Несколько поправок — и никакого рейдерства?

Законопроект «О внесении изменений в некоторые законодательные акты РФ (в части совершенствования механизмов разрешения корпоративных конфликтов)», принятый Госдумой в первом чтении в минувшую пятницу, «вынашивался» долго. Правительство рассмотрело и в целом одобрило его еще в ноябре прошлого года.

Итак, что приготовила законодательная власть рейдерам? Пункт первый: все дела, связанные с корпоративными спорами, будут рассматриваться исключительно арбитражными судами и только по месту нахождения компании-ответчика. Это достаточно серьезный удар по мошенникам, у которых раньше была возможность оспаривать, к примеру, законность приобретения той или иной компании где-нибудь в Урюпинске – там, где у них был «крепкий административный тыл». Эксперт Национального института изучения проблем предпринимательства Владимир Володин согласен с тем, что эта мера приведет к значительному снижению активности черных рейдеров: «Это позволит полностью свести на «нет» странную ситуацию, когда все такие дела, чуть ли не 80%, рассматривались почему-то в Республике Ингушетия: видимо, там это дешевле было сделать».

Кроме того, в итоге должна просто-напросто исчезнуть путаница, связанная с принятием нескольких решений по одному и тому же делу и прочими недоразумениями: «В результате нововведения исчезнет возможность для принятия судебных решений без ведома компании, ставшей мишенью рейдерской атаки, взаимоисключающих судебных решений, кроме того, будет ограничена возможность использования рейдерами так называемого «административного ресурса». Это достаточно серьезно повлияет на обстановку, поскольку устранит одну из наиболее часто используемых рейдерами схем», — утверждает старший юрист компании Tenzor Consulting Group Марина Бороноева. Но не все эксперты столь оптимистичны. Например, Александр Орлов, партнер адвокатского бюро «РОС», полагает, что законодатели, как обычно, стреляют в воздух: «В Арбитражном кодексе перечислен ряд иных ситуаций, когда подсудность четко определена. К примеру, споры по поводу прав на недвижимость рассматриваются только по месту нахождения недвижимости. А в чем обычно цель корпоративных конфликтов? Отнять именно активы компании. И связанные с этим дела рассматриваются не по месту нахождения ответчика, а по месту нахождения недвижимости. К тому же, нужно заметить, что и сейчас по общему правилу корпоративные споры рассматриваются по месту нахождения ответчика, однако до сих пор это не вызывало столь бурной реакции общественности».

Следующая мишень разработчиков законопроекта — возможность подавать иск, требуя отменить то или иное решение компании или оспаривая какой-либо корпоративный акт, от имени рядового миноритария, располагающего, к примеру, двумя акциями. Раньше такой миноритарий мог, по сути, заблокировать крупную сделку компании-ответчика и причинить ей тем самым многомиллионные убытки. Что ж, теперь ему придется семь раз подумать, прежде чем сделать такую «подачу»: законопроект предусматривает необходимость для истца предоставить обеспечение, соразмерное убытку, который может в результате понести ответчик.

Между тем многие эксперты и участники рынка опасаются, что одним своим «концом» эта палка будет бить по добросовестным миноритариям. Ведь не все из них априори рейдеры — многие, напротив, весьма заинтересованы в развитии и процветании той компании, акциями которой владеют. «Ударит ли это по возможностям миноритариев отстаивать свои права? Безусловно. Однако это лишь капля в море: у нас множество других законов, которые ущемляют права миноритариев, и этот погоды не сделает», — «успокаивает» Владимир Володин. А Марина Бороноева приводит такой аргумент: «Проект предусматривает обязательное предоставление встречного обеспечения лишь в случаях рассмотрения заявлений о принятии отдельных обеспечительных мер, указанных в проекте, без извещения сторон. Если такое заявление рассматривается в судебном заседании с вызовом сторон, предоставление встречного обеспечения обязательным не является». Александр Орлов и в этом случае настаивает, что депутаты пытаются бороться с «пережитками прошлого»: «Во-первых, и сейчас ответчик, которому обеспечительными мерами были причинены убытки, может потребовать их возмещения. Ничто не мешает ему это сделать: нужно лишь доказать эти убытки в суде. Во-вторых, суды крайне настороженно относятся к обеспечительным мерам, и сейчас из-за одного процента акций тормозить сделки общества никто не будет. Это «отмороженное» действие, на которое судьи уже просто не пойдут. Так что эта поправка направлена на борьбу с тем, что устарело уже несколько лет назад».

Хоть немного ограничить рейдеров в их «правах» депутаты собираются и с помощью такой меры, как сокращение срока исковой давности по оспариванию корпоративных актов с трех лет до шести месяцев. «Представим себе такую ситуацию: у «лежащего на боку» предприятия появляется новый собственник, который ставит его на ноги. За три года это вполне можно сделать. И вот через три года в суде оспаривается законность приобретения этого предприятия… Что называется, кто-то решил прийти «на готовенькое». Теперь эта порочная практика станет невозможной», — объясняет Владимир Володин. Логичным и оправданным шагом эту поправку называет и Александр Орлов. Но здесь нужно учитывать ряд тонкостей: «Эта поправка касается лишь решений совета директоров. Законом не определен срок оспаривания таких решений, поэтому берется общий – три года. Это недоработка законодателей, и ее нужно исправить. В то же время срок для оспаривания решений общих собраний законами изначально был установлен, и он и так не больше шести месяцев. Так что основы права такая поправка опять же не пошатнет», — утверждает эксперт.

Кроме всего перечисленного, принятый законопроект впервые вводит определение понятия «корпоративный спор». Этим словосочетанием обозначаются все конфликты акционеров, участников товариществ, кооперативов, связанные с деятельностью компаний. Исчерпывающее ли это определение? «Характеристика корпоративного спора явно неполная, да и вряд ли вообще возможно дать характеристику не правовому термину. К примеру, это определение не затрагивает конфликты общества с бывшим руководством, а ведь львиная доля подобных дел связана со смещением генерального директора», — комментирует Александр Орлов.
Принятые поправки наверняка сделают небо над рейдерами не столь безукоризненно синим, но вот достаточно ли их? Депутаты предлагают дополнить «антирейдерский пакет» еще одним изменением, касающимся такого понятия, как «реестр акционера». Все предприятия с числом акционеров более 50 должны вести реестр у стороннего регистратора. Как объясняет Александр Орлов, от регистратора зависит очень многое: к примеру, при продаже акций покупатель считается их собственником только после того, как регистратор внесет соответствующую запись в реестр акционеров. До сих пор реестр существует как «физическая субстанция» — то есть его можно захватить, можно изъять, к примеру, компьютер и внести в имеющуюся базу данных какие-либо изменения. В дальнейшем предполагается считать реестр исключительно «набором информации об акционерах». Владимир Володин, в свою очередь, убежден, что реестр не должен считаться документом, потому что это создает благодатную почву для злоупотреблений: «Если раньше на то или иное предприятие, к реестродержателю, мог прийти, скажем, ОМОН, изъять компьютер с базой данных, увезти его, потом внести в базу какие-либо изменения — и возбудить дело, к примеру, о подлоге, то в случае если электронный реестр перестанет считаться документом, эти манипуляции будут исключены». В то же время, по мнению Александра Орлова, эту схему рейдеры уже давно не используют: «Со стороны регистраторов уже давно нет откровенных «киданий» своих клиентов. Это несколько лет назад некоторые регистраторы баловались участием в конфликтах. А сейчас на этом узком рынке все друг друга знают, и отношения между компаниями урегулированы».

Разумеется, благие дела и намерения законотворцев вызвали не только одобрение, но и вполне понятный скептицизм экспертов и общественности, представляющей классического рейдера в образе маленького муравья с огромным и на редкость изобретательным мозгом. Высказываются мнения, что принятый Госдумой законопроект может разрушить только те схемы, которые уже давно рейдерами не используются, что они в любом случае немедленно разработают новые механизмы «честного» отъема чужого имущества. Александр Орлов уверен, что поправки — пресловутая «палка о двух концах»: «На мой взгляд, они не способны как-то повлиять на ситуацию. Ведь против чего они направлены? Фактически против злоупотребления законом. А значит, после того как эти поправки станут законом, ими будут точно так же злоупотреблять».

Действительно, никто не сомневается в том, что рейдеры прямо сейчас что-то изобретают. Однако это вовсе не означает, что нужно сидеть сложа руки. «В принципе, все положения, которые содержатся в принятом законопроекте, в нашем законодательстве уже содержатся. Но для того, чтобы они выполнялись, прежде всего необходима консолидированная работа судебной, законодательной и исполнительной власти. Нужно разрабатывать соответствующие правоприменительные механизмы. В любом случае, все, что делают законодатели в направлении борьбы с рейдерством, можно оценить только положительно. Конечно, пресечь это явление на корню не получится — так же, как воровство. Но значительно улучшить ситуацию — да, вполне возможно», — считает Наталья Мухина, руководитель корпоративной и судебной практики компании "Юрколлегия".

«В целом законопроект можно оценить как во всех отношениях позитивный. Единственная проблема — правоприменение. До сих пор ни один черный рейдер не действовал без поддержки энного количества чиновников, представителей правоохранительных органов. Так что нам необходима планомерная борьба с коррупцией», — полагает Владимир Володин. С ним согласна Марина Бороноева: «На наш взгляд, борьба с рейдерством лежит в первую очередь в направлении борьбы с коррупцией. Как говорится, от добра добра не ищут, и любой пробел в законодательстве, который предоставляет рейдерам возможность использовать его в целях захвата предприятия, будет использоваться ими до тех пор, пока не будет устранен: зачем придумывать новые схемы, если есть уже работающие? Другое дело, что поломка работающей схемы заставит рейдеров включить воображение, чтобы придумать что-то новое». Надо думать, и законодатели не дремлют. Действительно: надо думать. Если, конечно, мы хотим, чтобы все «слияния» и «поглощения» в нашей стране происходили исключительно по большой дружбе.