КОПИЯ
I инстанция - Синельникова О.В.
II инстанция - Климова С.В.,
Лобова Л.В., Пильганова В.М. (докладчик)
Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе председательствующего Климовой О.С., судей Кумачевой И.А., Щегловой Е.С.
рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи гражданское дело по иску Б.В. к Акционерному обществу "Завод Автосвет" о признании увольнения незаконным, восстановлении на работе, взыскании оплаты за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда (номер дела, присвоенный в суде первой инстанции, 2-2440/2019)
по кассационной жалобе Б.В. на решение Таганского районного суда города Москвы от 31 июля 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 16 декабря 2019 г.
Заслушав доклад судьи судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции Щегловой Е.С.,
объяснения представителя истца по доверенности Б.У., поддержавшей доводы кассационной жалобы, представителя ответчика по доверенности Е., возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы,
заключение по делу прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Остарковой Т.А., полагавшей, что апелляционное определение подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение,
установила:
Б.В. обратилась в суд с иском к АО "Завод Автосвет" о признании увольнения незаконным, восстановлении на работе, взыскании оплаты за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда.
Иск мотивирован тем, что на основании трудового договора от 1 февраля 2005 г. Б.В. занимала в АО "Завод "Автосвет" должность директора по экономике и финансам по основному месту работы.
В иске указано, что с декабря 2018 г. ответчик неоднократно предлагал истцу расторгнуть трудовой договор в связи с оптимизацией организационной структуры предприятия, а 2 апреля 2019 г. под давлением сотрудников службы безопасности работодателя Б.В. написала заявление об увольнении по соглашению сторон с 1 мая 2019 г. с выплатой компенсации в размере четырех средних месячных заработков. Поскольку действительного намерения прекращать трудовые отношения по соглашению сторон она не имела, 4 апреля 2019 г. истец направила ответчику заявление об отзыве своего заявления от 2 апреля 2019 г. Однако приказом ответчика N 80к от 25 апреля 2019 г. она была уволена с занимаемой должности с 1 мая 2019 года на основании пункта 1 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ).
Истец считала увольнение незаконным, так как сторонами трудового договора не было заключено письменное соглашение об увольнении, а ее заявление от 2 апреля 2019 г. было написано под давлением со стороны работодателя, фактически проводившего мероприятия по сокращению штата работников, но не пожелавшего выплачивать ей компенсацию в установленном законом размере.
В этой связи, ссылаясь на статьи 139, 237, 392 ТК РФ, Б.В. просила суд признать незаконным ее увольнение, восстановить ее на работе с последующим увольнением по сокращению штата, взыскать с АО "Завод "Автосвет" заработную плату за все время вынужденного прогула и компенсацию морального вреда, причиненного нарушением ее трудовых прав, в размере 1000000 руб.
Решением Таганского районного суда города Москвы от 31 июля 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 16 декабря 2019 г., в удовлетворении иска отказано.
В кассационной жалобе, поступившей вместе с гражданским делом во Второй кассационный суд общей юрисдикции 25 февраля 2020 г. до истечения срока ее подачи, представитель истца по доверенности Б.У. просила отменить решение суда и апелляционное определения в связи с неправильным применением норм материального права и несоответствием выводов судов обстоятельствам дела.
Заслушав представителей сторон, заключение прокурора, проверив материалы дела в пределах доводов кассационной жалобы и возражений на нее, судебная коллегия находит, что имеются предусмотренные законом основания для отмены состоявшегося по делу апелляционного определения.
Согласно статье 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.
При рассмотрении настоящего дела судом первой и апелляционной инстанции были допущены такого рода существенные нарушения норм материального и процессуального права, и выразились они в следующем.
Судами установлено, что Б.В. работала в АО "Завод "Автосвет" по основному месту работы в должности директора по экономике и финансам на основании трудового договора от 1 февраля 2005 г.
2 апреля 2019 г. истец обратилась к ответчику с письменным заявлением, в котором просила уволить ее с 1 мая 2019 г. по соглашению сторон с выплатой четырех средних месячных заработков. В тот же день на заявлении генеральным директором ответчика проставлена резолюция.
4 апреля 2019 г. Б.В. письменно обратилась к генеральному директору АО "Завод "Автосвет" с заявлением об отзыве своего заявления об увольнении по соглашению сторон от 2 апреля 2019 г., ссылаясь на отсутствие волеизъявления на увольнение и обосновывая подписание заявления об увольнении давлением сотрудников службы безопасности.
Актом служебной проверки от 19 апреля 2019 г., проведенной комиссией ООО "ОАТ" признаны неподтвержденными изложенные в заявлении истца от 4 апреля 2019 г. обстоятельства давления на нее со стороны сотрудников службы безопасности ответчика.
Приказом АО "Завод "Автосвет" N 80-к от 25 апреля 2019 г. Б.В. была уволена с 1 мая 2019 г. по соглашению сторон (пункт 1 части 1 статьи 77 ТК РФ).
Разрешая настоящий спор, суд первой инстанции исходил из того, что аннулирование договоренности, достигнутой сторонами трудового договора о его прекращении на основе добровольного соглашения сторон, возможно только посредством согласованного волеизъявления работника и работодателя, что исключает совершение как работником, так и работодателем односторонних действий, направленных на отказ от соглашения, достигнутого ранее.
Основанием для отказа в удовлетворении иска послужили выводы районного суда о том, что 2 апреля 2019 г. между сторонами по делу была достигнута договоренность о расторжении трудового договора по пункту 1 части 1 статьи 77 ТК РФ путем подачи работником заявления об увольнении и проставления на нем резолюции руководителя работодателя, что исключало для Б.В. возможность отказаться от ранее поданного заявления. При этом, суд признал недоказанными утверждения истца о составлении заявления об увольнении под давлением ответчика.
Суд апелляционной инстанции полностью согласился с такими выводами, отказав в удовлетворении жалобы истца.
В кассационной жалобе указано на несоответствие обстоятельствам дела судов о свободном волеизъявлении истца при составлении заявления от 2 апреля 2019 г. По мнению стороны истца, суды необоснованно оставили без внимания действия ответчика, предшествовавшие увольнению истца, направленные на сокращение занимаемой ею должности, а также отсутствие письменного соглашения сторон трудового договора о его прекращении.
Эти доводы кассационной жалобы заслуживают внимания.
В соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 77 ТК РФ соглашение сторон является основанием прекращения трудового договора.
Статьей 78 ТК РФ предусмотрено, что трудовой договор может быть в любое время расторгнут по соглашению сторон трудового договора.
В части 1 статьи 37 Конституции Российской Федерации закреплен принцип свободы труда и право каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду и выбирать род деятельности и профессию.
В Определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 13 октября 2009 г. N 1091-О-О, от 19 июня 2012 г. N 1077-О, от 17 июля 2014 г. N 1704-О и других неоднократно приводились правовые позиции о том, что свобода труда в сфере трудовых отношений, проявляется прежде всего в договорном характере труда, в свободе трудового договора. Свобода труда предполагает также возможность прекращения трудового договора по соглашению его сторон, т.е. на основе добровольного и согласованного волеизъявления работника и работодателя. Достижение договоренности о прекращении трудового договора на основе добровольного соглашения его сторон допускает возможность аннулирования такой договоренности исключительно посредством согласованного волеизъявления работника и работодателя, что исключает совершение как работником, так и работодателем произвольных односторонних действий, направленных на отказ от ранее достигнутого соглашения. С учетом приведенных правовых норм и актов их толкования обстоятельствами, имеющими значение для разрешения настоящего дела и подлежащими установлению судом в силу требований статей 12, 56 ГПК РФ, относились вопросы о том, состоялось ли соглашение между Б.В. и АО "Завод "Автосвет" о прекращении трудового договора и было ли оно отражением добровольного волеизъявления обеих сторон трудового договора.
Исходя из положений статей 67, 71, 195 - 198, 329 ГПК РФ выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости (статьи 59, 60 ГПК РФ). В противном случае нарушаются задачи и смысл гражданского судопроизводства, установленные статьей 2 ГПК РФ.
Эти требования процессуального закона, как усматривается из текстов судебных постановлений, судами первой и апелляционной инстанций при разрешении спора выполнены не были. Судами не учтено, что при рассмотрении дела они обязаны были исследовать по существу все фактические обстоятельства с учетом доводов и возражений сторон спора и не вправе были ограничиваться установлением формальных условий применения нормы. Иное приводило бы к невозможности осуществления права на судебную защиту, гарантированного частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации.
В деле имеются копии приказа АО "Завод "Автосвет" от 23 января 2019 г. N 2 об оптимизации организационно-штатной структуры, которым из нового штатного расписания, действующего с 26 марта 2019 г. была исключена занимаемая Б.В. должность заместителя генерального директора - директора по экономике и финансам, и приказа ответчика от 21 марта 2019 г. N 7, которым эта должность была включена в новое штатное расписание.
Как следует из объяснений Б.В., в апреле 2019 г. она не имела намерения прекращать трудовой договор, заключенный с ответчиком в 2005 г. по основному месту работы.
Вывод суда о состоявшемся между сторонами по делу соглашении о прекращении трудового договора основан на формальном подходе к установлению обстоятельств составления истцом заявления об увольнении от 2 апреля 2019 г. и к оценке того, можно ли считать соглашение о прекращении трудового договора состоявшимся.
Несмотря на то, что трудовое законодательство не содержит определенных правил заключения соглашения о прекращении трудового договора, правовая природа указанного основания прекращения трудового договора, зависящего от взаимного добровольного волеизъявления двух сторон договора, предполагает необходимость установления того, что каждая из сторон должна дать согласие не только на саму возможность прекращения трудового договора по указанному основанию, но и понимать форму и момент заключения соглашения, когда оно будет считаться окончательно оформленным и наступят установленным им юридические последствия.
Из принятого судом в качестве доказательства транскрипта аудиозаписей разговора между Б.В. и заместителем директора по безопасности Группы компаний "АОТ" Г. следует, что заявление об увольнении передано руководителю через этого сотрудника службы безопасности, который уверял истца в том, что "заявление всегда можно забрать", что он будет разговаривать с директором о возможном продлении трудовых отношений с ней а также, что "если он даст добро на продление с Вами контракта", то заявление перепишете. В то же время, в этом транскрипте имеются сведения о том, что Б.В. не желает увольняться, просит продлить с ней трудовой договор, называет собеседника "агрессором", а ведущиеся с ней переговоры - "войной с женщиной". Разговор о написании заявления заканчивается договоренностью о последующих переговорах.
Однако, суд не принял указанное доказательство в качестве подтверждения давления работодателя на работника при составлении заявления об увольнении, ограничился исследованием его формы, указав, что беседа велась в деловом и доброжелательном тоне, отсутствовали грубые выражения, угрозы и намеки на возможные неблагоприятные последствия. При этом, содержание разговора осталось без анализа и оценки суда.
С учетом содержания разговора с заместителем директора по безопасности при передаче заявления об увольнении руководителю, а также отсутствие соглашения о прекращении трудового договора, оформленного в виде единого документа с подписями работника и работодателя, отсутствие переговоров о достижении соглашения между работником и руководителем или кадровым подразделение, отсутствие у истца сведений о проставлении резолюции руководителя на ее заявлении, а также отсутствия приказа об увольнении на момент написания заявления от 4 апреля 2019 г., у Б.Г. могли быть обоснованные ожидания того, что соглашение о прекращении трудового договора не состоялось.
Ответчик в ходе судебного разбирательства не привел никаких доводов относительно того, почему не могло быть принято заявление Б.В. от 4 апреля 2019 г. об отзыве заявления об увольнении, поступившее через день после первоначально поданного заявления об увольнении, в условиях, когда соглашение о прекращении трудового договора подписано обеими сторонами не было, приказ об увольнении еще не был издан, а расчет по компенсационным и иным выплатам работнику не был произведен, то есть еще не наступили те правовые последствия, на которые было направлено первоначальное заявление работника об увольнении.
Кроме того, судом не были установлены иные обстоятельства, предшествующие написанию заявления, из которых можно было сделать вывод о наличии или отсутствии добровольного волеизъявления работника на увольнение, в том числе предшествующие переговоры с истцом относительно возможного увольнения и причины, побудившие работодателя заключить с ней соглашение об увольнении.
В результате неправильного применения норм трудового права, регулирующих спорные отношения, все обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, судами первой и апелляционной инстанций определены и установлены не были, предметом исследования и оценки судебных инстанций в нарушение приведенных требований Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не являлись.
Рассматривая исковые требования Б.В. о незаконности увольнения, судебные инстанции ограничились указанием на то, что заявление об увольнении было подписано Б.В. лично и на нем имеется резолюция руководителя, а все доводы истца о его составлении в отсутствие свободного волеизъявления под давлением и принуждением работодателя отвергли без детального анализа обстоятельств дела и представленных истцом доказательств, тем самым произвольно применили статьи 12, 56, 67 ГПК РФ и нарушили требования процессуального закона, касающиеся доказательств и доказывания в гражданском процессе.
С учетом изложенного выводы судебных инстанций о том, что между работодателем и Б.В. было достигнуто соглашение об увольнении с 1 мая 2019 г. по соглашению сторон, а работником без давления и принуждения со стороны работодателя совершены последовательные действия, свидетельствующие о наличии у нее намерения расторгнуть трудовой договор, нельзя признать основанными на законе, так как они сделаны с нарушением норм материального и процессуального права, без определения и установления обстоятельств, имеющих значение для дела.
Приведенное, по мнению суда кассационной инстанции, свидетельствует о формальном подходе судебных инстанций к рассмотрению настоящего дела по разрешению спора, связанного с реализацией права на труд, что привело к нарушению задач и смысла гражданского судопроизводства, установленных статьей 2 ГПК РФ, и права Б.В. на справедливую и эффективную судебную защиту, гарантированную каждому статьей 8 Всеобщей декларации прав человека, пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, пунктом 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, а также частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации.
Допущенные нарушения норм права являются существенными, они повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов истца.
С учетом изложенного, а также принимая во внимание необходимость соблюдения разумных сроков судопроизводства (статья 6.1 ГПК РФ), суд кассационной инстанции находит необходимым отменить апелляционное определение с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть изложенное и разрешить дело в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона.
На основании изложенного, руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции
определила:
апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 16 декабря 2019 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.