Глава АСВ Александр Турбанов поделился с корреспондентом «БО» своим видением будущего госкорпораций, рассказал о том, почему банки сегодня не могут обеспечить экономику кредитами и по какой причине в России рано вводить дифференцированные страховые взносы.
Госкорпорации: не надо истерики
— Александр Владимирович, каково ваше мнение о дальнейшей судьбе госкорпораций в России? Ведь АСВ образовано именно в такой правовой форме, а в последнее время активно обсуждается их преобразование в ОАО или вообще упраздненение.
— Дискуссия о статусе госкорпораций активно идет последние два года, после того как в 2007 году их было создано сразу шесть. Меня все время удивлял несколько истерический тон этой дискуссии и несостоятельность многих утверждений. Например, оппоненты госкорпораций заявляли, что в мире таких организаций нет. Это неправда. Достаточно привести пример США, которые имеют уже более чем вековой опыт использования этой юридической формы, и сейчас у них существует 17 госкорпораций. Некоторые из них работают в финансовой сфере. В частности, аналог нашей организации – Федеральная корпорация по страхованию депозитов (FDIC). Помимо страховщика депозитов это и Государственная национальная ипотечная корпорация, и Корпорация по финансированию пенсионных выплат, и Экспортно-импортный банк.
Организации, выполняющие функции банка развития, существуют во многих странах, и они либо являются аналогом госкорпорации, либо приближены к ней. Так что уважаемые господа-капиталисты, исповедующие принципы либеральной рыночной экономики, отнюдь не считают эту форму неприемлемой. А значит, они не разделяют и мнения о ее неэффективности.
Нарушения в деятельности госкорпораций, увы, имеются. Точно так же, как они существуют во ФГУПах, в различных государственных фондах, в госучреждениях и в акционерных обществах, будь они государственными или частными. Это не значит, что все эти организационно-правовые формы нужно упразднять.
По моему мнению, такая организационно-правовая форма, как госкорпорация, уже и в России доказала свою эффективность. Безусловно, все госкорпорации должны быть прозрачными и находиться под контролем государства. В России соответствующие механизмы контроля существуют, и я не вижу никаких препятствий для того, чтобы они использовались более активно.
Убежден, что в итоге применительно к каждой из госкорпораций будет принято решение, основанное на здравом смысле. Какие-то из госкорпораций будут преобразованы в акционерные общества. Я считаю, что некоторые из них с самого начала не совсем обоснованно избрали эту специфическую правовую форму. Например, «Роснано». Не случайно господин Чубайс сразу же выразил готовность преобразовать ее в акционерное общество.
Меня все время удивлял несколько истерический тон дискуссии о госкорпорациях.
– А если АСВ придется-таки преобразовать в ОАО, сможет ли оно функционировать?
– Даже если нас преобразуют в муниципальное предприятие, мы все равно будем функционировать. Только менее эффективно и более затратно.
Госкорпорация – очень хорошая форма для решения государством некоторых уникальных задач, решение которых для бизнеса неинтересно. Да и не справился бы бизнес с этими задачами. Применительно к функции страхования банковских вкладов это очевидно. Без участия государства ее реализовать невозможно.
– А что говорят по поводу госкорпораций на Западе?
Никто не может с абсолютной уверенностью сказать, каков уровень просрочки, после которого банковская система сама уже «выкарабкаться» не может.
– Мы не так давно изучали отчет, представленный Конгрессу США по результатам деятельности госкорпораций. Он был подготовлен исследовательским центром Конгресса. Там тоже нашлись недостатки в деятельности госкорпораций, но сама форма не критикуется. Критикуется правительство, которое в некоторых случаях не смогло эффективно реализовать свои полномочия по контролю за ними.
Вывод в отчете звучит так: «The future of government corporations as a category of federal organization appears generally bright». Мы это перевели на русский так: «Будущее госкорпораций как категории федеральных организаций в целом представляется блестящим». Американским законодателям не приходит в голову признавать эту форму неэффективной и бесперспективной. И у нас для этого тоже нет никаких оснований.
«Спасательный круг» навсегда
– Закон о санации прекращает свое действие в 2011 году. Планирует ли АСВ продлевать его, сделав эту меру не кризисной, а постоянной?
– Механизм санации уже показал свою эффективность. И хотя, по нашим прогнозам, в ближайшие два года случаи его применения будут лишь единичными – тем не менее мы полагаем, что правильнее сделать этот закон постоянно действующим. Это не означает, что механизм должен работать в режиме нон-стоп. Но иметь законодательную платформу на случай острой необходимости нужно, чтобы не принимать решения в пожарном порядке.
Я убежден, что мини-кризиса 2004 года вообще бы не возникло, если бы тогда работали и система страхования вкладов (ССВ), и механизм санации. Закон должен быть своего рода «спасательным кругом», и в первую очередь не для банков, а для их клиентов, для вкладчиков.
– Есть ли шанс у тех банков, которые сейчас находятся в процессе санации, снова вернуться к нормальной жизни?
– У всех этих банков шансы предельно высоки. Напомню, мы сейчас реализуем 15 проектов санации. Почти половина из санируемых банков может начать полноценную работу в текущем году – они уже возобновили кредитование реального сектора экономики.
Более того, в конце 2009 года правление АСВ приняло решение о завершении процедуры санации в Нижегородпромстройбанке. Он вышел на положительную динамику развития, выполняет все обязательные экономические нормативы. С января этот банк является и номинально, и фактически вполне «здоровым». Это первый банк, который полностью был «излечен» АСВ совместно с инвестором – Саровбизнесбанком.
И это не единичный случай. В Свердловской области два банка уже подошли к выполнению обязательных нормативов, еще один санируемый банк – в Калужской области, один – в Нижегородской, один – в Москве.
Кроме того, у нас есть три проекта санации, в которых мы участвуем в качестве акционера: в одном банке – наряду с частными инвесторами, в двух других мы являемся единственными акционерами. Во всех трех случаях наша задача – сделать банк инвестиционно привлекательным для того, чтобы заинтересовать частных инвесторов в приобретении его акций. Мы ни в коем случае не заинтересованы в том, чтобы оставаться владельцами этих банков – как только появится первый желающий, мы объявим конкурс по продаже «выздоровевших» кредитных организаций. Кстати, в развитых странах возвращение инвестиционной привлекательности санируемым банкам занимало до десяти лет. В нашем случае, думаю, все произойдет гораздо быстрее.
Введение дифференцированных взносов – задача не на текущий год, а, думается, на среднесрочную перспективу.
«Перестраховываться» рановато
– В последнее время обсуждается вопрос об увеличении суммы возмещения по застрахованным вкладам с 700 тыс. до 2,5 млн рублей. Насколько это целесообразно?
– Существует пять индикаторов, которые позволяют нам отслеживать достаточность или, напротив, недостаточность суммы страхового возмещения. Три из них характеризуют экономическую потребность, два – финансовую возможность.
Показатели одного из индикаторов свидетельствуют – мы одна из самых щедрых систем страхования вкладов в мире. Суммой в 700 тыс. рублей покрывается более 99% всех вкладов в банковской системе. Задача ССВ – защитить массового вкладчика. И эта задача успешно решается.
Теперь сравним сумму страхового возмещения со средним показателем заработной платы в стране. Оптимальное соотношение таково: сумма страхового возмещения по банковским вкладам должна примерно в 20 раз превышать размер средней зарплаты по стране. У нас сейчас она превышает уровень заработной платы в 43 раза. Притом что когда ССВ начинала действовать, это соотношение было 18 к 1. То есть темпы роста суммы страхового возмещения более чем вдвое превышают темпы роста заработной платы. И еще. Средний вклад в банке сегодня – менее 16 тыс. рублей, а сумма страхового возмещения – 700 тыс. Это что касается необходимости.
Теперь о финансовых возможностях. Согласно мировому опыту фонд страхования вкладов (его объем буквально через несколько дней превысит 100 млрд рублей) должен составлять не менее 5% нашей совокупной страховой ответственности. Мы сейчас находимся как раз на этом рубеже. Это достаточный «запас прочности» системы страхования вкладов. С одной оговоркой – при сумме страхового возмещения в 700 тыс. рублей. Увеличение страховки приведет к необходимости форсированно наращивать фонд. Значит, либо нужны дополнительные вливания в фонд из федерального бюджета, либо мы должны повышать ставку страховых взносов для банков. И то, и другое нежелательно.
Можно и по остальным показателям пройтись, и мы также увидим, что ни один из них не сигнализирует о необходимости повышения суммы страхового возмещения.
Предложение об увеличении требований к минимальному размеру капитала до 1 млрд рублей к 2014 году я считаю вполне обоснованным.
– То есть повышения размера застрахованного вклада нам не дождаться?
– Мы убеждены в том, что последовательное повышение суммы страхового возмещения по мере экономического роста и соответствующего повышения уровня жизни населения – одно из основных направлений развития ССВ. Размер страховки должен быть адекватен уровню социально-экономического развития страны.
Когда государство в октябре 2008 года повышало сумму до 700 тыс. рублей, ряд индикаторов уже начинал «светиться». Тогда мы вышли на европейский уровень – на тот момент Директива Европейского парламента требовала минимума в 20 тыс. евро. Потом эта цифра выросла до 50 тыс. евро. Мы тоже будем к этому стремиться, но выходить на данную отметку нужно не сегодня. Уровень-то жизни у нас, увы, пока ниже, чем в Европе.
– Планируется ли ввести дифференцированные отчисления в фонд страхования вкладов в зависимости от рисков?
– Вообще это соответствует основополагающим принципам для эффективных систем страхования депозитов, утвержденным Базельским комитетом банковского надзора. Вполне справедливо, что если какие-то банки принимают на себя повышенные риски, они должны платить повышенные взносы. Риски же можно отследить по банковской отчетности.
Мы являемся сторонниками того, чтобы принцип дифференцированных отчислений в фонд страхования вкладов в зависимости от рисков был внедрен, но пока у нас не обеспечена безусловная достоверность отчетности, его введение может быть вредным. Те, кто представляет правдивую отчетность, будут страдать, а те, кто – недостоверную, будут на коне.
Введение дифференцированных взносов – задача не на текущий год, а, думается, на среднесрочную перспективу. Однако готовиться к этому нужно уже сейчас.
– В России есть система страхования вкладов. А нужна ли сейчас система страхования кредитов по аналогии со страхованием депозитов?
– Звучит очень привлекательно. Но опять обратимся к вопросу о том, кто и сколько должен будет за это заплатить. А платить за это придется либо банкам, либо заемщикам. И я боюсь, что с учетом реальных рисков, возникающих при кредитовании, сумма страховых взносов окажется очень значительной – она может оказаться попросту неподъемной для банков. А если это бремя возложить на заемщика, то кредиты для них окажутся недоступными.
Словом, существуют большие сомнения в возможности реализации этой идеи.
Решения теруправлений ЦБ не всегда адекватны. Порой мы видим с их стороны противодействие деятельности «большого» ЦБ либо действиям АСВ.
Миллиард должен стать минимумом к 2014 году
– В 2010 году основной проблемой банков станут «плохие» долги. Справятся ли банки сами с очищением своих балансов или придется создавать специальные структуры и механизмы для работы с такими долгами?
– По данным последней официальной отчетности, доля просроченной задолженности составляет 5,2%. Эксперты считают, что уровень «просрочки» в районе 5% – это еще нормальное явление, в диапазоне 6–12% – уже настораживающее, но все же не критичное. На самом деле никто не может с абсолютной уверенностью сказать, каков уровень просроченной задолженности, по достижении которого банковская система сама уже «выкарабкаться» не может и условием ее выживания становится помощь государства. При этом все понимают, что финансовая отчетность не совсем точно отражает реальное положение дел, и, скорее всего, реальная просрочка больше. Но вот насколько именно – тут даже наметки консенсуса не просматриваются!
Многие кредитные организации сами начали активно решать проблему «плохих» долгов и добились некоторых результатов. Но проблема настолько масштабна, что банки, даже справившись с ней, в итоге могут оказаться без средств, необходимых для дальнейшего развития, без финансовых ресурсов для кредитования экономики. Думаю, что в текущем году ситуация будет улучшаться, оставаясь, однако, довольно напряженной. Впрочем, улучшение финансового состояния банков возможно только при условии, что не ухудшится положение в реальном секторе экономики, которое тоже не блестящее.
Если же спад промышленного производства продолжится, то банки не смогут справиться с «плохими» долгами своими силами, и государству, скорее всего, придется создавать дополнительные механизмы для решения проблемы токсичных активов. Как показывает мировая практика, оптимальным (а зачастую и единственно возможным) решением является выкуп этих активов специализированной организацией, созданной государством.
– А как будет решаться проблема капитализации банков?
– Правильно и естественно, когда акционеры банков помогают им в наращивании капитала. Это их святая обязанность, и государство должно стимулировать именно такое развитие ситуации. Одной из мер подобного стимулирования является закон о повышении минимальных требований к капиталу банков с 1 января 2010 года до 90 млн рублей, а с 1 января 2012 года – до 180 млн.
У этого закона были оппоненты. Раздался чуть ли не вселенский плач по региональным банкам, стали муссироваться разговоры о том, что это неоправданно высокие и жесткие требования. Но я убежден, что они еще достаточно мягкие. Для того чтобы банк содействовал развитию реального сектора, он должен обладать капиталом, соответствующим финансовым масштабам хотя бы не самого крупного агрокомплекса или цементного завода.
А у нас много структур, которые имеют банковскую лицензию и при этом обладают почти символическим капиталом. Остается только догадываться, какими путями эти кредитные организации получают прибыль. Я не собираюсь их всех обвинять в криминале, но очевидно, что у нас есть «теневой» бизнес, который пользуется услугами некоторых из этих банков. Недостаток капитала – одна из главных проблем нашей банковской системы в целом. Поэтому предложение об увеличении требований к минимальному размеру капитала до 1 млрд рублей к 2014 году я считаю вполне обоснованным. И даже когда мы достигнем этого уровня, подавляющее большинство наших банков будут по мировым меркам относиться к категории мелких.
– Но создание банков-гигантов тоже опасно, ведь тогда может сработать принцип «too big to fail».
– Действительно, зачастую очень большие банки аккумулируют сверхвысокие риски. И нарушение финансовой устойчивости этих банков боком выходит налогоплательщику – срабатывает упомянутый вами принцип. Поэтому надо уходить одновременно от двух крайностей. С одной стороны, бессмысленно и нередко даже вредно существование мелких (если не сказать – мизерных!) структур, называющих себя банками, польза от которых сомнительна, с другой – не должно быть гигантов, чье банкротство может навредить социально-экономической стабильности в целом. Новое регулирование должно содержать механизмы, стимулирующие капитализацию банков и одновременно нормы, дестимулирующие создание гигантов. Это может быть повышение требований к нормативу достаточности капитала для чрезмерно крупных банков. К примеру, не 8%, как рекомендует Базельский комитет для обычных ситуаций, не 10%, как у нас, а 13–14%. Это могут быть повышенные требования к раскрытию информации. Это может быть требование продажи до 25% акций на фондовой бирже для установления эффективного контроля со стороны участников рынка.
Каждому свое
– А как вы относитесь к идее посадить в каждый системообразующий банк «комиссара», который будет контролировать его деятельность?
– Пока непонятно, что это за комиссары, какие функции они будут выполнять, какими полномочиями они будут наделены. В любом случае эти «комиссары» не должны вмешиваться в оперативную деятельность банка.
Безусловно, за крупнейшими банками необходим особенно пристальный контроль. Я не люблю употреблять слова «жестче» или «мягче» в данном контексте. Надзор должен быть адекватным тем рискам, которые ложатся на банк, а значит, и на его клиентов.
Я знаю страны, где считается нормальным, когда куратор банка ежедневно запрашивает в кредитной организации, за которой он наблюдает, информацию о совершенных операциях. У нас тоже уже идет речь о такой форме надзора. Насколько масштабно он будет применяться, мне сказать сложно, но это одно из перспективных направлений совершенствования надзора за крупнейшими банками.
Что касается небольших региональных банков, то территориальные управления ЦБ именно так и работают: они представляют себе реальное положение дел на своей территории. Другое дело, что их решения не всегда являются своевременными и адекватными. Порой в отношении того или иного банка нужно уже принимать меры надзорного реагирования вплоть до отзыва лицензии и скорейшего принятия его банкротом. А вместо этого мы видим со стороны теруправления противодействие деятельности «большого» ЦБ либо действиям АСВ.
– Вы поддерживаете идею создания института региональных банков?
– Если вернуться к теме повышения минимального уровня капитала до 1 млрд рублей, то есть опасения, что крупные банки не пойдут в отдаленные регионы, сельскую местность. Поэтому, возможно, будет правильным создание института региональных банков, к которым будут предъявляться не такие высокие требования, как к банкам федерального уровня.
Можно смягчить требования к капиталу, не ставить вопрос о необходимости преобразования региональных банков в ОАО, но при этом их деятельность должна быть действительно ограничена областью или краем. У них не должно быть корсчета за границей, потому что в этом не будет необходимости.
Но для начала банковскому сообществу необходимо сформировать четкое представление об институте региональных банков. Многие банкиры из регионов сами выступают против создания такого института, потому что они не так себе его представляют. У некоторых банков, работающих в пределах своего региона, уже сейчас капитал более 1 млрд рублей, и они опасаются, что на них могут быть наложены ограничения, которые установят для банков «второго уровня». Но эти опасения неоправданны: если капитал банка достаточен для работы в масштабах страны, он может добровольно ограничить работу одним регионом, а может выйти за его пределы. В конце концов, статус регионального банка должен устанавливаться не пожизненно. Если банк доведет свой капитал до необходимого уровня, то ему откроются и другие регионы, и та же заграница.
Но к дискуссии о создании института региональных банков стоит вернуться только после того, как все банки увеличат капитал до 180 млн рублей.
– Скажите, планируются ли какие-то изменения в деятельности АСВ в соответствии с принятыми международными стандартами?
– Российская система страхования вкладов соответствует почти всем «Основополагающим принципам для эффективных систем страхования депозитов», которые мы с вами уже упоминали. Ранее положительная оценка деятельности нашей организации была дана в отчете Всемирного банка, который очень обстоятельно изучал нашу работу. Не скрою, нам было приятно узнать, что, по мнению этой международной организации, деятельность Агентства по страхованию вкладов соответствует наилучшей мировой практике.
Поэтому необходимости в коренном переустройстве российской системы страхования депозитов нет. Разумеется, это не означает, что мы не будем заниматься ее совершенствованием и развитием. Как я уже говорил, Агентство выступает за последовательное повышение суммы страховки, за постепенное внедрение дифференцированных взносов. Кроме того, мы продолжим работать и над вопросами расширения круга субъектов страховой защиты как за счет новых категорий клиентов банков, так и путем распространения страхования на иные виды сбережений граждан, например, на фондовом рынке и рынке пенсионных накоплений.
Начать дискуссию