Личный коуч: Осторожно: допрос!

Почему общение с правоохранительными органами у всех без исключения вызывает состояние тревоги и неопределенности? Да потому, что никто не знает наверняка, к чему это может привести: от сумы и от тюрьмы не зарекайся. Вызов на допрос нередко получают вполне законопослушные граждане. Для них встреча со следователем как гром среди ясного неба: ведь они жили в полной уверенности, что именно их это никогда не коснется.

Особенно сложно приходится деловым людям, привыкшим«рулить» и контролировать ситуацию всегда и везде. Попав на допрос, они оказываются в неподконтрольной ситуации и в совершенно не характерной для себя роли. Кроме того, им приходится иметь дело не с конкретным человеком, а с«машиной дознания», и это, безусловно, действует подавляюще. Перед лицом института власти даже«большой человек» чувствует себя беззащитным.

Допрос — ситуация чрезвычайно стрессогенная. Она лежит за пределами нашего обычного опыта и потому актуализирует иррациональные защитные механизмы. В результате мы можем повести себя неадекватно и наделать ошибок, о которых впоследствии будем горько сожалеть. Ко мне не раз обращались люди с посттравматическим синдромом: после«свидания» с правоохранительными органами они долго не могли прийти в себя и недоумевали, как можно было вести себя так глупо. На основании многолетних наблюдений я выделила наиболее типичные виды защитного поведения, которые проявляются у людей в результате такого стресса.

Начальник отдела кадров крупного завода пытается объяснить следователю, что всегда был законопослушным гражданином и не понимает, как попал в такую ситуацию:«Это нелепая случайность! Я даже представить себе такого не мог! И что теперь подумают мои родители, соседи, когда узнают, что меня вызывали на допрос!» Он говорит, что вырос в хорошей семье(дедушка — участник войны, мама — заслуженный врач), что его ценит руководство, уважают коллеги, рассказывает, какую правильную жизнь ведет. На вопросы отвечает подробно, развернуто, вспоминая истории из личной и профессиональной жизни, и подчеркивает, что в целом у него все, как и должно быть у добропорядочных людей. Начинает рассуждать об экзистенциальных категориях добра и зла, свободы выбора, о жизненных ценностях… Он уверен: если создать положительный образ, все вопросы отпадут сами собой. Но это всего лишь иллюзия: выдав очередную порцию ненужной информации, в ответ он получит порцию новых вопросов. Своей многословностью он только продлевает и усложняет процедуру допроса. Следователь видит, что с этим говорливым человеком, который изо всех сил стремится продемонстрировать лояльность закону, можно«поработать» и узнать много самой разной информации.

Юрист из претензионного отдела привык всегда быть на коне. Ситуация допроса задевает его самолюбие, все происходящее он воспринимает как некий вызов: кто кого. Он сразу настраивается на борьбу и начинает конкурировать со следователем: азартно вмешивается в процесс допроса, пытается доказать, что лучше разбирается в законодательстве и лучше знает, что правомерно, а что нет. Подлавливает следователя на неточностях, показывая, что его претензии безосновательны, —«я его переиграю!». Придумывает сложные ходы, отвечает вопросом на вопрос:«А почему вас это интересует? Разве это имеет отношение к делу?», рассчитывая, что противник в итоге признает себя побежденным. Это только подстегивает следователя и вносит в общение элемент личного соперничества. Но победить в этой игре«дуэлянту» не суждено: последнее слово все равно останется за тем, кто ведет допрос.

Заместитель генерального директора отвечает на допросе, как на экзамене: говорит, все, что знает. Встречу со следователем он воспринимает как проверку собственной компетентности и подтверждение высокого статуса в организации. Поэтому старательно демонстрирует полную осведомленность в делах компании и подробно отвечает на все вопросы: сколько сделок, с какими клиентами. Чтобы заработать«пятерку», он усердно разъясняет специфику своей деятельности, даже не задумываясь, что стоит за вопросами следователя«Чем занимаются ваши коллеги? Кто отвечает за финансы, охрану и сбыт? По какой схеме осуществлялись платежи? Ну, вы же профессионал!». Увлекаясь, он рассказывает даже о том, чего не знает наверняка. Главное — показать, что он владеет всей информацией, что в организации он не последний человек и во всем прекрасно разбирается. Это желание«соответствовать» может привести к тому, что он«заложит» сам себя: скажет, что причастен к решениям, которых на самом деле не принимал. Только бы не посчитали простым исполнителем! Когда следователь говорит:«А теперь несколько дополнительных вопросов», он сразу подтягивается: значит, на основные ответил!

Бухгалтер, в зону ответственности которого входит небольшая часть баланса, попав на допрос, не в силах совладать со страхом. Ему кажется, что дело хотят повесить именно на него, хотя он не подписывал ни одного финансового документа. Страх парализует волю и разум, превращая его в безропотного исполнителя, готового сделать все, что скажет следователь, лишь бы этот кошмар поскорее закончился. Он чувствует полную беспомощность и неспособность хоть как-то влиять на ситуацию, а потому со всем соглашается, все подписывает — словом, ведет себя как кролик перед удавом. Ему кажется, что отмалчиваться или уходить от вопросов бесполезно —«им уже все известно». Руководствуясь сиюминутным страхом, он отвечает по принципу«все, что было не со мной, помню», описывая события максимально подробно и упоминая даже те детали, о которых знает только понаслышке. А после допроса удивляется, как такое могло произойти:«Я же разумный человек! Я должен был понимать, что по большому счету мне ничего не угрожает! И чего я так боялся?!»

Помощник генерального директора — женщина обаятельная, легко располагающая к себе людей, — старается перевести допрос в формат дружеской беседы. Делает все, чтобы понравиться следователю и установить с ним личный контакт. Ей кажется, что стоит только найти общий язык — и ситуация разрешится сама собой. Нащупав общие интересы, она начинает по-дружески говорить об отдыхе, приглашает на дачу, предлагает порыбачить у них на озерах, т. е. ведет себя так, как будто планирует с собеседником длительные личные отношения. При этом щедро делится деловой информацией, которую считает достоверной и безопасной. Она настолько включается в ситуацию дружеского общения, так старается стать«своей в доску», что не может остановиться. И после допроса, уже получив отметку в пропуске, добивается того, чтобы вернуться назад:«Я еще кое-что вспомнила…» В результате непринужденная и, казалось бы, безобидная беседа затягивается и«симпатяга» незаметно теряет бдительность, начинает говорить лишнее, подставляя под удар и себя, и руководство компании.

Что объединяет описанные варианты поведения? То, что люди, впервые сталкиваясь с допросом, неадекватно оценивают ситуацию. Стремясь снять неопределенность и снизить тревожность, вызванную совершенно новым опытом, они неосознанно включают защитные механизмы и переносят допрос из категории непривычного, проблемного и даже опасного в разряд знакомого и понятного — превращают его в исповедь, состязание, экзамен или дружескую беседу. И, соответственно, актуализируют в себе те качества, которые обычно приносят им успех, помогают быть эффективными в подобных обстоятельствах, начинают играть привычную для них, но не отвечающую требованиям момента роль. Более того, они и следователю приписывают другую роль. Одни видят в нем строгого экзаменатора, другие — экзекутора, третьи — конкурента, четвертые —«доброго малого»… Люди как будто забывают, что допрос — ситуация строго регламентированная, где следователь главное действующее лицо, а все остальные — источники информации. Желание понравиться, угодить, получить одобрение или«быть на высоте» приводит к тому, что человек говорит много лишнего, ненужного, не имеющего прямого отношения к делу. Вместо того чтобы как можно быстрее«отстреляться», затягивает процедуру, создает проблемы и себе, и коллегам и тем самым лишь усиливает стресс.