В этой статье поговорим о том, как долги субсидиарщиков переводят на людей, которые с бизнесом и рядом не стояли. А еще — пофантазируем на тему того, что нас ждет завтра с учетом таких прогрессивных трендов в законодательстве и прикинем несколько вариантов, что со всем этим можно сделать.
Неважно, оформлено ли ваше имущество лично на вас или на детей, родственников, сослуживцев — государство уже все о нем знает и готово его изымать. Рассмотрим этот процесс на некоторых примерах из нашего опыта и со ссылками на судебную практику из открытых источников.
Пара вводных
С одной стороны, судебная практика по наследникам формируется только последние полгода. С другой стороны — мы видели уже достаточно судебных актов и приняли во внимание как наш личный субъективный опыт работы по делам о субсидиарке, так и частные кулуарные разговоры, которые мы иногда имеем с так называемыми представителями гос. структур. Поэтому описанные ниже пессимистичные прогнозы мы считаем вполне реальными. Но будем рады, если они не сбудутся.
Для более легкого входа в тему нарисуем портрет Василия — активного бизнесмена, научившегося выживать в серых схемах ведения российского бизнеса и жесткой оптимизации налогов. «Не я плохой — жизнь такая. Все так работают».
К 56 годам Василий успел нажить гипертонию, жену, пару детей, один корпоративный конфликт, 3 квартиры, загородный дом, чуть-чуть машин и пару десятков млн рублей на банковских счетах.
Внезапно пришла налоговая с выездной проверкой и бизнес закончился. Теперь у организации 400 млн долгов перед бюджетом, а у Василия очень хороший шанс стать субсидиарщиком с последующей передачей семейного имущества в пользу государства. От таких перспектив Василий сильно взволнован. Василий решает уклониться от решения проблем путем получения инфаркта.
Дальнейшее развитие событий зависит от двух моментов:
Успели ли Василия привлечь к субсидиарке при жизни или кредиторам придется делать это после смерти?
Как было оформлено имущество Василия: покупал ли он все на себя с последующей передачей по наследству или был продуманом, который заранее оформлял счета и недвигу на детей? (здесь и далее под «детьми» понимаем любых людей из ближнего круга Василия).
Пример из судебной практики №1
Михаил был заместителем генерального директора компании с миллиардными оборотами. В 2015 году Михаил погиб в ДТП. В 2016 году компания ушла в процедуру банкротства. А в 2018 году конкурсным управляющим было подано заявление о привлечении детей и супруги к субсидиарной ответственности за те дела, что Михаил успел натворить в компании.
По данному делу в декабре 2019 года Верховный суд вынес знаменательное определение, которое круто развернуло судебную практику.
До сего момента считалось, что долги, вытекающие из субсидиарной ответственности, это обязательства, неразрывно связанные с личностью человека. К примеру, отца обязали выплачивать алименты своей дочери. Если отец умрет до ее 18-летия, за него платить никто не должен. Это было его личное обязательство перед своим ребенком. Нет человека — нет обязательств.
Но Верхушка дала новую трактовку.
Субсидиарная ответственность вытекает из ущерба, который лицо причинило своими действиями/бездействиям компании и ее кредиторам. Если представить, что обязательства по субсидиарной ответственности не передаются, тогда любой должник будет передавать своим наследникам имущество, которое при его жизни могло бы пойти на возмещение нанесенного кредиторам ущерба. Таким образом, у наследодателей будет почва для злоупотребления и ущемления прав кредиторов. Так не годится.
Значит, и долги по субсидиарке не должны никуда исчезать, пусть наследники расплачиваются. На юр. языке это называется деликтное право.
Если вдруг вы пропустили это определение ВС, оставьте свою почту ниже и мы пришлем вам судебный акт:
Полезные материалы от «Игумнов Групп»
Из нашей рассылки вы узнаете больше о субсидиарке, банкротстве и защите активов
Получить определение ВС
Оставьте свою почту ниже и мы пришлем вам Определение ВС
А теперь вернемся к нашему герою.
При жизни Михаил не задумывался о субсидиарке, так что все имущество было оформлено на него. Оценим наследственную массу в условные 100 миллионов рублей. Наследниками этого богатства выступили супруга и двое детей.
Что дальше?
Узнав о принятии наследства Михаила, конкурсный управляющий обратился в суд с иском о привлечении наследников к субсидиарной ответственности в размере полученного имущества.
Первые инстанции в удовлетворении заявления КУ отказали, т. к. на момент вступления родственников в наследство Михаил не был привлечен к ответственности, о наличии у него долгов наследники знать не могли и все его обязательства субсидиарного характера были прекращены в связи со смертью.
Но Верховный суд счел требования управляющего обоснованными, т. к. кредитор с целью восстановления своих прав вправе предъявить иск как к контролирующему должника лицу (КДЛ) при его жизни, так и после смерти — но уже к его наследникам. При этом не имеет значения, были ли переданные по наследству активы нажиты за счет кредиторов или получены абсолютно законно, т. к. КДЛ отвечает по своим долгам всем имуществом без ограничений.
Теперь наследникам, чтобы отбиться от субсидиарки, нужно будет каким-то образом обосновать логику принятия своим отцом/мужем тех или иных бизнес-решений и доказать, что в рамках его бизнеса она была добросовестной и разумной. Хз как они будут это делать, но Верховный суд указал нижестоящим инстанциям содействовать ответчикам в сборе доказательств. Очень хочется посмотреть, как суды будут исполнять это поручение, например, при вменении наследникам субсидиарки за непередачу документов их умершим родственником.
Что делать в этой ситуации?
Когда иск к наследникам уже предъявлен, законных вариантов не так много — надо выигрывать суд.
Конечно, можно еще поработать над защитой унаследованного имущества, но надо помнить, что при наличии судебного иска эта работа может закончиться не самыми приятными последствиями. Именно из-за этих последствий и перспектив получения в них статуса соучастника ни одна вменяемая юр. контора не будет заниматься подобной работой за копейки.
Но вернемся к суду.
Учитывая обтекаемые формулировки, которые использовал ВС в своем определении, от обычной субсидиарки вся эта история будет отличаться двумя ключевыми моментами:
Сумма к взысканию. В случае проигрыша размер требований не может превысить унаследованную массу — это плюс;
Объем доказательств. А вот это жирный минус. Объясняю: когда к субсидиарке привлекают того же директора, у него уже есть почва для защиты. Он занимал определенную должность, имел доступ к информации, да и вообще рулил ситуацией. А значит, он может предоставить фактуру для доказывания своей невиновности. И обычно задача «Игумнов Групп» — из этой основы сделать полноценный торт, хорошо его украсить и правильно подать. А вот в теме наследования с этим могут быть проблемы. Если наследники не участвовали в деятельности наследодателя и не были в курсе бизнес-схем, самостоятельно свести все концы будет фактически невозможно. А даже если документы найдутся, трактовать их можно будет по-разному.
В сущности наследнику предстоят стандартные судебные битвы, о которых мы не раз рассказывали. Гораздо проще закрыть эту ситуацию на старте. Если вы открывали нашу статью «Что делать, если должник умер» и внимательно прочитали инфу выше, то вы наверняка заметили, что иск к наследникам по субсидиарке предъявляется в размере наследственной массы.
На практике это значит, что если долгов у компании на 1 миллиард, то живого директора, в общем случае, будут привлекать к субсидиарке на этот самый 1 миллиард. А вот если директор умер, то его родственников можно привлекать только в размере унаследованного имущества. В нашем примере это 100 млн рублей.
Отсюда потенциальный субсидиарщик может вывести очевидную формулу спасения своих активов: переоформи имущество на близких при жизни —> наследственная масса будет равна нулю —> нечего наследовать, значит, нет наследников и нет приемников по долгам —> не к кому предъявлять иск по субсидиарке.
Проблемка только в том, что и этот вариант спасения активов государство (читай — ФНС) уже просчитало.
Пример из судебной практики №2
В декабре 2016 году налоговая завершила выездную проверку за 2012-2014 года. Организации было направлено решение о доначислении 310 млн руб. налогов и штрафов. Но к этому моменту компания уже инициировала процедуру наблюдения.
А через год после вынесения грустного решения ФНС, бенефициары бизнеса и по совместительству супруги решили подарить детям все свое имущество. Что и было сделано в декабре 2017 года.
А еще через пять месяцев налоговая подала заявление о привлечении к субсидиарной ответственности. Что примечательно, в качестве целей были указаны не только реальные бенефициары бизнеса (муж и жена), но и их дети.
Естественно, что первые три инстанции отказались привлекать детей к субсидиарке, т. к. в период доначисленных налогов они были несовершеннолетними и не могли оказывать влияние на бизнес — не являлись КДЛ. А раз нет статуса КДЛ, нет и ответственности. Именно так это звучит в теории.
Но на практике мы уже видели, как это правило легко обходится, например, в привлечении к ответственности главбухов.
В этом деле главный кредитор страны дошел до Верховного суда, который вынес «прекрасное» определение. Для меня, как спеца в субсидиарке, оно в первую очередь прекрасно тем, что отлично демонстрирует русскую поговорку 19 века: «Закон — что дышло: куда повернул, туда и вышло».
Судите сами:
«Да, судебная коллегия соглашается, что дети не могли довести общество до банкротства», НО «это не исключает возможность использовать детей для сокрытия имущества от кредиторов».
«Да, сделка дарения могла быть фиктивной. Да, об этом должен был заявить Истец, а он этого не сделал, и подобный иск не рассматривался…», НО «это не мешает суду применить общие правила взыскания причиненного вреда, а фактически это и просит уважаемая налоговая инспекция».
«Да, требования кредиторов к КДЛ за доведение компании до банкротства не совпадают с требованиями к детям за причинение вреда», НО «все пожелания налоговой направлены на достижения одной цели — возместить свои убытки, а потому родители и дети должны отвечать вместе (солидарно)».
В общем, рассуждать об этом документе можно долго, но мы в «Игумнов Групп» — практики, которые привыкли работать с тем, что есть у наших оппонентов, а теоретизировать найдутся желающие и без нас.
Полезные материалы от «Игумнов Групп»
Из нашей рассылки вы узнаете больше о субсидиарке, банкротстве и защите активов
Получить судебный акт ВС
Чтобы получить судебный акт Верховного суда, оставьте свой е-мейл в форме ниже
Итак, в сухом остатке мы имеем: Верховный суд отправляет дело на новое рассмотрение и просит нижестоящие инстанции установить:
являются ли дети реальными собственниками имущества,
не было ли у них на момент получения дара цели скрыть от имущество от взыскания
рассмотреть вопрос о привлечении детей к субсидиарной ответственности за умышленные действия, направленные на создание невозможности погасить требования кредиторов за счет данного имущества.
Из этого определения Верховного суда я делаю одно маленькое, но весьма пессимистичное предположение: родственники бенефициара теперь тоже в зоне риска. И прямое переоформление на них активов КДЛ этот риск только повышает.
Этот вывод подтверждается двумя судебными процессами, которые «Игумнов Групп» ведет прямо сейчас по защите детей бенефициаров, к которым предъявлены аналогичные требования. Так что ориентировочно через полгода мы и по этой теме будем иметь наработанный опыт.
Тут бывалый предприниматель мне скажет: «Ок, Дмитрий, тогда я не буду переоформлять активы. Я просто их распродам, выйду в кэш и на эти деньги куплю все новое сразу на своих родственников. И далее все риски по бизнесу я замкну только на себя. Так же на себя я буду выводить деньги, а вот тратить их я буду от имени своих родственников, на которых и будут осуществляться все дальнейшие покупки».
На это я отвечу: «Прежде чем принимать какие-либо решения, я бы посмотрел, какие есть тренды в законодательном поле. А они очень хорошо заметны любому профессионалу из этой сферы».
История, тренды и перспективы
Чтобы понять, куда движется законодательство и как прогрессируют механизмы его исполнения, начнем с уроков новейшей истории.
Напомним, что у государства есть такой орган как Федеральная налоговая служба. Задача ФНС — пополнять казну. Делается это при помощи системы налогов, сборов и штрафов. Одна беда: негодяи-предприниматели придумывают схемы, ведут черную бухгалтерию с не менее черным доходом, банкротят предприятия и выводят свои активы — в общем, делают все, чтобы от пополнения казны уклониться.
Чтобы решить проблему с наполнением бюджета, налоговая начала закручивать гайки. Хронология событий следующая:
1998 год
В законе о банкротстве появляется статья, посвященная субсидиарке. В статье толком написано «ничего», основания для привлечения к ответственности описаны «никак».
Выхлоп: привлечь предпринимателя к ответственности удается тоже «никак», казна не пополняется.
2002 год
Вводится новый закон о банкротстве, который в сущности дублирует старый.
Выхлоп: налоговая продолжает биться в попытках пополнить казну, но плодов так и нет. Основные причины: не указан четкий круг ответственных лиц и по каким именно основаниям их привлекать, при этом действует презумпция невиновности.
У налоговой начинает подгорать и она шагает в Правительство с жалобным лицом: «Предприниматели нас дурят, доходы свои прячут, налоги не платят. Давайте что-то делать». Правительство одобрительно кивает и дает зеленый свет.
2009 год
Выходит новая редакция закона о банкротстве, согласно которой вводится понятие «контролирующее должника лицо» (КДЛ). Тем самым, делается первый существенный шаг в описании круга привлекаемых лиц. Также в законе указывается, что в случае доказанности вины нескольких лиц, они будут привлечены к ответственности солидарно.
Выхлоп: процент привлеченных лиц чуть отрывается от уровня нуля, но погоды не делает. А тут еще и цены на нефть падают. И как тут бюджет наполнять?
ФНС снова просит аудиенции у Правительства: «Ну вот что с ними делать?! Эти нехорошие люди никак не хотят платить налоги. А виноват во всем бестолковый закон, по которому для привлечения к ответственности нам нужно доказывать много факторов, а доказать их мы не можем. Вот если бы все было наоборот!». Правительство снова одобрительно кивает головой, и ФНС переписывает закон.
Июль 2017 год
В новую редакцию закона вносятся не просто точечные правки, а целая глава III.2, посвященная ответственности руководителя и других лиц за банкротство компании.
С этого момента в законе расширяется перечень оснований для привлечения к ответственности, вырастает круг привлекаемых лиц, увеличивается срок на подачу заявления о привлечении к СО с 1 года до 3-х лет. А еще — на должников возлагается презумпция вины. Теперь не налоговая бьется, чтобы доказать вину лица, а наоборот — неугодные бизнесмены отбиваются от предъявленных обвинений.
Выхлоп: Кратный рост поданных заявлений. Из них каждое третье (!) удовлетворяют. Казалось бы: небывалый прорыв в сфере взыскания налоговой задолженности!
Но взыскать деньги на бумаге и положить их реально в карман — это две большие разницы. По факту в казну поступают копейки: субсидиарщики прячут активы и не торопятся платить по долгам. Кто похитрее — заблаговременно развелись с супругами, назначили детям алименты, продали свои яхты и особняки, оставили себе только единственное жилье, которое обладает исполнительским иммунитетом. Понятно, что и с этой ситуацией государство будет бороться. Как именно? Единственно возможным способом: создавая эффективную систему по розыску активов должников.
Как будут разыскивать активы?
Свои мысли по этому поводу я обрисовал еще в 2017 году вот в этой статье. Тогда же я озвучил свои ощущения о том, как события могут развиваться дальше:
внесенных изменений будет недостаточно, чтобы умерить аппетиты государства;
будут вводиться новые инструменты для контроля за населением и его доходами;
круг лиц, привлекаемых к ответственности, будет расти.
В оригинале это выглядело так:
Мои мысли от ноября 2017 о дальнейших перспективах субсидиарки в РФ
И вот, после почти 3-х летнего обсуждения, проработок и фантазий уважаемой Думы, 8 июня 2020 года В. В. подписал закон N 168-ФЗ «О едином федеральном информационном регистре, содержащем сведения о населении Российской Федерации».
И вы знаете, как это у нас бывает. Все новости подаются под соусом: «Да мы же для вас стараемся! В одном месте будут собраны ваши паспортные данные, ИНН, СНИЛС, информация об образовании и соответствующие дипломы, трудовые книжки».
Если же отойти от сладких прелюдий, по сути в этом регистре будет конкретное досье на каждого человека: с кем и где учился, с кем и где работал. Ключевой момент этой истории в том, что разработку этого реестра отдают не каким-то гуру айти, а… налоговой. Дальше вы все понимаете.
Когда у тебя есть электронный дневник на каждого гражданина, ты берешь Василия, по одному щелчку выгружаешь все его взаимодействия и получаешь список всех лиц, с которыми Васю сводила жизнь. А это у нас 10-20 человек родни, 100 одноклассников, 500-600 человек с института и пара-тройка тысяч коллег.
И получается, с одной стороны столбца — весь список контактов конкретного лица. С другой — информация об активах этих лиц, сколько они зарабатывают и как они эти самые налоги платят.
Дальше из них выбирают десяток, у которых доход не сопоставим с объемом оформленных на них активов и говорят: «Мы считаем, что на Машу, Петю и Катю этот негодяй-Василий оформлял активы, купленные на деньги, недоплаченные в бюджет». И начинают Машу, Петю и Катю подтягивать к субсидиарке в качестве выгодоприобретателей или, как красиво пишет Верховный суд, «за умышленные действия, направленные на создание невозможности погасить требования кредиторов».
Дальше Маше, Пете и Кате вменяется презумпция вины, и им приходится самим доказывать, что все свое имущество они нажили законно. Учитывая, что треть работоспособного населения России получает свои доходы в конверте, обосновать законность покупки квартир, машин и дач будет сложноватенько.
Более того, цифры говорят сами за себя: с геометрической прогрессией растет число поданных заявлений, а за ним — успешно привлеченных лиц. И обратите внимание на соотношение за первое полугодие 2020: на фоне снижения числа банкротств (пандемия, мораторий, все дела) число поданных заявлений о привлечении к субсидиарке даже выше, чем число самих банкротств.
источник — Газета «Коммерсантъ» №129 от 23.07.2020
Не удивлюсь, если в этот момент вам захочется сказать: «Да это ерунда какая-то… Не может такого быть…». Или как говорил один мой друг 10 лет назад: «Все эти сказки про субсидиарку придуманы юристами, чтобы побольше денег из лохов высосать…».
Поэтому, чтобы вам не показалось, что мы просто вас кошмарим, пара примеров из нашего личного опыта.
Случай нашего клиента №1
В одном отдаленном регионе России жил весьма крупный бизнес. По итогам ВНП ему доначислили три миллиарда долгов перед бюджетом. Были возбуждены уголовные дела. Бенефициары и руководство почти в полном составе рвануло на ПМЖ в теплые страны. А налоговая подала заявление на банкротство, а затем и заявление о привлечении пяти человек к субсидиарке. Вот в этот момент в офис «Игумнов Групп» и обратился один человек. Назовем его Братислав.
В чем была его проблема? В том, что Братислав оказался в составе лиц, с которых налоговая планировала взыскать недоплаченные в бюджет налоги. А также в том, что в рамках дела по субсидиарке суд, по просьбе налоговой, наложил обеспечительные меры на все его личное имущество, которое составляло пару сотен миллионов в рублевом эквиваленте.
Все было бы стандартно и скучно, если бы не один момент — Братислав никогда не был руководителем или бенефициаром данного крупного бизнеса. У него была своя среднего размера фирма. Его бизнес никак не пересекался по учредителям, руководству и работникам с основным Должником. Все его взаимодействие с должником заключалось в осуществлении ряда подрядных работ, которые по контракту брала на себя компания Братислава.
Тем не менее, налоговая сочла его КДЛ должника. И что он получил доход от незаконного уклонения от уплаты налогов. Доводы в обоснование этой позиции были приведены следующие:
а) Братислав учился с одним из бенефициаров бизнеса в одном ВУЗе, в одно время и по одной специальности;
б) в период, за который Должнику были доначислены 3 млрд неуплаченных налогов, Братислав умудрился купить 30 объектов недвижимости и 11 транспортных средств. Между тем, согласно 2-НДФЛ доход Братислава в этот период составил чуть меньше 2 млн рублей.
По подсчетам налоговой, окольными путями Братислав получил почти 430 млн рублей и 1,5 млн долларов. Свою же тираду они завершили тем, что бремя доказывания обратного лежит на Братиславе: «Считает, что невиновен — пусть отбивается. Мы свое мнение высказали».
Скоро будет 2 года, как это дело находится на рассмотрении в суде первой инстанции. На текущий момент по ходатайству Братислава судебные заседания были переведены в закрытый режим, чтобы не разглашать личную финансовую информацию. Сам номер дела мы не дадим, т. к. одобрения на это от клиента пока не получали.
Случай нашего клиента №2
На момент написания этой статьи юр. артель «Игумнов Групп» ведет 7 (!) банков в делах по защите от субсидиарной ответственности. Это не столько говорит о степени нашей крутизны (хотя и об этом тоже), сколько о нашем опыте взаимодействия с госорганами в подобных процессах. И в частности с «Агентством по страхованию вкладов».
По моему скромному мнению, ребята из АСВ — вторые после налоговой, кто умеет продавливать вынесение новой и нестандартной судебной практики. Например, сейчас в одном из наших процессов АСВ попросило наложить обеспечительные меры не только в отношении нашего клиента, непосредственно привлекаемого к субсидиарке, но и в отношении всего имущества, оформленного на его супругу и (!) несовершеннолетнего ребенка.
Любой юрист подтвердит, как проблематично доказать суду необходимость наложения обеспечительных мер в арбитражном процессе. А тут еще и требования заявлены в отношении третьих лиц, которые даже не являются ответчиками по иску. Но ничего, когда хорошие люди просят — нельзя отказать: рррррраз и готово!
Соответствующие судебные акты покажем когда придет время. А пока придется поверить на слово.
Итого по трендам
Из всего вышеописанного надо понять одну простую истину: мы семимильными шагами идем к модели тотального контроля над доходами, расходами и личным имуществом физического лица. Конечная цель законодательного путешествия — государственный контроль, как, например, в США, когда любая покупка должна иметь обоснование с точки зрения доходов и законности их получения.
Отсюда будут вытекать и будущие методы защиты личного имущества. Через 5, 10, максимум, 15 лет их можно будет защитить только теми способами, к которым прибегал Уолтер Уайт в сериале «Во все тяжкие». Пересмотрите, если забыли.
Я, правда, не очень понимаю, как проблему активов/официального дохода будут решать сами чиновники, которые разрабатывают эти законы и придумывают механизмы их исполнения. Но у них есть возможность закрыть сведения в Росреестре и вопрос решен. Ну или придумают что-нибудь покрасивее.
И напоследок: мы же помним, задача «Игумнов Групп» подготовить вас к самому худшему сценарию развития событий, а если все будет хорошо — вы и без нас как-нибудь справитесь. Так что иногда мы перегибаем палку и рисуем все слишком мрачными красками, хотя дела не так уж и плохи. Вот пример.
Позитивный пример
В 2018 году конкурсный управляющий обратился с заявлением о привлечении руководителей должника — Павла и Кирилла — к субсидиарке в размере 356 лямов. По итогу заявление удовлетворили, и обоих ответчиков к ответственности привлекли.
Павел пытался оспорить решение суда, но его благополучно развернули.
А что же Кирилл? А вот Кирилл нам как раз интересен, ведь в марте 2018 он… умер.
И несмотря на то, что Кирилл и Павел были солидарно привлечены к ответственности, суд прекратил последующее производство по заявлению КУ об определении размера субсидиарной ответственности в отношении Кирилла. Причина: отсутствовало наследственное дело. А раз никто после смерти не обращался для открытия наследственного дела, значит, наследства и не было — а нет наследников, значит, нет и преемников по долгам.
Полезные материалы от «Игумнов Групп»
Из нашей рассылки вы узнаете больше о субсидиарке, банкротстве и защите активов
Получить судебный акт
Оставьте свою электронную почту, и мы пришлем вам судебный акт по этому делу
Так и что делать?
Во-первых, выдохните. Да, машина субсидиарки не щадит не только директоров, номиналов и учредителей, но и бухгалтеров, банкиров, юристов и даже аудиторские компании.
Но по нашим наблюдениям, 9 из 10 людей, которые обращаются к нам за консультацией объективно невиновны в том, что им предъявляют. Таким может оказаться и умерший наследодатель.
Во-вторых, хотя процент удовлетворенных исков по субсидиарке растет, это не значит, что нельзя бороться: даже по статистике в 7 случаях из 10 ответчикам удается отбиться. Грамотный подход в построении своей позиции, срок исковой давности и грамотная защита личных активов (с учетом вышеописанных трендов) вкупе могут творить чудеса даже в самых безнадежных случаях. Примеров из нашей практики хватает.
Третье — готовим соломинку в зависимости от того, когда возникли требования по субсидиарке и как были оформлены активы. На сайте мы сделали наглядную таблицу в зависимости от того, когда лицо привлекают к субсидиаре. Переходите по ссылке, так будет легче разобраться.
И последнее — исход войны решают ресурсы: если вы готовы потратить 10-15% от стоимости активов на их защиту, у вас есть все шансы выиграть даже полноценную войну.
Бюджеты в 1-2% тоже норм, если вокруг вас пока все спокойно и работа ведется превентивно.
Цифры а-ля: «Я могу заплатить 5000 руб. за консультацию», вообще прекрасны: у вас есть все возможности войти в судебную практику как пример того, как делать не надо. Жаль, что это произойдет без участия «Игумнов Групп», потому что мы с такими бюджетами не работаем.
Информация в статье актуальна на дату публикации на сайте igumnov.group.
Чтобы быть в курсе последних трендов по субсидиарке, банкротству и защите личных активов — приезжайте в гости.
__
Дмитрий Игумнов
генеральный директор "Игумнов Групп",
эксперт по субсидиарке и защите личных активов,
арбитражный управляющий
Специализация: представление интересов предпринимателя в государственных структурах всех уровней при привлечении к субсидиарной ответственности, взыскании ущерба, долгов по поручительству и личным займам. Безопасность личных активов.
Начать дискуссию