Некоторые из сформулированных выводов являются совершено новыми для практики и расширяют «правовой инструментарий» применения законодательства о несостоятельности.
1. Дело АО «Равнинное»
В рассматриваемом деле конкурсный управляющий АО «Равнинное» обратился в суд с заявлением о признании недействительным договора купли-продажи автомобиля, полагая данную сделку совершенной после возбуждения дела о банкротстве и с неравноценным встречным исполнением.
Арсенал аргументов управляющего, как видно из судебных актов, был следующим:
спустя три месяца после возбуждения дела о банкротстве должник продал транспортное средство по цене, на 22,8% отличной от рыночной;
положения ст. 40 Налогового кодекса относят подобное отличие цены от рыночной (22,8%) существенным расхождением;
покупатель – профессиональный участник автомобильного рынка (т. е. в курсе рыночных цен).
Суды трех инстанций с конкурсным управляющим согласились, сделку признали недействительной и применили последствия недействительности: с покупателя в конкурсную массу должника взыскали 3 882 000 рублей и восстановили права требования к должнику в размере 3 000 000 рублей.
Однако Верховный Суд, развивая позицию, изложенную в Определении СКЭС ВС РФ № 305-ЭС18-8671(2) от 15.02.2019, судебные акты отменил, в признании сделки недействительной отказал и указал следующее.
Из диспозиции п. 1 ст. 61.2 закона о банкротстве следует, что помимо цены для определения признака неравноценности во внимание должны приниматься все обстоятельства совершения сделки, контекст отношений должника с контрагентом, для того чтобы вывод о подозрительности был вполне убедительным и обоснованным.
ВС отметил, что понятие неравноценности является оценочным, к нему не могут быть применимы строго формальные процентные критерии отклонения цены, в противном случае применение указанной нормы не будет эффективным в каждой конкретной правовой ситуации.
Таким образом, ВС занял позицию, которая уходит от шаблонных критериев оценки обстоятельств сделок и призывает как участников дела о банкротстве, так и суды углубляться в фактические обстоятельства совершения таковых, что должно позитивно повлиять на дальнейшую судебную практику по данным категориям споров.
Источник: определение ВС № 306-ЭС21-4742 от 05.05.2022 по делу № А12-42/2019.
2. Дело ООО «Статус»
В реестр требований кредиторов должника включены требования В. А. Семина в размере 1 013 200 рублей. Не согласившись с определением суда о признании данных требований обоснованными, генеральный директор должника С. В. Долгих подал апелляционную жалобу.
Однако суд апелляционной инстанции, который впоследствии поддержал суд округа, возвратил апелляционную жалобу. Суды опирались на то, что С. В. Долгих., будучи лицом, в отношении которого подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, наделен правами и обязанностями участвующего в деле о банкротстве лица. Но только в пределах рассмотрения обособленного спора по заявлению о привлечении его к субсидиарной ответственности, права на обжалование кредиторского требования у него нет.
Рассмотрев жалобу С.В. Долгих, Верховный Суд устранил допущенные судами двух инстанций нарушения, направил дело на новое рассмотрение и указал следующее.
Контролирующее должника лицо (КДЛ), активно защищающее свои права в связи с возникновением обособленного спора по заявлению о привлечении его к субсидиарной ответственности, не может быть лишено возможности на обращение в суд с апелляционной жалобой на судебный акт о признании обоснованными требований кредиторов со ссылкой на отсутствие статуса основного участника дела о банкротстве в соответствии с положениями ст. 34 закона о банкротстве.
Если требование кредитора будет признано необоснованным, это приведет к уменьшению размера требований к должнику, а следовательно, и к уменьшению размера возможной субсидиарной ответственности С. В. Долгих. Иного способа защиты у контролирующего должника лица в рассматриваемом случае не имеется.
Таким образом, ВС в данном определении еще раз подтвердил начало «оттепели» в отношении круга прав контролирующих должника лиц. И подчеркнул, что КДЛ должен быть наделен правом обжалования тех судебных актов, которые непосредственно могут влиять на объем его субсидиарной ответственности.
Источник: определение ВС № 305-ЭС21-29550 от 07.06.2022 по делу № А40-269141/2019
3. Дело АО «Заготовитель»
Конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности его бывшего руководителя и двух акционеров, указав в качестве основания для привлечения к субсидиарной ответственности ненадлежащее исполнение руководителем общества «Заготовитель» обязанности по ведению (составлению), хранению и передаче конкурсному управляющему документации, связанной с эксплуатацией полигона твердых бытовых отходов «Кучино».
А также ведение упомянутым обществом под влиянием контролировавших его лиц незаконной деятельности по размещению твердых бытовых отходов, повлекшей возникновение обязанности по выплате 6 292 424 200 рублей в возмещение вреда, причиненного окружающей среде (взыскатель – Администрация г.о. Балашиха).
Судами трех инстанций в удовлетворении заявления отказано. Мотивацией для отказа послужило то, что, по мнению судов, обязанность по передаче документации общества «Заготовитель» конкурсному управляющему не была исполнена генеральным директором в связи с ее изъятием правоохранительными органами.
Кроме того, суды сочли, что лица, виновные в причинении вреда окружающей среде, установлены приговором Балашихинского городского суда Московской области. Это были инженер по охране окружающей среды, а впоследствии заместитель генерального директора по экологии, и мастер полигона. В то же время в отношении руководителя должника вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных ст. 247, 293 и 330 УК.
Верховный Суд указанный спор направил на новое рассмотрение, отметив следующее. Руководитель юридического лица несет ответственность за нарушение обязанностей по организации системы управления юридическим лицом, по выбору и контролю за действиями (бездействием) работников юридического лица. Нарушение этих обязанностей в ряде случаев может стать необходимой причиной объективного банкротства.
В такой ситуации руководитель отвечает за свои действия (бездействие), а не за действия (бездействие) работников, поскольку упомянутые обязанности по организации, выбору и контролю являются собственными обязанностями руководителя. Руководитель не может устраниться от контроля за выполнением делегированных функций.
Кроме того, ВС указал, что сам по себе факт непривлечения руководителя к уголовной ответственности не свидетельствует об отсутствии состава гражданского правонарушения.
Таким образом, ВС отлично отметил то обстоятельство, что делегирование полномочий никоим образом не освобождает руководителя от ответственности, и призвал более детально изучать фактические обстоятельства дела, степень вовлеченности руководителя и его осмотрительность при ведении хозяйственной деятельности.
Источник: определение ВС № 305-ЭС22-2095 от 30.05.2022 по делу № А41-88908/2018.
4. Дело ООО «Концерн „РИАЛ“»
В рамках дела о банкротстве конкурсные кредиторы должника обратились с заявлениями о включении их требований в реестр кредиторов. Соответствующие требования являлись реституционными – в рамках дел о банкротстве кредиторов были оспорены сделки с должником и применены последствия недействительности таких сделок.
Определением суда первой инстанции требования кредиторов были признаны обоснованными и подлежащими удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.
Суд апелляционной инстанции решения суда первой инстанции отменил и включил требования кредиторов в третью очередь реестра, указав, что такой подход не соответствует целям и задачам института конкурсного оспаривания и приведет к блокированию смысла п. 2 ст. 61.2, который в первую очередь направлен на восстановление нарушенных прав имущественной массы заявителя, утратившего переданное по оспоренной сделке.
Суд кассационной инстанции с выводами суда апелляционной инстанции согласился, в связи с чем лица, участвующие в деле, подали кассационные жалобы в Верховной Суд.
Верховный Суд судебные акты апелляционной, кассационной инстанций отменил, оставил в силе судебный акт первой инстанции, указав на невозможность возложения ответственности на кредиторов должника, пострадавших от недействительных сделок с заинтересованными лицами и не совершавших каких-либо противоправных деяний.
Возможность субординации реституционного требования предполагается при наличии любого из обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 закона о банкротстве, считается, что должник находится в трудном экономическом положении, и ему надлежит обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве.
Впоследствии указанная позиция ВС была дополнена выводами, сделанными в определении № 304-ЭС19-9345(5) по делу № А81-3986/2016 о банкротстве АО «Энергогазинжиниринг», согласно которому предметом исследования при предъявлении кредитором реституционного требования является не сама по себе реституция, а наличие компенсационного характера в существовавших отношениях «плательщик (кредитор) – получатель (должник)».
Таким образом, ВС сформировал подход, согласно которому реституционные требования, вытекающие из недействительности обязательств должника, существовавших в период его неплатежеспобности, могут быть понижены в очередности, что, с одной стороны, наделяет кредиторов должника дополнительным механизмом защиты своих имущественных прав от требований аффилированных лиц, а с другой стороны, перекладывает риск негативных последствий на кредиторов обанкротившегося заявителя – кредиторов, в интересах которых оспаривались сделки.
Источник: определения ВС № 308-ЭС18-3917(2,3,4) от 27.01.2022 по делу № А20-3223/2017.
5. Дело ООО «Интеллект дриллинг сервисиз»
Конкурсный кредитор в лице банка обратился в арбитражный суд с заявлением об отстранении конкурсного управляющего от возложенных на него обязанностей, обосновывая это отсутствием у последнего договора дополнительного страхования ответственности, заключение которого являлось обязательным с учетом балансовой стоимости активов должника.
Суды трех инстанций отказались отстранить арбитражного управляющего, они указали, что нельзя перекладывать ответственность за невозможность заключения договора на арбитражного управляющего.
Суды пришли к выводу, что конкурсный управляющий совершил все действия, направленные на заключение такого договора, а отказ страховых компаний не может быть вменен ему в вину.
Не согласившись с таким решением, банк обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд, который своим определением отменил судебные акты нижестоящих судов и отправил спор на новое рассмотрение, указав на необходимость исследования вопроса о принятии арбитражным управляющим исчерпывающих мер, направленных на повышение для кредиторов гарантий компенсации потенциальных убытков через получение страхового возмещения.
Отказ страховых организаций от заключения договора не является оправданием для арбитражного управляющего и уважительной причиной отсутствия страхового обеспечения его деятельности.
В данном случае значимость определения обусловлена признанием Верховном Судом ситуации, когда отсутствие договора дополнительного страхования ответственности ввиду отказа страховщиков в его заключении обусловлено не личностью арбитражного управляющего, а объективными факторами. В частности, оно связано со сложившейся на рынке страхования экономической обстановкой, в силу которой внутренние правила страховых компаний не предусматривают возможность заключить с арбитражным управляющим договор дополнительного страхования ответственности.
Тем самым Верховный Суд подтвердил недопустимость формального толкования положений закона в отношении того, что отсутствие договора дополнительного страхования ответственности не может являться основанием для отстранения добросовестного арбитражного управляющего, если он принял все зависящие от него меры для заключения такого договора.
Таким образом, Верховный Суд допустил возможность для арбитражного управляющего осуществлять свои полномочия в отсутствие заключенного договора дополнительного страхования ответственности при наличии объективной невозможности его заключения.
Благодаря данному определению получила развитие судебная практика, согласно которой арбитражный управляющий также может обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании отсутствующей обязанности заключения договора дополнительного страхования ответственности (постановление АС Московского округа от 05.09.2022 по делу № А40-140405/2020).
Источник: определение ВС № 305-ЭС22-4103 от 17.08.2022 по делу № А40-310946/2019.
6. Дело № А09-15885/2017 о банкротстве ООО «Аванд капитал»
Вопрос об очередности удовлетворения требований по оплате налога на прибыль, возникших в связи с реализацией имущества банкрота.
В конце 2022 года судья Верховного Суда Д. В. Капкаев передал на рассмотрение Судебной коллегией по экономическим спорам кассационную жалобу Федеральной налоговой службы по вопросу установления очередности погашения требований по возникшему налогу на прибыль от реализации имущества банкрота в ходе конкурсного производства.
Значимость передачи такого вопроса на разрешение в Верховный Суд обусловлена правовой неопределенностью и коллизией между нормами Налогового кодекса и закона о банкротстве в правоприменительной практике.
При рассмотрении данного вопроса судами нижестоящих инстанции было установлено, что расходы по уплате налога на прибыль с продажи имущества должника производятся за счет имущества должника, оставшегося после удовлетворения включенных в реестр требований кредиторов, с чем не согласилась Федеральная налоговая служба, которая, в частности, указала, что суды неправильно применили императивные нормы материального права.
Так, по общему правилу прибыль, получаемая от продажи (реализации) имущества, является прибылью организации, и такая прибыль в соответствии с налоговым законодательством подлежит налогообложению, что влечет за собой появление у организации-банкрота обязательства, учитываемого в пятой очереди текущих платежей, то есть приоритетной очереди по отношению к конкурсным кредиторам.
С другой стороны, общие правила налогообложения не учитывают специфику реализации имущества в рамках проведения процедуры банкротства, основополагающей целью которой является погашение требований кредиторов за счет реализации имущества должника.
В рассматриваемом случае получаемые от такой реализации денежные средства нельзя отождествлять с прибылью организации, поскольку такой подход является формальным и не соответствует экономико-правовой природе полученного от продажи.
В связи с этим 08.12.2022 при рассмотрении кассационной жалобы СКЭС ВС усомнился в конституционности положений действующего законодательства, согласно которым допускается включение в налогооблагаемую базу по налогу на прибыль доходов от реализации имущества, составляющего конкурсную массу, на торгах в деле о банкротстве организации и (или) удовлетворение соответствующего требования налогового органа об уплате налога на прибыль в режиме текущих платежей, то есть приоритетно по отношению к требованиям иных кредиторов.
По этой причине Верховный Суд направил запрос в Конституционный Суд для проверки соответствия Конституции положений Налогового кодекса и закона о банкротстве.
Рассмотрение данного спора и итоговые выводы, которые будут сделаны как Конституционным Судом, так и Верховым Судом, представляются критически важными для всего банкротного сообщества, поскольку сложившаяся практика по данному вопросу в настоящее время носит явно противоречивый характер, а единый подход к вопросу очередности налога на прибыль судами в настоящее время не выработан.
7. Дело «ВЛПК»
Закон о банкротстве наделяет конкурсного управляющего в ходе процедуры конкурсного производства правом распоряжаться имуществом должника. При этом полномочия конкурсного управляющего по распоряжению имуществом должника ограничены определенным порядком принятия решений (согласованием собранием кредиторов или конкретным залоговым кредитором).
Вместе с тем закон о банкротстве не содержит положений, устанавливающих ответственность кредитора за принятие решений в деле о банкротстве должника. Ответственность за исполнение всех решений собраний кредиторов, в том числе принятых с существенными нарушениями прав и законных интересов должника и иных кредиторов, согласно ранее выработанной в судебной практике позиции, возлагалась на конкурсного управляющего.
Верховный суд отступил от устоявшегося подхода, указав на допустимость привлечения к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков кредиторов, имевших возможность определять действия должника, в период конкурсного права.
Позиция, высказанная Верховным Судом, поможет пресечь неправомерные действия кредиторов в деле о банкротстве должника. Отныне кредиторам при принятии решений необходимо будет учитывать не только личные интересы, но и соблюдать баланс интересов должника и иных кредиторов.
Источник: определение СКЭС ВС РФ № 307-ЭС17-10793(26-28) от 14.11.2022 по делу № А56-45590/2015.
8. Дело ООО «КОНТРАКТФИНАНСГРУПП»
Третье лицо обратилось в суд с заявлением о намерении погасить требования кредиторов должника в полном объеме (в порядке ст. 113, 125 закона о банкротстве). Определением суда первой инстанции от 29.12.2021, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 09.03.2022 указанное заявление удовлетворено.
Банк (конкурсный кредитор) обратился в ВС с кассационной жалобой, в которой просил обжалуемые судебные акты отменить. Как следует из обстоятельств дела, в соответствии с определением суда от 22.10.2019 о включении банка в реестр требований кредиторов должника требование банка не является денежным, основано исключительно на договорах залога ценных бумаг, поэтому было включено в реестр требований кредиторов в размере учетной стоимости акций, отраженной в договорах залога.
Для целей погашения требований залогового кредитора суды учитывали требования банка в размере, указанном в определении суда о включении в реестр – в размере учетной (предварительной оценочной) стоимости акций.
Между тем окончательная стоимость заложенного имущества для целей проведения расчетов с залоговыми кредиторами формируется в момент его реализации, при этом объем реально погашаемых требований залогового кредитора зависит от фактически полученной выручки и не ограничен оценочной стоимостью (определение СКЭС ВС от 12.12.2016 № 310-ЭС16-10887).
Верховный Суд (определение от 01.09.2022 № 305-ЭС20-8100) указал, что в ситуации погашения требований в порядке ст. 113 и 125 закона о банкротстве суды должны исследовать отдельно вопрос о реальной рыночной стоимости заложенного имущества в целях определения суммы, подлежащей направлению залоговому кредитору. При этом должны быть приняты во внимание сведения о текущей стадии торгов и иных факторах, указывающих на действительную стоимость имущества.
Таким образом, погашение задолженности третьими лицами в порядке ст. 113 и 125 закона о банкротстве не должно приводить к тому, что залоговые кредиторы получат меньше, чем могли бы рассчитывать получить по итогам торгов или в результате оставления предмета залога за собой.
Указанное определение ВС установило исключения в порядке определения размера требований кредиторов, подлежащих погашению при подаче заявления о намерении третьим лицом.
Источник: определение ВС № 305-ЭС20-8100(2) от 01.09.2022.
9. Дело «Банк Екатерининский»
В деле о банкротстве ПАО «Агропромышленный банк Екатерининский» кредитор С. Л. Семенов направил конкурсному управляющему требование о включении в реестр на основании договоров банковского вклада. Конкурсный управляющий отказал в установлении требования в реестре.
С. Л. Семенов направил в арбитражный суд возражения на отказ конкурсного управляющего банка о включении его требования в реестр, однако кредитор пропустил срок на заявление возражений, установленный ст. 189.85 закона о банкротстве.
Суд первой инстанции отказал С. Л. Семенову во включении требований в реестр, посчитав, что установленный срок на заявление возражений является пресекательным и не может быть восстановлен. Выводы суда первой инстанции были поддержаны судами апелляционной и кассационной инстанций.
Верховный Суд судебные акты отменил и направил спор на новое рассмотрение, указав следующее. Является ошибочной квалификация в качестве пресекательного срока на заявление возражений на отказ управляющего включить требование кредитора в реестр банка. Истечение указанного срока не исключает существования требования кредитора к банку в материально-правовом смысле.
Также Судебная коллегия пришла к выводу, что суд должен исследовать причины пропуска срока, их уважительность, наличие оснований для его восстановления. Причем данные вопросы должны быть рассмотрены независимо от наличия ходатайства кредитором о восстановлении срока, поскольку, как правило, кредитор (клиент банка) является более слабой стороной по отношению к банку.
Источник: определение СКЭС ВС № 305-ЭС17-10167(14) от 22.08.2022 по делу № А40-69103/2016.
10. Дело ООО «Молоко»
Верховный Суд рассмотрел вопрос удовлетворения требований залогового кредитора в случае трансформации залога в иные имущественные активы (страховое возмещение, выплаченное в связи с привлечением арбитражного управляющего к ответственности за утрату предмета залога и проценты за пользования денежными средствами из-за задержки оплаты страхового возмещения).
В деле о банкротстве должника взысканы убытки с арбитражного управляющего за утрату предмета залога. Со страховой компании должника взысканы страховое возмещение, а также проценты за пользование денежными средствами. Проценты за пользование денежными средствами образовались по вине страховой компании (страховые выплаты произведены не вовремя).
Страховая компания перечислила денежные средства (страховое возмещение плюс проценты) на расчетный счет должника. Арбитражный управляющий распределил полученные денежные средства в порядке ст. 138 закона о банкротстве, исходя из того, что предмет залога трансформировался в иные имущественные активы.
Уполномоченный орган не согласился с позицией арбитражного управляющего и обратился с жалобой на него в связи с погашением им требований залогового кредитора в нарушение ст. 134 закона о банкротстве.
Судами трех инстанций жалоба удовлетворена в части. Суды сочли правомерными действия управляющего по распределению денежных средств, полученных в качестве страховой выплаты в порядке ст. 138 закона о банкротстве, но посчитали действия управляющего незаконными в части распределения денежных средств, полученных в качестве процентов за пользования денежными средствами.
По мнению нижестоящих судов, поскольку проценты за пользование денежными средствами образовались не по вине управляющего в связи с его действиями в отношении залогового имущества, а по вине страховой компании, на них не распространяется залоговый режим.
Верховный Суд посчитал выводы нижестоящих судов в отношении того, что на проценты за пользование чужими денежными средствами не распространяется залоговый режим, ошибочными.
Суд указал, что проценты за пользование чужими денежными средствами являлись приростом к сумме страхового возмещения, право требования на выплату которого имело режим заложенного имущества. Поскольку дополнительное (приращенное) требование следует юридической судьбе основного, следует признать, что и проценты за пользование чужими денежными средствами должны распределяться преимущественно в пользу залогового кредитора.
Определение Верховного Суда возвращается к принципу эластичности залога и устраняет разрозненность в его правоприменении.
Источник: определение ВС № 308-ЭС18-11184(4) от 22.08.2022.
11. Дело «УС-620»
В ходе рассмотрения кассационной жалобы было установлено, что мотивировочная часть решения суда первой инстанции содержит прямое указание на аффилированность банка по отношению к должнику и вытекающую из этого осведомленность о цели причинения вреда при заключении договоров поручительства в 2018 году.
Обращаясь с жалобой в суд апелляционной инстанции, не оспаривая выводы суда первой инстанции о наличии признаков предпочтения в связи с заключением договоров поручительства после возбуждения дела о банкротстве, банк просил исключить из мотивировочной части указание на свой статус как участника должника, аффилированность по отношению к должнику, вытекающую из этого осведомленность о цели причинения вреда. В обоснование своей позиции банк ссылался на то, что на основании имеющейся в материалах дела выписки из ЕГРЮЛ он был залогодержателем в отношении доли, принадлежащей участнику должника, однако суд ошибочно вменил банку статус участника. При этом важно также, что договор залога доли был признан недействительным в 2016 году, то есть банк на момент заключения оспариваемых договоров поручительства уже не являлся залогодержателем.
Суд апелляционной инстанции, а позднее и суд округа правовой оценки указанным доводам банка не дали, подтвердив тем самым статус его аффилированности по отношению к должнику на дату совершения оспариваемых сделок.
Судебная коллегия по экономическим спорам под председательством судьи И.А. Букиной указала на то, что выводы об аффилированности банка по отношению к должнику о наличии у него статуса участника имеют определенные юридические последствия (например, презумпция осведомленности о неплатежеспособности) и влияют на исход иных обособленных споров, в том числе о возможности привлечения банка к субсидиарной ответственности. Судебные акты апелляционной и кассационной инстанций отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Девятый арбитражный апелляционный суд.
Предложенный подход ВС указывает на (давно назревшую) необходимость более детального исследования судами при установлении статуса аффилированного лица обстоятельств конкретного обособленного спора, а также на непосредственную взаимосвязь выводов, сделанных в тексте судебного акта, с иными спорами в рамках дела о банкротстве и их юридические последствия.
Источник: определение СКЭС ВС № 305-ЭС22-12874(1) от 24.11.2022 по делу № А40-236217/2016.
12. Дело «Краснодаравтодорсервис»
Вопреки выводам судов нижестоящих инстанций Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ установила, что денежные средства, перечисленные должнику в счет исполнения обязательств по муниципальному контракту, не имеют исполнительского иммунитета.
В определении конкретизированы критерии установления обстоятельств выполнения должником исключительно транзитной функции для целей распределения бюджетных средств в пользу субподрядчиков.
Дополнительно указано на то, что факт осуществления расчетов через специальный счет с банковским сопровождением сделки не обособляет хранящиеся на этом счете денежные средства от правопритязаний иных кредиторов.
Таким образом, выводы ВС, сделанные в рассматриваемом определении, вносят необходимую правовую определенность в вопросе адресности (обособленного статуса) платежей, осуществляемых в рамках муниципальных контрактов. Сформированный Судебной коллегией подход позволяет в дальнейшем исключить разночтения при разрешении споров о правовой природе действий по распоряжению денежными средствами, полученными должником из бюджета в рамках исполнения им муниципальных контрактов.
Источник: определение СКЭС ВС № 308-ЭС20-8515(4) от 13.10.2022 по делу № А32-55433/2017.
13. Дело «Барченкова»
Наиболее интересными с точки зрения практики правоприменения представляются следующие выводы Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда:
статус арбитражного управляющего как профессионального антикризисного менеджера не предполагает знаний и навыков специалиста по иностранному праву, а также возможности осуществлять представительство в юрисдикционных органах, расположенных на территории иностранных государств (тем более что во многих юрисдикциях допуск к правосудию осуществляется через профессиональных представителей, согласно местному праву);
в значительном количестве случаев использование российских интернет-сервисов и электронных площадок может быть неэффективным для целей реализации имущества, расположенного в иностранном государстве, так как наибольшее количество потенциальных покупателей такого имущества находится за пределами Российской Федерации. Маловероятно, что действующий в своих интересах и к своей выгоде добросовестный и разумный участник гражданского оборота продавал бы принадлежащее ему имущество, расположенное за рубежом, с использованием российских сервисов (площадок) поиска покупателей, рискуя в противном случае либо вовсе не найти контрагента, либо заключить сделку по существенно заниженной (по сравнению с рыночной) цене.
По этой причине арбитражные управляющие после предварительного обсуждения с кредиторами и с санкции суда вправе отступить от порядка продажи имущества, установленного ст. 110, 111, 139 и 213.26 Закона о банкротстве, определив наиболее выгодную (прибыльную для конкурсной массы) стратегию реализации иностранного актива.
Верховный Суд также указывает на необходимость исследования судами экономической целесообразности и оправданности поведения арбитражного управляющего, привлекающего иностранных специалистов, для чего определяет следующий круг обстоятельств:
количество средств, которые необходимо потратить для работы с иностранным активом;
объем поступлений в конкурсную массу в случае успешного завершения мероприятий, вероятность успешного завершения этих мероприятий.
Заданный в октябре 2022 года Верховным Судом лейтмотив регулирования вопроса о привлечении арбитражными управляющими иностранных специалистов является эволюционным переходом от «формально-обобщенного» подхода в работе с активами должника, расположенными за пределами Российской Федерации, к более осознанным стратегиям розыска и реализации имущества, отражающим реальные интересы кредиторов, предполагающим достижение максимально положительного экономического эффекта.
Источник: определение СКЭС ВС № 305-ЭС21-1719(2) от 13.10.2022 по делу № А40-153465/2016.
14. Дело «Константы»
Справедливости ради необходимо отметить, что в последние годы Судебная коллегия по экономическим спорам ВС неоднократно высказывала позицию, согласно которой существенное занижение стоимости актива при отчуждении его должником может указывать на порочность совершенной сделки.
Уникальность выводов, сделанных высшей судебной инстанцией в августе 2022 года, состоит прежде всего в закреплении относительно новой категории осведомленности контрагента о противоправной цели сделки – так называемой косвенной осведомленности, а также в формировании соответствующего подхода к распределению бремени доказывания применительно к новой категории осведомленности.
Так, ВС указывает, что в ситуации продажи актива по значительно заниженной цене покупатель либо знает о намерении должника вывести свое имущество из-под угрозы обращения на него взыскания и действует с ним совместно, либо понимает, что менеджмент или иные контролирующие должника лица избавляются от имущества общества по заниженной цене по причинам, не связанным с экономическими интересами последнего. Соответственно покупатель прямо или косвенно осведомлен о противоправной цели должника.
Подобная логика неизбежно влечет переложение бремени доказывания (возникновение необходимости опровержения презумпции осведомленности) на сторону контрагента должника по оспариваемой сделке. В продолжение указанной логики ВС указывает на допустимые способы доказывания добросовестности и разумности действий покупателя:
установление уникальных характеристик актива, которые объективно свидетельствовали бы о наличии индивидуальных особенностей, столь сильно снижающих его стоимость;
проведение соответствующей экспертизы реальной рыночной стоимости отчуждаемого актива.
В контексте рассматриваемого определения, а также ранее высказанных позиций Верховного Суда сегодня допустимо говорить о сформировавшемся позитивном векторе на уточнение и совершенствование механизмов оспаривания сделок в делах о банкротстве, расширение «правового инструментария» применения презумпций.
Вместе с тем подобный уклон предусматривает и необходимость проявления повышенной степени осмотрительности при совершении сделок со стороны всех участников хозяйственного оборота.
Источник: определение СКЭС ВС № 305-ЭС21-21196(5) от 04.08.2022 по делу № А41-70837/17.
Начать дискуссию