздел сфер влияния в годы «холодной войны» и после ее окончания — не одно и то же. Запад имел три варианта для реакции: промолчать, ответить военным образом и ввести экономические ограничительные меры. Первые два выглядят невозможными по этическим и геополитическим соображениям — значит, Россия не оставила своим оппонентам выбора.
Санкции, введенные западными странами, вопреки расхожему мнению, которое озвучивают самые разные отечественные политики, вполне легитимны. Ни одна из стран не ввела эмбарго на покупку у России какой-либо категории товаров; ни одна не попыталась установить торговой блокады в прямом смысле этого слова; ни одна не отказалась от выполнения требований международных договоров. Нигде в нормах ВТО не записано, что страны-участницы обязаны продавать друг другу те или иные товары, зато там говорится, что они не должны ограничивать их покупку, если им хотят продать то или иное. В этом контексте отказ от поставок нефтегазового оборудования и комплектующих к космической или военной технике — вовсе не нарушение норм ВТО. В отличие, заметим, от российского запрета на ввоз продовольственной продукции из ЕС и США. Россия, например, не продает за рубеж новейшие образцы военной техники — и никто не называет это «санкциями». Что же касается запрета на въезд отдельных лиц, то сама Россия за последние годы составила такие длинные списки неугодных иностранцев, что ей грешно обижаться. Единственное сомнительное решение — это попытка арестовывать счета и собственность попавших в «черные списки» граждан, но, думаю, это не главная сегодня проблема.
Насколько долгими окажутся санкции, будут ли они расширены и к чему в итоге приведут?
Мне кажется, что России придется привыкать жить в новых условиях, так как ввести ограничения проще, чем их снять. Во-первых, потому что руководство страны и далее не собирается «отстать» от Украины и стремится превратить ее в failed state, и потому сепаратисты в Донбассе и Луганске будут поддерживаться Москвой очень долго. Во-вторых, потому что, даже если на востоке Украины наступит мир, сохранится проблема Крыма, выступившая триггером санкционных мер. Следовательно, по крайней мере в ближайшие три–четыре года отмены санкций ждать не приходится. Напротив, в условиях, когда украинское правительство наверняка попытается военным образом решить проблему Донбасса, а Москва ответит на это новыми военными операциями, санкции будут еще более ужесточены. Тем более нужно понимать, чем это грозит.
Самый жестокий удар нанесен по российским финансам. С середины 2012‑го по октябрь 2014‑го внешний долг корпоративного сектора (включая банки) вырос с $545 млрд до $678 (или на 7% ВВП). Заметим, что сам ВВП не увеличился за это время на аналогичную сумму — а это значит, что практически весь его рост был обеспечен за счет увеличения долга и все средства, зарабатывавшиеся в стране, утекали за рубеж. Российским компаниям нужно выплатить в ближайшие два года $290 млрд, или 14–15% ВВП. Можно, наверное, не объяснять, каким будет сокращение инвестиций и какой окажется рецессия. И это — цена знаменитого «крымнашизма». Дополнительным фактором станет сокращение инвестиций и в те сектора, которые формально не подверглись санкциям, — просто потому, что бизнес на Западе не любит рисковать, а инвестиционных возможностей много и за пределами России. Тем более что финансовые проблемы вызовут продолжение ослабления рубля (до уровня 60–65 за доллар США к середине 2015 года), а растущий курс доллара и удорожание импортных товаров спровоцируют инфляцию, уверенно превышающую 10–12% годовых. Учитывая, что торговые операции требуют значительного времени для исполнения контрактов, первую мощную инфляционную волну мы встретим в конце января — середине февраля следующего года, а за ней придут и другие.
Серьезные проблемы возникнут и в наших базовых добывающих отраслях. Россия сегодня выглядит на фоне успешных энергетических держав практически исключением. Заработав на нефти триллионы долларов, страна оказалась неспособной увеличить добычу нефти и газа по сравнению с периодом четвертьвековой давности. Сегодня в мире добывается на 32,9% больше нефти и на 76,8% больше газа, чем в 1989 году, но в России производство так и не поднялось до показателей РСФСР тех лет. Для сравнения заметим: Казахстан сейчас добывает в 3,2 раза больше нефти, чем в последние годы советской власти, а Азербайджан, месторождения которого казались тогда исчерпанными — в 3,9 раза. Катар, наш основной соперник в добыче газа, с 1989 по 2013 год нарастил добычу в 25,5 раза! При этом в России так и не стали производить оборудование для гидроразрыва пластов, не выстроили технологий добычи сланцевого газа, не удосужились научиться бурить на шельфе в северных широтах, да и вообще в условиях вечной мерзлоты. Зависимость от западного оборудования, которое сейчас запрещено к поставкам, составляла от 75 до 100%. Отказ от сотрудничества с глобальными компаниями обернется сокращением добычи на 3–5% в год из‑за исчерпания месторождений и невведения в оборот новых.
Чувствительным окажется и влияние на оборонную и космическую отрасли. В одном из самых передовых космических предприятий — красноярском НПО им. Решетнёва — на импортные комплектующие приходится 60–65% «начинки» наших спутников связи. Если сотрудничество не будет возобновлено, россияне в отдаленных районах через какое-то время не смогут принимать телевизионный сигнал, чтобы узнавать об успехах в деле строительства Новороссии. В оборонной промышленности импортной является практически вся авиационная электроника, около 60% всех электронных компонентов в наземных боевых машинах, 70–80% всей оптики, значительная часть сложного корабельного оборудования. При модернизации большого авианесущего крейсера «Адмирал Горшков» в индийский авианосец «Вихрамадитья» на импортные комплектующие пришлось около 45% применявшихся компонентов. И список можно продолжить.
Не помогут нашей экономике и «контрсанкции»: ограничение импорта продовольствия уже нанесло серьезный урон российскому ресторанному бизнесу и розничной торговле. Рекомендации многим категориям силовиков и госслужащих не выезжать на отдых за пределы страны спровоцировали кризис в туриндустрии — но, увы, не увеличение потока отдыхающих в Сочи или в Крым. А какие «ответные меры» еще впереди, никто точно не знает.
Санкции, введенные сейчас Западом против России, чрезвычайно серьезны. Со времени окончания «холодной войны» никогда еще остальной мир не действовал против какой-либо страны столь солидарно (за исключением санкций, вводившихся Советом Безопасности ООН и носивших практически универсальный характер). Особенно опасным является то, что эти санкции применены к экономике, за последние годы деградировавшей в сфере современного индустриального производства. И если сейчас и можно говорить об «импортозамещении» в сельском хозяйстве, пищевой и легкой промышленности, некоторых отраслях машиностроения, то в электронике и средствах мобильной связи, в сложном технологическом оборудовании и фармацевтике (то есть как раз там, где наша зависимость от импорта составляет 70–100%) об этом и речи не идет. А значит, итогом санкций станет не ускоренное развитие, как это случилось, например, в Китае после 1989 года (когда определенное отчуждение Запада стало стимулом для китайцев активизировать уже запущенные до того процессы индустриализации), а затухание тех импульсов, которые возникали было в нашей экономике в последнее время. Я не говорю о том, что, видимо, хозяйственный спад в России будет сопровождаться не ограничением, а повышением налогов, так как бюрократия не собиралась и не собирается экономить на собственных потребностях.
Итог неутешителен. Во-первых, России не удастся сплотить вокруг себя страны, которые выступили бы ее союзниками и помогли «смикшировать» режим санкций. Итоги саммита G20 в Австралии показали, что в мире никто не будет рисковать отношениями с США и Европой, помогая России. Во-вторых, санкции не придадут ускорения российской экономике ни в одном ее секторе, при этом очевидно дезорганизуя финансовую сферу и создавая предпосылки для продолжительного падения курса рубля и двухзначной инфляции. В-третьих, нужно примириться с тем, что жить нам в таком режиме придется как минимум несколько лет. И остается лишь верить, что народ, вполне поддерживающий нынешний курс власти, не будет винить в своих тяготах никого, кроме самого себя.
Начать дискуссию