Что ждет нашу страну в результате вступления в ВТО, какими могут быть последствия этого для национального банковского сектора? НБЖ попросил ответить на эти вопросы известных экономистов и экспертов российских банков.
ВТБ Капитал
Сергей Дубинин, заместитель председателя совета директоров
Правила работы Всемирной торговой организации – это некие общепринятые стандарты, своего рода программа-минимум, которую члены ВТО должны выполнять. Имеется в виду, что страны, входящие в ВТО, не должны вводить тарифные и нетарифные ограничения на внешнеэкономические связи. Кстати, в ходе последнего кризиса 2008–2009 годов реальным достижением международного сотрудничества был тот факт, что страны ВТО удержались от «торговых войн», от проведения протекционистской политики. Это наглядно продемонстрировало, что такой институт, как ВТО, работает, если даже в очень тяжелых условиях страны продолжают соблюдать стандарты организации. Россия стремилась включиться в общепринятые стандарты, и теперь мы делаем это официально.
Мне кажется, что сам факт присоединения нашей страны к ВТО не окажет никакого – или почти никакого – воздействия на состояние российской экономики. Причина в том, что стандарты, принятые организацией, уже действуют в России. Постепенно следование им даст свои положительные результаты по мере выхода страны из кризиса.
С точки зрения перспектив экономического роста России в период ближайших 3–5 лет наибольшую опасность может представлять начало новой рецессии в странах Европейского союза. Это наш ведущий внешнеэкономический партнер, и спад в европейской экономике потенциально грозит нам снижением цен на нефть и газ. Под ударом могут оказаться как федеральный бюджет России, так и выручка очень многих частных и государственных компаний, связанных взаимными сделками. Тем самым экономический спад может распространиться и на российскую экономику. Оценки роста ВВП в России на 2012–2014 годы уже несколько снижены в сравнении с периодом начала текущего года.
Что касается того, обеспечит ли вступление в ВТО приток инвестиций в Россию, не думаю, что нам следует ожидать мощного их поступления только из-за одного этого фактора. Необходимо, чтобы к лучшему изменился инвестиционный климат в стране. Перспективы роста российской экономики связаны сейчас с необходимостью проведения структурных реформ – например, с правовым обеспечением частной собственности. Без этого не будет притока ни иностранных, ни внутренних инвестиций. Обеспечивать стабильный экономический рост за счет бюджетных вливаний становится все труднее, потому что российский бюджет несет очень большие социальные обязательства. Поэтому, повторюсь, на настроение инвесторов куда больше влияния будет оказывать факт проведения институциональных структурных преобразований, а не факт вступления или невступления России в ВТО.
Если говорить о том, какие последствия будет иметь присоединение к ВТО для финансовой и банковской систем России, то здесь единого ответа быть не может. Непосредственно на банковской системе это вряд ли отразится: повышение квоты участия иностранного капитала в банках до 50% ничего не изменит. Я ни разу не слышал о том, чтобы тот или иной иностранный инвестор отказался от вложений в российские банковские активы только потому, что квота «выбрана» полностью и для его инвестиций не хватило места. Мне, в принципе, кажется, что само это понятие – квота на участие иностранного капитала в банковской системе – является устаревшим. От него можно отказаться, и расстановка сил на рынке от этого бы не изменилась.
Отдельная тема – в России сейчас могут работать «дочки» иностранных финансово-кредитных групп, но не могут работать филиалы иностранных банков. Не думаю, что со вступлением в ВТО это правило будет пересмотрено. Мне кажется, что данный подход актуален и сегодня, банки, независимо от страны происхождения их капитала, должны быть российскими юридическими лицами. Это, безусловно, не предотвращает отток капиталов, как показали недавние события: в период с августа по октябрь итальянские и французские банки активно распродавали активы стран из группы развивающихся рынков, для того чтобы накапливать ликвидность у себя «дома». Проблемы такого рода регламентами и ограничениями не решаются. Но правило, о котором мы говорили выше, позволяет регулятору более эффективно отслеживать деятельность «дочек». Если же в России начнут работать филиалы, то они будут регламентированы своим национальным законодательством. И тогда они будут подавать в ЦБ не такую полную отчетность, как сейчас, что осложнит процесс регулирования их деятельности в России.
Вопрос, на мой взгляд, заключается несколько в другом. Иностранным инвесторам интересно создавать в России универсальные банки, которые будут конкурировать с отечественными финансово-кредитными организациями. Но в современном мире универсализм – это не только работа с корпоративными или розничными клиентами или деятельность в отдельных сферах – ипотека и т.д. Универсальные банки проявляют активность на финансовых рынках в качестве инвестиционных институтов. Тот факт, что Россия слабо участвовала и участвует во вложении средств в сложные финансовые инструменты, в деривативы, обуславливает малый приток инвестиций в национальный банковский сектор. Люди, которые считают, что это к лучшему, что таким образом мы сохраним все средства у себя и обеспечим за их счет бурный инвестиционный рост, ошибаются. Как раз те, кто был активно подключен к мировой финансовой системе, получали инвестиции – наиболее наглядным примером тому является Китай.
Мне могут возразить, что благодаря тому что Россия не была вовлечена в мировой финансовый рынок, она меньше, чем другие, пострадала от кризиса на рынке деривативов. Это так. Но, с другой стороны, в периоды между кризисами мы не получаем инвестиционной «подпитки», которую получают страны, включенные в мировую финансовую систему. И сейчас нам как раз надо искать пути решения этой проблемы.
NBJ акцент
Позитивная составляющая «проверки рынком», которую предлагает ВТО, перевесит негативные моменты, и через несколько лет мы увидим гораздо более конкурентоспособные бизнесы в несырьевом секторе экономики, способные поставлять свою продукцию не только на внутренний рынок и не только под госзаказ. Это, в свою очередь, поможет различить наши реально сильные места в несырьевых секторах экономики, на которых можно будет гораздо эффективнее, чем сейчас, концентрировать меры государственной поддержки.
РСПП
Александр Мурычев, исполнительный вице-президент
В области торговли финансовыми услугами после длительных переговоров и согласований, в том числе с банковским сообществом России, найдены решения, удовлетворяющие в основном обе стороны: ВТО и российский финансово-банковский рынок. Стороны договорились применять одинаковые требования в отношении уставного капитала для всех банков, включая государственные и частные, банки с иностранным капиталом. Требования по капиталу не будут применяться в дальнейшем на дискриминационной основе. Что касается иностранных инвестиций в банковский сектор и их пределов, то этот коэффициент не должен превышать 50%. Российская сторона также подтвердила, что регуляторы финансового рынка не вправе применять меры, которые не допускали бы увеличения капитала банков, получающих иностранные инвестиции. Также под запрет попадают меры, препятствующие развитию бизнеса этих банков, в том числе открытию филиалов данных финансово-кредитных организаций в регионах России.
К сведению, до настоящего времени показатель иностранных инвестиций в российский банковский сектор не превышал 30%. И здесь большой обеспокоенности у банковского сообщества нет. В настоящее время уже многие ведущие банки мира имеют свои дочерние предприятия в России, и нет оснований для масштабного прихода иностранных банков в нашу страну после вступления России в ВТО.
Согласовано важное положение, касающееся природы происхождения капитала, направленного на увеличение уставного капитала российских банков. Увеличение уставного капитала банков и страховых компаний РФ, привлекающих иностранные инвестиции (за счет прибыли, полученной в России, или прибыли, возвращенной в РФ из-за рубежа), будет рассматриваться как увеличение капитала вследствие притока внутренних инвестиций. Кроме того, все инвестиции, сделанные российскими юридическими лицами, финансируемыми из-за рубежа, в дочерние компании, будут считаться внутренними, а не иностранными инвестициями.
В отношении банковского сектора в среднесрочной перспективе открытие прямых филиалов иностранных банков представляется нецелесообразным. Исключением может быть доступ на российский рынок прямых филиалов иностранных банков (компаний), являющихся профессиональными участниками рынка ценных бумаг. Однако это обязательство может быть рассмотрено в контексте будущих переговоров о вступлении РФ в ОЭСР или в рамках последующих переговоров с ВТО.
МИЭФ НИУ ВШЭ
Евгений Надоршин, старший преподаватель
Я полагаю, что вступление в ВТО – позитивный фактор для развития конкуренции в частном секторе экономики России. Оно должно послужить четким сигналом необходимости заботиться о своей конкурентоспособности, в первую очередь, нормальными рыночными методами – с помощью повышения эффективности, а не за счет лоббирования дополнительных административных барьеров. Безусловно, не всем это придется по душе, и далеко не у всех компаний получится адаптироваться к меняющейся реальности. Притока иностранных товаров, с моей точки зрения, ждать в связи со вступлением разумнее, чем притока иностранных инвестиций.
Я считаю, что позитивная составляющая «проверки рынком», которую предлагает ВТО, перевесит негативные моменты, и через несколько лет мы увидим гораздо более конкурентоспособные бизнесы в несырьевом секторе экономики, способные поставлять свою продукцию не только на внутренний рынок и не только под госзаказ. Это, в свою очередь, поможет различить наши реально сильные места в несырьевых секторах экономики, на которых можно будет гораздо эффективнее, чем сейчас, концентрировать меры государственной поддержки. Да и сама государственная политика благодаря этому может стать гораздо более понятной и продуктивной.
Насколько мне известно, виртуальный верхний предел присутствия иностранного капитала в банковской системе страны никогда не был реальным ограничением присутствия на российском рынке нероссийских участников. В последние годы присутствие иностранных банков в экономике страны определялось в основном их желанием, и в настоящий момент доля нерезидентов в совокупном уставном капитале банковской системы существенно ниже, чем в начале 2009 года. Никаких оснований ожидать быстрого роста этого показателя в ближайшие годы нет. В более отдаленной перспективе сдерживающим фактором для значительного увеличения иностранного присутствия станет агрессивное развитие государственных банков, которые в последние годы уверенно закрепляют свое доминирующее положение на локальном рынке.
ИНП РАН
Виктор Ивантер, директор
Вступление в ВТО – это больше политический акт, который говорит о том, что мы, как и остальные страны, участвуем в торговле по мировым правилам. Что касается проблем, которые могут возникнуть у российской экономики в результате вступления в ВТО, то условия нашего присоединения к организации позволят эти проблемы минимизировать. Каждая страна, вступившая в ВТО, может соблюдать те правила, которые выгодны ей, и не соблюдать те, которые затрагивают ее экономические интересы.
Позитивные или отрицательные последствия такого шага будут связаны не с ВТО, а с нашими собственными усилиями в связи с появившимися новыми возможностями. Экономика России от вступления в ВТО не вырастет и не упадет, потому что она растет или падает по совершенно другим причинам.
В банковской системе возможно увеличение конкуренции на рынке банковских услуг. Было бы очень разумным, если бы национальная банковская система создавала для отечественной клиентуры более благоприятные условия.
Национальная банковская система не может оказаться под контролем иностранного капитала. Я бы сказал так: можно сфантазировать некий набор действий, при которых это произойдет, но это не имеет отношения к ВТО. Допуск иностранного капитала в банковскую сферу по-прежнему будет регулироваться ЦБ.
Альфа-Банк
Наталья Орлова, главный экономист
Я считаю, что эффект от вступления России в ВТО будет достаточно незначительным.
По поводу экспорта сразу нужно сказать следующее: у нас 80% экспортных отраслей – это нефть, газ и металлы, а эта продукция очень мало затронута регулированием через ВТО, потому что фактически условия определяются мировыми ценами на эти продукты. В отличие от других стран, которые вступали в ВТО, Китая, например, Россия в этом случае не получает никакого преимущества с точки зрения экспортной стратегии. Что касается импорта, то страна может выиграть от вступления в ВТО в случае, если у нее будет доступ к более высоким технологиям, к притоку более дешевого иностранного капитала и т.д. Единственная проблема, которая препятствует этому, – в России сейчас очень низкие темпы инвестиционного роста. У нас инвестиции растут на 6% в год. В основном этот рост обеспечен государственными компаниями, государственными проектами.
Именно по этим причинам моя позиция такова: сейчас очень значимую роль играет фактор нестабильности – налоговой, валютной, а также фактор отсутствия понимания, как будут меняться тарифы. В этих условиях трудно рассчитывать, что само по себе вступление в ВТО способно запустить экономический рост.
По поводу отрицательных эффектов от вступления в ВТО нужно сказать, что основные опасения заключаются в том, что безработица увеличится, поскольку некоторые отрасли и секторы будут переживать не лучшие времена или просто умрут. Здесь нужно помнить, что российские переговорщики стремились добиться максимально возможного срока переходного периода. У нас в ближайшие 3-4 года импортные пошлины будут снижаться очень медленно. Фактически те сектора, которые работали под какой-то протекционистской защитой, сохранят ее. В таких условиях, по моему мнению, почувствовать эффект от вступления в ВТО мы сможем лет через пять, и то лишь в случае, если государство не найдет за это время каких-то других приемлемых форм поддержки неэффективных предприятий.
Вступление России в ВТО мало что меняет для банковского сектора, потому что у нас сейчас доля иностранных банков – это 12-13% от суммарных активов. Она почти не растет последние 3-4 года, поэтому можно ставить квоту в 50%, можно – в 25%, но это пока недосягаемая величина. Причиной недосягаемости является то, что российский банковский рынок очень сегментирован. Крупные государственные компании обслуживаются в госбанках, средние и мелкие – в частных банках. А компании с иностранным участием являются клиентами иностранных банков. И до тех пор, пока у нас нет увеличения роли иностранного капитала в экономике, трудно рассчитывать, что здесь появятся новые клиенты для иностранных банков.
Не нужно забывать и о тенденции последнего времени, не чуждой для России, – иностранные банки постепенно сворачивают свое присутствие в странах с развивающимися рынками. Это достаточно неожиданно, потому что предполагалось, что с кризисом они будут более активно выходить на новые рынки. Но на самом деле в развитых странах усиливаются надзорные требования, и иностранным банкам в ряде случаев выгоднее закрыть операции на рискованных рынках и сосредоточиться на деятельности в своей стране.
Иностранные банки у нас в виде филиалов работать не могут, только через дочерние структуры, а это означает, что они должны получить лицензию для работы в России, должны резервировать капитал для того, чтобы их российская «дочка» могла работать. Это очень дорогой способ вхождения на рынок.
НИУ ВШЭ
Василий Солодков, директор банковского института
Ситуация, в которой наша страна вступает в ВТО, говорит о том, что по большому счету нам это ничем не грозит. Основная компонента нашего ВВП – это сырье. Под какие-то изменения этот сектор не подпадает. Те вещи, которые связаны с импортными пошлинами (например, автомобили, другая готовая продукция), – здесь мы с вами должны понимать, что доля промышленного производства у нас и так, без ВТО, благополучно сокращается. Что будет в далекой перспективе – отдельный разговор, потому что сейчас многим непонятно, а что, собственно, в мире происходит. Непонятно, что будет с еврозо-ной, с экономикой США, инфляцией, ценами на нефть, непонятно, будет ли повторение кризиса 2008 года или не будет. Здесь столько всего непонятного, что ответить на этот вопрос практически невозможно.
Что касается банковского сектора, то в ВТО мы выторговали позицию, что у нас не создаются филиалы – только российские банки с иностранным участием. А квота есть, и сейчас она «не выбрана». Более того, многие банки, которые приходили к нам с большими планами, уже покинули Россию, потому что инвестиционный режим в целом негативный. Мы с вами в 2011 году наблюдали колоссальный отток капитала из страны. Хотелось бы, чтобы российская финансовая система изменилась, чтобы усилилась конкуренция, и законодательная система «озадачилась» на тему, из чего формировать «длинные пассивы», и как это делать не волевым решением, путем введения безотзывных вкладов, а через рыночные инструменты. Но, скорее всего, этого не произойдет.
Институт экономики РАН
Валентина Кузнецова, ведущий сотрудник
Вопрос о том, какие последствия для экономики России может иметь вступление страны в ВТО, носит комплексный характер. По существу, он состоит из нескольких важных вопросов, однозначно ответить на которые крайне сложно.
Начнем с возможных последствий для российской экономики в целом. С самого начала переговорного процесса о вступлении в ВТО российские экономисты подчеркивали важность подготовки национальной экономики к членству в организации. Для этого предлагалось выделить отрасли-бенефициары и отрасли-аутсайдеры, проанализировать, посредством каких мер (и за счет каких бюджетных затрат) можно подготовить последние для работы в условиях более жесткой международной конкуренции. Однако подобная работа так и не была проведена.
В публикациях сторонников членства в ВТО подчеркивалась важность вступления РФ в эту организацию для устойчивой работы крупнейших российских экспортеров (и предотвращения обвинений в демпинге) и повышения эффективности работы предприятий, ориентированных на внутренний рынок, за счет усиления международной конкуренции. Противники членства в ВТО выдвигали свои доводы, ссылаясь на то, что это может привести к катастрофическим последствиям для российских перерабатывающих предприятий. Однако прогнозные величины выгод или потерь ни теми ни другими не просчитывались.
Поэтому можно лишь предполагать, что в нынешних условиях членство в ВТО может привести к следующим результатам:
– неизбежное повышение внутренних цен на энергоносители вызовет рост издержек производства, и целые отрасли (например, обувная, швейная и ряд других) окажутся неконкурентоспособными по сравнению с относительно подешевевшим импортом. По наиболее пессимистичным прогнозам, почти все занятые на таких предприятиях люди, особенно в регионах, могут оказаться без работы. Естественно, это приведет и к снижению бюджетных доходов (в первую очередь, поступлений в региональные бюджеты), и к снижению средних по стране доходов на душу населения; – еще более усилится сырьевой характер российской экономики, рентная составляющая которой будет достигаться за счет усиленной и неэффективной эксплуатации природных ресурсов (запасов недр);
– снизится привлекательность переноса на российскую территорию, например, сборочных производств (проще импортировать, чем на месте строить новые предприятия), поэтому поток прямых иностранных инвестиций не столько возрастет, сколько сократится; – резко ухудшится ситуация на продовольственном рынке и т.п.
Обидно, что почти за два десятилетия переговорного процесса мы не подготовились ограждать национальных производителей от недобросовестного импорта, не используя тарифные барьеры. Например, что будут делать российские обувщики, если китайские поставщики в разы увеличат поставки (по демпинговым ценам)? Или что будет с производителями телевизоров и других товаров длительного пользования в сходной ситуации?
Остановимся на банковской системе. Для того чтобы ответить на вопрос о последствиях вступления России в ВТО, надо учитывать как минимум следующие обстоятельства: - доля иностранного капитала в совокупном капитале российской банковской системы на уровне 50% – достаточно высокий показатель;
- для иностранных банков не представляют интереса инвестиции в российскую банковскую систему;
- процессы реформирования банковского регулирования и надзора, происходящие в развитых странах;
- обременность банковских балансов после кризиса «плохими» долгами.
Крупные транснациональные банки, заинтересованные в работе на нашем банковском рынке, уже заняли на нем свою нишу. И эта ниша в дальнейшем будет только расширяться за счет активного освоения российского банкинга, в первую очередь, со стороны европейских банков, столкнувшихся в настоящее время со значительными ограничениями на межбанковском рынке оптового фондирования в США и Великобритании. Ресурсоориентированность российской экономики вынудит иностранные банки открывать свои подразделения в регионах – сфере деятельности российских транснациональных компаний, уже давно обслуживающихся в транснациональных банках. Российский рынок (в первую очередь, розничный) поможет западным банкам решить ряд проблем:
- нарастить собственный капитал (в соответствии с требованиями Basel III) за счет возможности причисления своей миноритарной доли (до 10%) в капитале других кредитных организаций к собственному капиталу;
- поменять хозяйственные стратегии, приспосабливаясь к повышенным требованиям по ликвидности и уровням риска;
- расчистить «завалы» на своих балансах, оставшиеся после кризиса.
Нам также следует ожидать роста присутствия на нашем рынке кредитных организаций стран с формирующимся рынком, прежде всего, тех, чьи предприниматели уже активно работают в России. Присутствие на нашем рынке банков из агрессивно растущих экономик, где применяются иные регулятивные нормы и отличные от наших обычаи делового оборота, может существенно ухудшить условия конкуренции на российском рынке и породить серьезные системные риски. Например, как скажется на российской банковской системе переход ряда региональных банков под контроль китайских собственников? Эта проблема даже не стоит в повестке обсуждения последствий вступления РФ в ВТО, хотя процесс экспансии уже происходит.
Союз потребителей финансовых услуг
Игорь Костиков, председатель
По моему мнению, вступление России в ВТО является неизбежным. Если мы хотим работать в глобальном мире, то рано или поздно нам придется согласовывать свою деятельность с принятыми в нем правилами. Это означает, что вступать в ВТО все равно пришлось бы. Возможно, что-то из условий вступления нас не устраивает, но нам от этого никуда не деться.
Если говорить о последствиях для экономики России, то я не ожидаю здесь серьезных изменений. Объем национального ВВП может измениться по принципу «плюс-минус полпроцента»: изменение цен на энергоносители влияет на темпы роста ВВП гораздо сильнее, чем вступление России в ВТО.
Что касается банковской и – шире – финансовой сферы страны, то мне хотелось бы отметить следующее: по условиям вступления иностранные финансово-кредитные группы по-прежнему не смогут открывать свои филиалы на территории России. Доля присутствия иностранного капитала в активах российских банков будет увеличена с нынешних 25% до 50%. Я не вижу в этом ничего драматичного. Возможно, увеличится конкуренция между финансово-кредитными организациями, что в конечном счете будет положительным моментом для потребителей банковских услуг. Но массированного притока иностранных инвестиций в банковский сектор не произойдет – сейчас, скорее, можно говорить об обратном процессе. Банки с иностранным капиталом, проработавшие в России несколько лет, сокращают свою деятельность в нашей стране – примеры тому Barclays, BNP Paribas. В этих условиях было бы странно ожидать, что иностранные банки «попрут» к нам только потому, что Россия вступила в ВТО.
На мой взгляд, куда большие последствия для российских банков может иметь создание в рамках G20 Financial Stability Board – Совета по финансовой стабильности. Совет сформулировал требования по повышению прозрачности деятельности финансовой организации, и выполнение их российскими банками будет иметь положительный эффект.
ИМЭМО
Евгений Гонтмахер, заместитель директора
Вступление в ВТО принесет России значительные положительные плоды только при здоровой экономике, которая привлекательна для инвестиций, в которой осуществляются закрытие неэффективных предприятий и поддержка эффективных, создание новых рабочих мест, переливы капитала в более предпочтительные сферы. Но так как у нас инвестиционный климат и конкурентная среда неблагоприятны, я не жду от вступления России в ВТО ничего – ни плохого, ни хорошего. Это «вещь в себе»: нужно вступать в ВТО, я в этом абсолютно уверен, но преимущества от этого вступления нужно еще завоевать.
Если говорить о последствиях вступления России в ВТО с точки зрения банковской системы, то вполне возможно, что какая-то ее часть окажется под контролем западного капитала. Ничего страшного в этом не будет. В целом ряде стран уже сложилась такая ситуация, и никаких негативных последствий я не вижу. Даже сейчас мы отчасти являемся заложниками иностранной банковской системы: например, где наши крупные корпорации берут займы? В Германии, во Франции, в США – в банках этих стран. Я бы сказал так: хуже, чем сейчас, не будет. Сейчас отечественная банковская система слабая, она несовременная, потому что у нас очень много мелких банков, которые не являются фактически банками, а занимаются проводкой денег предприятий, при которых они были созданы. На практике это расчетные центры – не более того. У нас не развита система кредитования под крупные проекты. Я понимаю, что здесь комплекс проблем, в том числе и неясность наших перспектив. Банк не может давать деньги на 10–15 лет на неясных для него условиях возврата – ведь в России непонятно, что будет с проектом через такое время. Если у нас будет здоровый инвестиционный климат, хорошая конкурентная среда, то, конечно, какая-то часть отечественных банков будет ликвидирована, потому что она не выдержит предъявляемых требований. Но большая часть банков сохранит свои позиции и улучшит качество работы. И ВТО в этом смысле для нашей банковской системы дает очень хороший шанс для развития.
ФБК
Игорь Николаев, директор департамента стратегического анализа
Здесь нужно понимать, что не сегодня и не завтра, но в более отдаленной перспективе наше вступление в ВТО, безусловно, простимулирует экономическую активность и приведет к росту ВВП нашей страны. Но это не сиюминутная отдача. Главное следствие вступления в ВТО - усиление конкуренции, которая всегда была мощнейшим стимулом для роста экономической активности. Другое дело, что этот позитивный момент может быть «смазан» мощными негативными факторами. Например, сейчас наша экономика постепенно погружается во вторую волну кризиса. Никакое вступление в ВТО не даст нам эффекта, если мы продолжим в этот кризис «вползать». Эффект от вступления в ВТО может просто «потеряться» в надвигающейся пучине проблем.
Что касается последствий вступления России в ВТО для национального банковского сектора, то есть всем известный факт: квота присутствия иностранного капитала в банковской системе не должна превышать сейчас 25%. Условие, на котором Россия вступила в ВТО, - «меньше или равно 50%». И Россия отстояла право на то, что иностранные банки смогут здесь работать только через дочерние структуры. Открывать филиалы в России им не будет разрешено. Другими словами, российская банковская система полностью сохранится.
Начать дискуссию