НЕДАВНО В РОССИЮ ПРИЕЗЖАЛИ ВИДНЫЕ АМЕРИКАНСКИЕ ИНВЕСТОРЫ. ЗУБРЫ. МОНСТРЫ. ДЕНЕЖНЫЕ МЕШКИ. ТЕ, КТО СДЕЛАЛ СОСТОЯНИЕ НА РИСКОВЫХ ВЛОЖЕНИЯХ В ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОЕКТЫ И УМЕЕТ ВЫВОДИТЬ СТАРТАПЫ НА МЕЖДУНАРОДНЫЙ УРОВЕНЬ. ТЕ, КОГО ПО ПРАВУ СЧИТАЮТ ЖИВЫМИ ИКОНАМИ ВЕНЧУРНОГО РЫНКА. ТЕ, КОГО УПОМИНАЮТ В КАЖДОЙ СТАТЬЕ, ПОСВЯЩЕННОЙ ИННОВАЦИОННОМУ БИЗНЕСУ. В ОБЩЕМ, ДЛЯ НАШЕЙ НАРОЖДАЮЩЕЙСЯ ИНДУСТРИИ ЗНАНИЙ ЭТО СТАЛО НАСТОЯЩИМ СОБЫТИЕМ.
Было видно, что американцам в России как минимум не скучно. Скорее даже очень интересно. На всех нас — журналистов, технологических предпринимателей, пиарщиков, чиновников и немногочисленных бизнес-ангелов, собравшихся на 62 этаже «Башни Федерация», — уважаемые гости посматривали с явным любопытством. Но было в этих взглядах что-то, живо напомнившее мне подготовительные курсы для абитуриентов середины 80-х. Точно так же изучали неоперившуюся молодежь аспиранты и преподаватели, казавшиеся десятиклассникам «стариками», познавшими все тайны мира. Изучали и расставляли коэффициенты. «Этот перспективен». «Этот вряд ли сдаст вступительные экзамены, но мыслит смело». А может быть: «Да, не повезло с будущим первым курсом…»
Закончились приветственные речи. Начались дискуссии. И вот тут-то ведущая сессии Александра Джонсон решила устроить собравшимся первый экзамен, предложив всем желающим технологическим предпринимателям с ходу, не отходя от кассы, выступить с короткими спичами, презентующими их проекты.
В классике венчурного инвестирования такое выступление именуется «elevator pitch», или «речью для лифта». Каждому, кто надеется привлечь «умные деньги» — капиталы, опыт и знания инвесторов, — всегда следует держать в голове отточенный текст, описывающий «бизнес-формулу». По легенде, первым такую речь с успехом произнес один из основателей Intel Гордон Мур, случайно оказавшись в одном лифте c калифорнийским финансистом Артуром Роком. Тогда Мур смог изложить суть дела при помощи всего нескольких фраз, позволивших Року оценить коммерческие перспективы вложений. И два с половиной миллиона долларов от сформированного Роком пула инвесторов не заставили себя ждать.
Так вот, «касса» в лице авторитетных международных инвесторов действительно восседала напротив. А в зале присутствовало некоторое количество российских технологических предпринимателей. Я торопливо выудил из портфеля диктофон, ожидая яркого, искрометного шоу. Когда еще выпадет случай «живьем» услышать «речь для лифта»!
Цифры на дисплее отсчитали первые тридцать секунд записи, но зал молчал. По ощущениям, за это время лифт «Башни Федерация» уже доехал бы до сорокового этажа. Ну же, ну! Ну хоть кто-нибудь!
Ведущая дискуссии с некоторым недоумением оглядела аудиторию и во второй раз предложила смельчакам выступить. Ни одной поднятой руки… Эх, знать бы заранее, что случится такая оказия! Я начал толкать локтем сидящего рядом коллегу из онлайнового делового издания: «Давай быстро сочиним прорывной проект! Может быть, какую-нибудь социальную сеть для предпринимателей или еще что-то в этом роде. Глядишь, получим инвестиции, а там уж прорвемся». Но пока мы скрипели мозгами, госпожа Джонсон сняла вопрос с повестки дня и вернула беседу с участниками встречи в предписанное регламентом русло.
Было немного обидно и почему-то стыдно. Так случалось в школе, когда раз в год весь класс умудрялся не подготовиться к уроку любимого преподавателя истории. «Ну, Викторов, — говорил Борис Сергеевич Глыбин в надежде, что уж я-то его не подведу, — расскажи нам, происходили нарушения социалистической законности в тридцатые годы?» Я вставал и мямлил нечто невнятное, понимая, что, не прочитав пару жалких страниц в рекомендованной книжке, своими руками сломал что-то большое и важное. Борис Сергеевич разочарованно крякал, обреченно махал на нас рукой и принимался рассказывать настоящую историю страны. Ту, о которой не писали в учебниках. Он не ставил двоек, но все мы чувствовали себя совершенно никчемными бездарями.
На той памятной конференции ведущая еще дважды просила участников выступить с «речью для лифта». Но зал слаженно отвечал напряженным молчанием. Разве что сидевший неподалеку руководитель одного из весьма перспективных российских стартапов негромко проговорил: «Да мы уже привлекли деньги, освоить бы…»
Чего всем нам не хватает для того, чтобы проекты российских инноваторов начали давать обильные всходы, превращаться в успешные бизнесы и завоевывать глобальный рынок? Инвентаризация складывающейся инновационной экосистемы выявила множество проблем. Вузы и академическая наука все еще живут по старинке, принимая термин «коммерциализация НИОКР» в штыки, а то и не воспринимая вовсе. Закон, разрешающий государственным учебным и научным учреждениям формировать малые инновационные предприятия, пока не заработал в полную силу и нуждается в существенной доводке. Венчурных инвесторов и бизнес-ангелов в стране по-прежнему мало. Но главное — продолжает ощущаться дефицит проектов и самих инноваторов.
Среди героев публикаций «Бизнес-журнала» все еще множество «вынужденных» предпринимателей, добившихся успеха в самых обычных, «не инновационных» сегментах рынка. Разговоришься, бывало, по душам, и окажется, что собеседник-то очень непрост, хранит в самом нижнем ящике стола десятки авторских свидетельств «из прошлой жизни» и когда-то всерьез увлекался технологиями.
Люди у нас есть. И с идеями, кажется, все не так плохо. Да, качество образования падает. Но и ныне, в пику воцарившемуся культу стяжательства, в стране вырастают потрясающие молодые исследователи. Настоящие гении, способные создавать «destructive technologies», обещающие совершить революцию на сложившихся рынках и привести к появлению принципиально новых товаров, услуг. Да и ветераны еще в строю.
ДЛЯ РОССИЙСКОГО ИННОВАТОРА РАЗГОВОР «ПО ДЕЛУ» — ОЗНАЧАЕТ «О СУТИ ИЗОБРЕТЕНИЯ, ТЕХНОЛОГИИ», «О ТОМ, КАК ЭТО УСТРОЕНО»
Со временем у нас появятся «теплицы» для выращивания инновационной рассады. Но боюсь, и после этого существенного рывка не произойдет, если российские инноваторы не освоят (пусть даже механически, раз уж так надо) навыки, которыми обладают технологические предприниматели в развитых странах. И особенно в США. Имя этому навыку — искусство презентации.
Я часто общаюсь с идеологами перспективных проектов. А для журналистов «Бизнес-журнала» это и вовсе трудовые будни. И почти каждый раз такие беседы оканчиваются страшной головной болью. Научные термины и доступные пониманию лишь подготовленных специалистов нюансы разработок — льются как из ведра. При этом все предложения обсудить хотя бы самые общие пункты бизнес-плана заканчиваются чуть ли не смертельной обидой: «Да это все ерунда! Главное — наше открытие. Смотрите: за счет управления молекулярной структурой мы…» И начинается следующая часть лекции, одинаково плохо усваиваемая как корреспондентами, так и инвесторами. Может быть, поэтому многие инноваторы годами ведут беседы с венчурными капиталистами, но — без видимого прогресса?
Только представьте себе, что Гордон Мур принялся бы знакомить Артура Рока в лифте с деталями проектирования полупроводниковой памяти и рисовать фломастером на стенах кабины формулы! Да никаких инвестиций не было бы. А был бы наряд полиции, который и задержал бы Мура за домогательство и мелкое хулиганство.
Говорят, американцы чуть ли не в средней школе осваивают искусство презентации. То есть не просто экспериментируют с соответствующим офисным пакетом программ, а — учатся четко и коротко излагать свои мысли, учитывать особенности аудитории и… улыбаться! Улыбаться широко и открыто, выражая тем самым искренность своих намерений и полнейшую любовь к тем, кому адресована речь.
У нас (в том числе в среде технической интеллигенции) до сих пор считается приличным вести себя скромно и говорить по делу. Вот тут-то и возникает коллизия. Для российского инноватора «по делу» — означает «о сути изобретения, технологии», «о том, как это устроено». Но инвестора не интересует, как одна молекула соединяется с другой. Для того чтобы убедиться в действенности разработки, финансист позовет независимых экспертов. А вот что инвестора волнует в первую очередь, так это — сколько непромокаемых палаток, плащей, спортивных курток и надувных лодок из передового материала можно (нет, не «произвести») — продать!
Выстраивать инновационную экосистему нужно, спору нет. Но похоже, всем нам полезно освоить еще и некоторые неформальные правила игры. Возможно, тогда распорядители «умных денег» перестанут считать российских инноваторов странноватыми чудаками, рассуждающими о молекулах, точках приложения сил, спектральном анализе и прочих научных материях.
В короткой формулировке это означает — учиться бизнесу. Только и всего.
Начать дискуссию