Икона Богоматери с Младенцем в серебряном окладе имеет небольшие размеры — 46х36 см, что является косвенным признаком семейного использования образа.
Точно классифицировать композиционный извод иконы сложно, но по общим чертам его определяют как «Умиление» в сокращенной редакции и соотносят образ с русским иконографическим типом Богоматери Корсунской.
Манера письма указывает на период создания — первая половина XIX века. Но при этом серебряный оклад был создан гораздо позже — в начале XX века, что подтверждается клеймом Первой московской артели ювелиров и Московского окружного пробирного управления.
Ученым предстояло разрешить эту загадку в несоответствии дат, и на помощь им пришла наклейка на обратной стороне иконы, на которой имелась печать Храма Гроба Господня в Иерусалиме с датой — 1858 год и надпись, выполненная на русском и частично на греческом языке. В соответствии с этой надписью владелицей иконы была Елизавета Алексеевна Мазараки.
Елизавета Алексеевна Мазараки, в девичестве Корженевская, получила икону в качестве ритуала благословения на свадьбу с известным в Иерусалиме врачом Харлампием Васильевичем Мазараки. Свадьба состоялась 8 января 1860 года, что подтверждается датой на иконе.
Первоначально Елизавета Алексеевна прибыла в Иерусалим, чтобы получить благословение на монашеский постриг, но именно там она встретилась со своим будущим мужем. И это кардинально поменяло ее планы: вместо монашеского одеяния она облачилась в свадебный наряд.
Братья Мазараки, Харлампий и Никифор, были родом из Греции. К моменту встречи со своей будущей женой Харлампий Васильевич был уже знаменитым в Иерусалиме врачом. Он заведовал больницей Машгав Ладах и имел обширную врачебную практику. Кроме того, доктору Мазараки греческое правительство доверяло дипломатические миссии: он был греческим консулом в Иерусалиме и выезжал с важными поручениями в Константинополь.
Братья Мазараки пользовались большим уважением у жителей Иерусалима. К их помощи прибегали в самых безнадежных случаях с полной уверенностью, что только греческие врачи смогут вылечить от тяжелых недугов.
Жену Харлампия Васильевича местные жители также приняли очень тепло. В соответствии с положением мужа ее считали «первой леди Иерусалима».
В своих дневниках архимандрит Антонин (Капустин) называет Елизавету Алексеевну «наша забота». Она была очень набожной женщиной и по мере сил старалась помогать православной миссии.
Икона, подаренная в день свадьбы, должна была стать своеобразным ритуалом Мазараки и передаваться из поколения в поколение в качестве семейной реликвии. Но, к сожалению, у Елизаветы Алексеевны и Харлампия Васильевича не было детей. Таким образом, ритуалу Мазараки не суждено было стать традицией.
После смерти горячо любимого супруга в 1892 году Елизавета Алексеевна вернулась в Россию. Она бережно хранила едва ли не единственное воспоминание о своем муже — икону Богоматери с Младенцем. Специально для нее она заказала красивый серебряный оклад.
После смерти безутешной вдовы след иконы теряется. И казалось бы, семейная реликвия и ритуал Мазараки были утрачены навсегда. Но спустя много лет необъяснимым образом икона вернулась в Россию, на Родину своей владелицы, чтобы стать важной частью исторического наследия и занять свое законное место в музее.