Обесценение капитальных вложений

В предыдущих публикациях мы говорили о возведении объекта капитальных вложений (объекта недвижимости) так сказать, в нормальных, штатных условиях.

Но, согласно одному из законов Мерфи, всякая работа требует гораздо больше времени и денег, чем планировалось при её начале.

Так что и при возведении объекта вполне может сложиться ситуация, при которой в тумбочке, из которой брались деньги на это строительство, мало что осталось.

Либо, допустим, чиновник, который, ну почти бескорыстно, должен был оформить необходимые согласования, переведен на другую должность (а то и вообще находится под следствием).

Возможны еще сотни причин, в связи с которыми график строительства оказывается нарушенным, и сроки ввода объекта в эксплуатацию отодвигаются все дальше и дальше.

О консервации объекта, то есть полной остановке строительства, говорить еще, может быть и рано.

Но вот о том, что объект, возможно, уже не принесет ожидаемого экономического эффекта и о его возможном обесценении – уже, считаю, можно.

ФСБУ 26/2020, равно как и ФСБУ 6/2020 дали нам новое понятие в учете основных средств – обесценение капитальных вложений (п. п. 17 и 23 ФСБУ 6/2020) и обесценение основных средств (п. п. 25 и 38 ФСБУ 6/2020).

Данные нормативно-правовые документы эти отсылают нас к Международному стандарту финансовой отчетности (IAS) 36 «Обесценение активов».

Я его честно пытался несколько раз внимательно прочитать (естественно, не в подлиннике, а в том косноязычно-заумном переводе, коим нас осчастливили чиновники), уразуметь, что же там изложено, но из этого мало что вышло.

Затем мне попалось несколько толковых статей, где уже более-менее внятно этот МСФО был разъяснен.

Вот как я его понял (в части капитальных вложений).

Разумеется, только по тем, срок ввода в эксплуатацию которых вызывает у вас, точнее, не у бухгалтерии, а у других служб – обоснованное опасение.

И господа производственники, продажники и другие представители офисного планктона должны вам дать информацию, сколько бы организация получила в итоге за продажу этой незавершенки по состоянию на 31 декабря.

Допустим, в строительство уже вбухали 55 млн. руб. Согласно тем самым прошлогодним (или январским) наполеоновским планам, нужно еще 7 млн., и в феврале –пуск в эксплуатацию.

Однако в декабре, как всегда внезапно, выясняется, что миллионов этих нужно не семь, а семнадцать, да и торжественный митинг по случаю завершения строительства и начала эксплуатации объекта переносится с февраля, в лучшем случае, на июнь, а то и на август.

В этом случае бухгалтерии, повторяю, не помешало быозадачить соответствующие службы анализом сегодняшней цены на это незаконченное строительство.

И если в итоге выяснится, что в результате этой гипотетической продажи будет хоть, небольшая, но прибыль, или малюсенький убыток, то тест на обесценение благополучно проведен.

А вот если этот убыток будет довольно существенным (сколько это конкретно в рублях прописью, в копейках цифрами, или в процентах от фактической стоимости капитальных вложений – решайте сами), то имеем факт обесценения.

Вот, допустим, (опять таки гипотетически), можно найти покупателя на эту незавершенку, который согласится взять ее, ну, пусть за 57 млн.

Однако при этом надо учесть еще и наши затраты на приостановку строительства, подготовку объекта к продаже и т. д, и т.п., и пр. Расходы будут, и обязательно.

И если в итоге, в результате такой теоретической продажи был бы получен убыток в 150, или 200 тыс. руб. (0,4% от фактически понесенных затрат), или пусть даже и 1 млн. (меньше 2%), то, считаю, ничего страшного – данный объект капитальных вложений проверку на обесценение с честью и доблестно выдержал.

В балансе (строка 1150) мы его отразим по полной стоимости – 55 млн. руб.

А вот если больше, чем за 50 млн. толкнуть эту незавершенку не получится, да еще плюс расходы 2 млн., то так называемая «возмещаемая сумма» этого актива (п. 6 IAS 36) составит 48 млн. руб. Обесценение актива, таким образом, будет равно 7 млн. руб. – а это почти 13%.

Вот здесь уже считаю, в балансе данный объект капитальных вложений вполне логично надо будет отразить с учетом его обесценения, то есть в размере 48 млн. руб.

Само обесценение признать расходами (не принимаемыми для целей налогообложения прибыли) и списать на счет 91.02.

В корреспонденции с каким счетом?

Во время работы над «Разъяснениями по применению ФСБУ 26/2020 и 6/2020», которые вот-вот уже станут доступными для членов Института профессиональных бухгалтеров Московского региона (члены ИПБ других регионов тоже могут получить их бесплатно), я, начитавшись рекомендаций БМЦ, также вначале предложил использовать для учета накопленного обесценения отдельный субсчет к счету 02.

Но рецензенты методички (а это члены Комитета по бухгалтерскому учету ИПБ МР) убедили меня, что счет 02 здесь не совсем подходит.

В итоге я с ними согласился. Ведь обесценение может быть не только основных средств, но и капитальных вложений. А 02 с 08 никак не соотносится.

Согласование с Минфином этой позиции, насколько мне известно, ведется.

Следовательно, в данной ситуации обесценение объекта капитальных вложений следует отразить записями:

• Дебет счета 91.02 Кредит счета 06.01 – 7 000 000 руб. – отражено обесценение объекта капитальных вложений по состоянию на 31.12 20... года;

• Дебет счета 99 Кредит счета 68.02 – 1 400 000руб. – начислен постоянный налоговый расход от суммы расходов, не принимаемых для целей налогообложения прибыли (7 000 000 руб. х 20%)*.

*П. 7 ПБУ 18/02.

Для чего нужна сия процедура?

Дать пользователям бухгалтерской отчетности (а это в первую очередь собственники организации) достоверную информацию о состоянии дел.

В данном случае собственники должны знать, что капитальные вложения повисли мертвым грузом, ожидаемого экономического эффекта могут и не принести, и даже их продажа не улучшит заметно финансового состояния организации.

Обязательна ли сия процедура, то есть проверка капитальных вложений (равно как основных средств) на обесценение?

Теоретически – да.

На практике же однозначно сказать трудно.

Если это инициатива только бухгалтера, то и вся эта работа по поиску информации в конечном итоге ляжет на бухгалтерию (инициатива, как обычно, имеет инициатора).

А зачем ему нужны эти лишние проблемы? Тем более в относительно небольшой фирме, где у него и так работы выше крыши.

Так что большинству бухгалтеров, героически трудящихся в относительно небольших фирмах эта информация так, для общего развития.

Ну, может, в будущем на собеседовании тоже можно будет обмолвиться, что, в принципе, знакома с этой проблемой

В более крупных организациях, информация об обесценении капитальных вложений (и основных средств), равно как и запасов (об этом я писал в октябре 2020) может пригодиться для ответа на тот самый извечный вопрос руководства: – Где деньги?

Ответ: – Не в Караганде, а в материальных ценностях, долгий срок лежащих на складе и значительно потерявших за это время в цене, в капитальных вложениях, которые неизвестно когда будут введены в эксплуатацию, ну и плюс еще десяток миллионов по мелочи.

А что будет, если проверку на обесценение не проводить и в отчетности не отражать?

Да, по большому счету, практически ничего. На исчисление налогов это никак не влияет. Так что при камеральных проверках деклараций инкриминировать организации нечего.

Прицепиться к тому, что завысили стоимость чистых активов и необоснованно выплатили дивиденды? Ну, это еще надо будет доказать. И лично я очень сомневаюсь, что участвующие в выездной проверке инспекторы (а это можно будет выявить только при ВНП) обладают такой квалификацией.

Претензии со стороны аудиторов? Ну, может быть, да, а, может, и нет. Просто указать в заключении, что проверка на обесценение не производилась – можно всегда.

Но вот обоснованно доказать, чтоэто существенное нарушение, повлиявшее на достоверность аудируемой отчетности... Вот тут уже сомневаюсь.

Так что: Думайте сами, решайте сами.