На сегодняшний день схемами вывода активов из компаний, в том числе и использованием механизмов судебного взыскания, уже никого не удивишь. Всем уже давно известно, как легко просуживаются «виртуальные» долги (в том числе и через цепочку транзитных сделок) в арбитражных судах, с целью придания законного статуса такой задолженности. Но, следующий кейс покажет, что некоторые суды не только умеют выявлять такие сделки, но и стали брать на себя смелость отказывать в удовлетворении требований по ним.
Отдельно стоит отметить, что признание сделки (а в конечном итоге цепочки транзитных сделок) мнимыми оказывается имеет место не только при рассмотрения обособленных споров в рамках процедур банкротства, но и в обычном, даже можно сказать, что в безобидном и «управляемом» исковом производстве.
Итак, рассмотрим подробнее на примере одного кейса.
Краткое описание схемы сделки
ПАО «Уральский банк реконструкции и развития» выдал кипрскому офшору Limited Company Avexbell Enterprises Limited несколько миллиардов рублей на основании кредитных договоров. У LimitedCompanyAvexbellEnterprisesLimited возникли проблемы с возвратом задолженности.
Долг LimitedCompanyAvexbellEnterprisesLimited выкупило ООО «Международная консалтинговая компания».
ООО «Международная консалтинговая компания» обратилось в Арбитражный суд Свердловской области с требованием взыскать деньги с оффшорной компании.
А теперь по существу
Рассмотрев материалы дела А60-29241/2018, выслушав представителей истца и третьего лица — банка, суд первой инстанции не нашел оснований для удовлетворения исковых требований ООО «Международная консалтинговая компания».
Несмотря на то, что все участники спора указывали на возникновение отношений, связанных с выдачей кредита по указанным кредитным договорам, суд первой инстанции акцентировал свое внимание на то, что на него возложена обязанность по проверке данного обстоятельства.
Суд первой инстанции указал, что из материалов дела невозможно установить, кто явился конечным получателем денежных средств. С учетом наличия цепочки транзитных сделок, суд фактически указал на первый признак «виртуальности» заявленных требований и соответственно мнимости кредитных договоров.
Суд первой инстанции обратил особое внимание на то, что денежные средства перечислены банком офшорной компании без обеспечения их возврата. А здесь, как мы понимаем, налицо уже второй признак мнимости кредитных договоров.
Так, суд первой инстанции указал:
«Из условий кредитных договоров, предусматривающих отсутствие обеспечения при выдаче кредитов иностранному юридическому лицу, не имеющему активов на территории Российской Федерации, из фактов зачисления и списания денег со счета клиента в один и тот же день, перечисления денег на счета в банке, находящемся на территории иностранного государства, использования денежных средств не в соответствии с целевым назначением кредитов следует, что имеет место совершение операций, подпадающих под определение необычных сделок согласно Федеральному закону от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма».
Кроме того, суд первой инстанции указал:
«В том числе, имеет место явное несоответствие операций, проводимых клиентом (представителем клиента) с участием кредитной организации, общепринятой рыночной практике совершения операций, а также совершение транзитных операций, реальных выгодоприобретателей по которым установить по материалам дела не представляется возможным (согласно признакам, указывающим на необычный характер сделки по приложению к Положению Банка России от 2 марта 2012 года № 375-П „О требованиях к правилам внутреннего контроля кредитной организации в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма“)».
Суд первой инстанции не смог обойти и сложившуюся практику выдачи кредитов без обеспечения. Как указал суд первой инстанции,
«согласно сложившейся практике выдачи кредитов без предоставления обеспечения, такие сделки относятся к сделкам с повышенным риском, что влечет за собой установление в кредитных договорах повышенной процентной ставки за пользование кредитом».
Между тем, как было установлено судом, процентные ставки по указанным кредитным договорам повышенными не являются и установлены в размере 8% годовых по валютным кредитам и 12% годовых по кредитам в рублях. И вот, налицо уже третий признак мнимости кредитных договоров.
Что примечательно суд первой инстанции сослался позицию, содержащуюся в Определении Верховного Суда РФ от 14.02.2019 № 305-ЭС18-17629, согласно которой
«осуществление бенефициаром фактического контроля возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности. Однако конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица».
А примечательно тем, что суд первой инстанции по своей сути применил банкротную правовую во внебанкротном споре. Кроме того, суд первой инстанции фактически предъявил к сторонам спора требования о повышенных стандартах доказывания при отсутствии возражений ключевых интересантов процесса.
К чему бы это? А к тому, как указал суд первой инстанции:
«Исполнение так называемых кредитных договоров происходило при взаимодействии банка и заемщика, банк обладал полной информацией о фактических целях и лицах, которым денежные средства перечислялись в нарушение условия о целевом характере кредитов, то есть, на инвестиционную деятельность в форме капитальных вложений в Российской Федерации».
Вот при таких обстоятельствах суд первой инстанции отказал в удовлетворении требований.
Из-за неудачи в первой инстанции, стороны планировали заключить мировое соглашение в суде апелляционной инстанции.
Судом апелляционной инстанции было выявлено ряд ключевых допущений со стороны суда первой инстанции, и дело рассматривалось по правилам первой инстанции, со ссылкой на то, что судебный акт принят в отношении прав и обязанностей лиц, которые не были привлечены судом первой инстанции.
В ходе рассмотрения дела судом апелляционной инстанции вскрылись подробности вывода денежных средств: как выводились из банка, на чьих счетах оседали, как уничтожались документы, реальные цели сделки (предположительно, из кипрского офшора деньги ушли в Канаду на приобретение активов для АО «Русская Медная Компания»).
Кроме того, судом апелляционной инстанции были установлены и другие моменты по сделке. ООО «Международная консалтинговая компания» оказалась аффилированной с АО «Русская Медная Компания». Учредитель ООО «Международная консалтинговая компания» — Олег Писаченко получил от АО «Русская Медная Компания» около 10 миллиардов рублей, и соответственно почти такая же сумма возникла на счетах его компании.Вместе с тем, немаловажную роль при рассмотрении данного спора сыграло участие в нем ИФНС России по Ленинскому району г. Екатеринбурга, которая была привлечен в качестве третьего лица судом апелляционной инстанции.
Подводя итог при рассмотрении доводов сторон суд апелляционной инстанции указал следующее:
«Исходя из приведенных выше обстоятельств, с достоверностью свидетельствующих о том, что кредитование Компании (прим. автора — офшорной компании) осуществлено Банком с нарушением принципов разумных предпринимательских рисков и банковской деятельности, сделки по уступке прав требования носили формальный характер, очевидно несовпадения воли сторон сделок с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такими сделками гражданско-правовых последствий, т.е. имеет место порок воли при совершении всех сделок, являющихся основанием заявленных истцом требований, фактическая цель совершения указанных сделок участниками сделки не раскрыта, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для осуществления судебной защиты права, так как противоправная цель в силу статьи 10 ГК РФ не подлежит судебной защите».
В итоге суд апелляционной инстанции посчитал сделку мнимой, созданной для прикрытия реальной сделки, которая направлена на вывод денег за рубеж.
Схемы движения денежных средств, где одним из участников является кредитная организация, уже давно находятся под прицелом банкротной судебной практики, которая теперь не оставляет шанс на их использование даже с учетом стандартных судебных процедур.
Не согласившись с решением суда апелляционной инстанции, ООО «Международная консалтинговая компания» и ПАО «Уральский банк реконструкции и развития» обратились с кассационной жалобой. Суд кассационной инстанции отказался утверждать мировое соглашение между аффилированной компанией и офшором.
В судебном заседании суда кассационной инстанции представителем ООО «Международная консалтинговая компания» заявлено устное ходатайство о проведении судебного разбирательства в закрытом судебном заседании, мотивированное тем, что в ходе судебного заседания могут быть разглашены сведения об имущественном положении физических и юридических лиц, участвующих в деле.
Логика подобного процессуального поведения сторон не понятна, так как эти сведения все равно были раскрыты в судебных актах.
Суд кассационной инстанции не только подтвердил законность и обоснованность выводов суда апелляционной инстанции, но акцентировал свое внимание на позиции ИФНС России по Ленинскому району г. Екатеринбурга.
Суд кассационной инстанции отдельно обратил внимание, что
«возражая против удовлетворения заявленного иска, ИФНС указала, что совершенные Банком сделки по кредитованию Компании, последующая уступка прав требования подконтрольному обществу „РМК“ лицу (истцу) были совершены для вида, без намерения создать соответствующие заключенным сделкам последствия, что в свою очередь является причиной для признания сделок недействительными по основаниям, предусмотренным статьей 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и отказа в иске».
Хоть позиция ИФНС и сформулирована в общем виде, но она основана в том числе на том, что офшорная компания задолго до совершения сделок по уступке права требования по кредитным договорам и соответственно до инициирования судебного разбирательства была снята с учета в ИФНС в связи с закрытием всех счетов в банках на территории РФ. Об этом, кстати, также указал суд кассационной инстанции.
В итоге суд кассационной инстанции решил оставить судебный акт суда апелляционной инстанции в силе, а жалобу без удовлетворения.
В указанном кейсе примечательным является то, что суды начали активно применять банкротные позиции об аффилированности и соответственно предъявлять повышенные стандарты доказывания для участников внебанкротных споров о взыскании задолженности. Несмотря на то, что в данном деле рассматривалась иная совокупность присущих данному спору обстоятельств, налицо явное расширительное применение банкротных позиций во внебанкротном споре. Применение повышенных стандартов доказывания в обычных судебных спорах может свидетельствовать об активизации тренда на «контрольно-надзорное» судопроизводство, то есть когда суды фактически выполняют функции надзорных органов, например, Росфинмониторинга и ЦБ РФ. Но, можно также и предположить, что в рассматриваемом случае это скорее всего обусловлено субъектным (персональным) составом участников спора.
Комментарии
1Ндаа, вот они - будни крупного бизнеса!