Интервью Даниила Егорова, главы ФНС Владимиру Познеру. Мы приводим тезисно самое интересное. Видео также можете посмотреть.
Любят ли налоговиков
Налоговиков нигде не любят. Как вы к этому относитесь?
Я не меряю категориями «любят, не любят» для меня важнее, чтобы понимали.
Завершена ли налоговая реформа?
Налоговая сейчас ассоциируется с терминами «цифровая служба» и «сервисная служба». Это серьезное завоевание Мишустина.
О ЕФИР
Недавно Дума в третьем чтении приняла закон о Едином информационном регистре населения. Причем, против были все фракции кроме Единой России, все конфессии, более 200 тысяч писем от населения были. Не будет ли тотальной слежки?
Я считаю, это вопрос выбора. Мы считаем что налогоплательщики за свои деньги должны получать качественные услуги. И если не будет чистых данных, услуги будут некачественными. Все недавние выплаты были благодаря тому, что в точках оказания услуг были данные.
То, что было столько людей против этого регистра, что вы об этом думаете?
Я частично готов взять этот упрек на себя в том, что мы должны доносить информацию, что мы делаем, и как мы делаем. Если люди не понимают, ради чего мы это делаем, нам нужно лучше объяснять. А во-вторых, всем свойственно некоторое иррациональное поведение. Когда люди не до конца понимают, в чем суть того или иного продукта, он может формировать страхи. Мы должны разъяснять, что мы делаем и зачем.
О суммарно высоких налогах в России
Мы часто говорим про один из самых низких подоходных налогов в мире. Но совсем нечасто говорим о том, что средний россиянин отдает государству 47,4% своего заработка. Это оценка PricewaterhouseCoopers 2016 года, хотя вряд ли что-то сильно изменилось. В общем, средний россиянин отдает государству больше чем средний житель любой другой страны в мире. Что он для этого имеет, чего нет у других?
Можно применить самые разные профили оценки и одна из оценок, это, например, эффективная налоговая нагрузка в целом, которая у нас составляет около 33%. Все налоги упираются в потребление, наша экономика потребления от других не отличается. И сказать что у нас ярко выражены более высокие налоги, с моей точки зрения, было бы неверно. Логика расчета налогов вместе с налогами косвенными, она абсолютно верна, то есть, когда мы прибавляем и НДФЛ и страховые взносы, и косвенный налог. Но опять же, если мы посмотрим, наша ставка по НДФЛ вполне конкурентноспособна. Наша ставка по страховым взносам где-то выше, где-то ниже, вопрос, кто ее платит, сам человек или компания. Уж точно налог на добавленную стоимость у нас находится вполне в периметре тех платежей, которые соответствуют обычным, нормальным экономикам. Поэтому, мне представляется, что нагрузка, она примерно такая, как плюс-минус в странах с идентичной экономикой. Что же касается услуг, которые люди получают, то мне кажется, что правильно мне отвечать за то, что мы делаем, налоговая. Вот мы сосредоточены на услугах очень серьезно. Я не готов сказать, что у нас идеальная модель услуг. Но то, что наш вектор, наша стратегия заключается в том, что за счет комфорта позволять людям за их деньги получать максимальные сервися, это так. Нас будут сравнивать с другими, и оцениваьб, куда мы шагнули, в какой стадии развития мы находимся. Но то, что для нас это абсолютная ценность, и мы ее будем развивать дальше, для меня это абсолютно очевидно. А люди скажут, насколько качественно мы их реализуем.
О том, что люди не хотят платить налоги
К вопросу о том, что люди говорят. Согласно опросу, которые бы проведен в мае, выяснилось, что доля россиян, допускающая отказ от уплаты налогов, выросла до 45% в мае. На вопрос, «как вы относитесь к ситуации, когда физическое лиуо уклоняется от уплаты налогов», в декабре 2019 года больше половины ответили, что «этому нет оправдания». А теперь прошло пять месяцев, меньше половины сказали, «что это не хорошо». Произошел сдвиг. Как вы полгаете, почему?
Мне кажется, что наша налоговая система довольно молодая. Был долгий период, когда налоги не играли, по сути, никакой роли в экономике государства.
Это когда было?
Если мы говорим о советском периоде.
Это да, но это давно уже было, 30 лет назад.
Другими словами, нашей налоговой системе, налоговой культуре 30 лет. Согласитесь, она достаточно молодая для, скажем так, стабильного функционирования система. Отсюда и вопрос налоговой культуры. Мы вполне осознаем, что это долгий процесс, который формирует и стабилизирует налоговую культуру с точки зрения отношения к уплате налогов. И наша задача, с одной стороны, сделать эту функцию максимально открытой и справедливой, но и людям нужно очень хорошо понимать, куда и на что идут их налоги. Это тоже является важным и существенным элементом для осознания важности и необходимости уплаты налогов. Но, в любом случае, я могу сказать, что большинство администраций налоговых, они же работают по системе управления рисками. Это абсолютно нормальная практика, свойственная не только налоговым администрациям. Все ставят риски в таких ситуациях, как сегодняшняя, поскольку да, с одной стороны, форс-мажор, а с другой, для экономик шоки, они цикличны. Поэтому, налоги, как издержки, в этот момент шоков, безусловно, попадают под риски. Вопрос, насколько волатильно будет поведение людей с точки зрения уплаты налогов.
О прогрессивной шкале налогов
Вопрос о прогрессивной шкале налогообложения. Считаете ли вы возможной отмену подоходного налога для людей, у которых заработок не выше МРОТа. И как вы относитесь к желанию большинства о введении прогрессивной шкалы налогов?
Этот вопрос скорее к Министерству финансов, поскольку это они решают, быть или не быть тому или иному налогу. Хотя люди думают, что это налоговая решает, какие налоги вводить. Хотя нам проще, если меньше налогов — их меньше администрировать. А если говорить о необлагаемом минимуме, нужно исходить из возможностей. Мы знаем, что этот налог наполняет региональные бюджеты. Соответственно, если мы можем себе позволить такую модель налогообложения, это было бы неплохо. С другой стороны, можем ли мы себе это позволить, надо исходить из сбалансированного поведения. Второй вопрос про прогрессивную шкалу, сколько об него уже копий сломано. Я просто положу на стол свои размышления, которые, мне казалось бы, нужно принять во внимание, чтобы взвешенно принимать такое решение. Первое. Кто бы что ни говорил, но 13%, так как это звучит, когда мы общаемся с другими налоговыми администрациями, это является нашим конкурентным преимуществом, нравится это кому-то или нет. Второе. У нас представление о том, что давайте налогоплательщики, наши граждане, пусть сами заполняют декларации. Я что-то сомневаюсь ,что большинство из смотрящих сейчас телевизор читали 23 Главу Налогового кодекса. О чем я пытаюсь сказать? Это занятие, мягко говоря, утомительное. Адам Смит когда-то сказал, что «вводя налоги, нужно думать об издержках». Не о самом налоге, как об издержке, а о том, как много тратится, чтобы он взимался. И мне представляется, что люди в заполнении деклараций не являются профессионалами. И мы получим не самую интересную, с точки зрения налогообложения историю, когда все вдруг начнут заполнять декларации. Я не говорю о культуре сбережения, так как это предполагает, что я должен буду накапливать деньги для уплаты налогов в конце года. Это не каждый из нас, мягко говоря, привык делать. И третье. В системе конкуренции нам нужно хорошо понимать, что если мы делаем прогрессивную шкалу, нам нужно обеспечивать уплату. С учетом, что люди, которые зарабатывают больше всего, имеют максимальную мобильность. И государству приходится выбирать. С одной стороны, мы говорим о том, что мы хотим справедливости и большей ставки налогообложения для них. С другой стороны, мы должны понимать, что государства конкурируют за богатых тоже. Потому что это формирование центра их жизненных интересов, это инвестиции в экономику, и, следовательно, тоже больше налогов. Вот это все, мне кажется, важно было бы учесть, прежде чем принять такое решение.
Недавно сенатор предложил законопроект, согласно которому за любую серую зарплаты предлагается сажать в тюрьму. Как вы относитесь к такому ужесточению наказания за серые зарплаты?
Государство довольно часто (это касается не только России), довольно часто вовлекается в эту «гонку вооружений». Когда с одной стороны налогоплательщики находят способы оптимизации. На это государство отвечает усложнением налогового законодательства. Нормы пишутся не под обычные компании, а под те, которые занимаются некоторым мошенничеством. Из-за этого усложняется вся система. С другой стороны, государство идет на более сильные меры реагирования. Например, в виде наказания. Для меня был хорошим уроком кейс, когда мы внедряди так называемый «налог на Google». Это первый налог, в котором нет вообще наказания. И при этом, он сработал. Нам надо учиться думать, что у нас на столе не просто какие-то меры в виде штрафов или наказаний в виде уголовной ответственности. Потому что это формирует некий, не очень полезный, иммунитет к жестким мерам. Мы пришли к выводу, что нам нужно строить градацию из множества процедур, начиная самыми мягкими, и только в самом крайнем случае применять жесткие процедуры.
И еще немного тезисами:
-
Теневая экономика присутствует в любой стране. И реагировать на нее сразу мерами уголовного наказания не даст результата. Нужен взвешенный подход.
-
Балансируя между публичными и частными интересами, родилась та налоговая правовая конструкция, которую мы сегодня имеем.
-
Нас очень часто упрекали, что мы не раздавали «вертолетные деньги». Но можно, конечно, сразу всем все раздать, и что бы мы делали потом? Никто не знает, как долго все это будет продолжаться.
-
Теперь забота других стран — как повысить налоги. И это не наш вопрос. Сейчас готовится так называемый «пает рестарта», и страны, которые все потратили сразу, помочь бизнесу встать на ноги не смогут. А мы сможем.
-
Нам нужно признать, что не все компании переживут этот кризис.
-
Если мы будем уметь слушать, если мы будем уметь меняться — мы будем достигать той максимы, которую мы сможем себе позволить.
И в заключение
И в завершение, на вопрос Познера о трех желаниях, он ответил следующее:
Мне хотелось бы, чтобы мы стали умнее, мудрее, и, наверное, добрее. Мы, это как люди в целом.
А на вопрос, «чего Вы боитесь больше всего?», был дан ответ: «скуки».
— В каких случаях вы лжете, бывает? — Когда не уверен в себе.
— Если вы могли бы пообщаться с любыми из когда-либо живших людей, кто бы это был? Ганди.
На вопрос, «если вы на год отправитесь на необитаемый остров, какие три книги вы возьмете с собой?». Егоров ответил «точно возьму Достоевского, точно возьму Ницше. И Жюля Верна».
— береза или клен? Не знаю.
— водка или виски? Виски.
— карьера или принципы? Принципы.
— Ну а что вы скажете Всевышнему, если удастся с ним встретиться? Я промолчу.
