ВЭБ: чудеса инвестирования

Государство становится похожим на потребителя, который давно обеспечил себя всем необходимым. Лошади накормлены, дети в МГИМО устроены, даже голубые ели перед воротами посажены.

Теперь наш преуспевающий потребитель посматривает на прилавки с предметами, которые трудно отнести к товарам первой необходимости. Вроде 30-метровой яхты или автомобиля Lamborghini. Ожидается, что в декабре Внешэкономбанк направит около 500–600 млн долларов на приобретение 3% акций UC Rusal. Эти деньги ВЭБ заработал на инвестировании средств федерального бюджета.

Среди антикризисных мер правительства была одна весьма оригинальная — поддержка фондового рынка. Другие страны во время кризиса направляли средства в инфраструктурные проекты, поддержку занятости, госгарантии и скупку «плохих» активов у банков, вливания средств в их капитал и т. д.

Поддержка государственными средствами котировок акций на фондовом рынке в этот джентльменский набор не входит. Просто год назад у правительства еще не было четкого представления ни о продолжительности нынешнего кризиса, ни о его глубине. Чиновникам тогда казалось, что немотивированный обвал на рынке акций при отличных макроэкономических показателях — главное проявление кризиса. И что его можно остановить, закачав в рынок бюджетные деньги.

Для поддержки фондового рынка Внешэкономбанк получил в октябре 2008-го от Минфина (из Фонда национального благосостояния — ФНБ) 175 млрд рублей. Средства были выделены на пятилетний депозит под 7% годовых.

Едва ли инвестиции ВЭБа помогли остановить падение. Российские акции упали сильнее, чем рынки других развивающихся стран. Так, индекс РТС с июня 2008-го по февраль 2009-го снизился в 4,8 раза — с 2453 до 508. Появление на рынке ВЭБа с деньгами ФНБ не остановило обвального падения, но помогло некоторым инвесторам зафиксировать убытки. Ведь ВЭБ ежедневно выходил на рынок в одно и то же время, и у котировок появилась предсказуемая динамика внутри дня, к которой легко приноровились продавцы акций. Других, кроме ВЭБа, покупателей на рынке тогда почти не было.

Рынок достиг дна три-четыре месяца спустя после начала инвестирования средств ФНБ. А уже к концу ноября 2009-го февральский минимум был превзойден более чем в 2,8 раза. Таким образом, вложение бюджетных денег в акции, сомнительное с точки зрения антикризисной эффективности, принесло очень большую доходность. По словам замминистра финансов Дмитрия Панкина, она составила около 69% — более 100 млрд рублей. Примерно треть этой прибыли уже зафиксирована — ВЭБ постепенно продает купленные год назад акции.

Полученная ВЭБом от этих вложений прибыль в масштабах всей экономики не слишком велика. Она примерно в 50 раз меньше потраченных на рубеже 2008–2009 годов международных резервов ЦБ, старавшегося растянуть девальвацию рубля. И примерно в 100 раз меньше расходов федерального бюджета в 2009 году. С другой стороны, нечаянно получить прибыль размером в 1% бюджета — тоже неплохо. И если бы целью государства была именно максимизация прибыли от инвестирования средств ФНБ (до того размещенных в низкодоходных и надежных иностранных инструментах), то масштабную скупку акций на самом дне следовало бы признать чрезвычайно эффективным вложением. Другим государствам заработать на кризисе не удалось.

Распорядиться неожиданной прибылью можно было по-разному. Например, компенсировать за счет «навара» на акциях часть потерь будущих пенсионеров, ведь их средства были принудительно размещены на рынках на пике. Или увеличить капиталы частных банков. Или субсидировать переобучение школьных учителей, чьи знания, умения и навыки, приобретенные несколько десятилетий назад, давно амортизировались. В любом случае, Минфин не собирался оставаться в стороне от полученной прибыли, на порядок превышающей ставку вэбовского депозита. Чиновники предложили ВЭБу переоформить депозит в доверительное управление — тогда бы ФНБ получал индексную доходность, привязанную к доходности инвестиций управляющего.

Но получилось иначе. Правительству потребовались очередные средства на помощь компаниям, нуждающимся в господдержке. Зачастую такая поддержка оказывается через ВЭБ, не имеющий банковской лицензии и потому не обязанный следовать нормативам ЦБ.

Деньги сейчас нужны UC Rusal и АвтоВАЗу. Владеющая российскими алюминиевыми заводами и зарегистрированная на оффшорном острове Джерси UC Rusal собирается в декабре провести IPO в Гонконге. Вероятно, ВЭБ купит 3% из продаваемых 10% ее акций.

Акционерам UC Rusal было не слишком просто уговаривать инвесторов купить размещаемые акции. Ведь у компании большой долг перед банками, реструктурировать его стоило огромного труда. Больше четверти русаловского долга уже принадлежит ВЭБу — из денег того же ФНБ он выдал компании кредит, позволивший ей отодвинуть расплату с иностранными банками. Поэтому суверенные инвестфонды и госкомпании из стран Юго-Восточной Азии, с которыми акционеры UC Rusal вели переговоры о покупке небольших пакетов акций, не были переполнены энтузиазмом. Но есть же и другие покупатели.

Для компаний Олега Дерипаски власти делают немало. Массированная помощь государства и жесткость самой UC Rusal в сокращении издержек, может так статься, помогут компании хорошо пройти кризис. Так что, не исключено, что и эта инвестиция ВЭБа окажется прибыльной. Ведь у ВЭБа уже есть чудесный опыт удачных вложений, изначально преследовавших другие цели, как это было с поддержкой фондового рынка.

И тогда ожидаемое приобретение акций алюминиевой компании действительно окажется наполнено экономическим смыслом — вопреки всем подозрениям недоверчивой деловой общественности, поднявшей по этому поводу большой, но задавленный и скрытый от народа шум.

Эта история может дать любопытный образец инвестирования. Если инвестируешь в то, что поддерживаешь, а поддерживаешь то, во что инвестируешь, то успех гарантирован. При условии, конечно, что ты — это государство, а государство — это ты.

Даже интересно, во что будут вложены неожиданные государственные доходы в следующий раз.