М. АЛЕКСЕЕВ: Может сложиться так, что прибыль по банковской системе в этом году превзойдет докризисный уровень
Запущенный в кризис процесс очищения российской банковской системы набирает обороты, поскольку поле деятельности для банков существенно сужается, а конкуренция нарастает - в основном между государственными банками и имеющими дешевые ресурсы иностранцами. О том, какие еще тенденции влияют на будущую конфигурацию российской банковской системы, НБЖ рассказал председатель правления ЮниКредит Банка Михаил АЛЕКСЕЕВ.
ИЛИ КРЕДИТНАЯ АКТИВНОСТЬ, ИЛИ «ПЛОХИЕ» ДОЛГИ
НБЖ: Михаил Юрьевич, как вы оцениваете состояние банковской сферы на текущий момент? Мы прошли точку кризисного «невозврата»?
М. АЛЕКСЕЕВ: Мне не хотелось бы показаться пессимистом, но несмотря на то, что такие неприятные явления, как кризис ликвидности, остались позади, в банковской системе много проблемных моментов. Такое наследство от кризиса. Например, «плохие» долги: с 2005 по 2009 год доля просроченной задолженности в портфеле коммерческих кредитов увеличилась в 4,5 раза.
НБЖ: Все же нужен «плохой» банк? Пока государство придерживается позиции «сами кашу заварили - сами расхлебывайте».
М. АЛЕКСЕЕВ: Государство считает, что не должно платить по чужим долгам и по тем рискам, которые на себя взяли кредитные организации. Позиция «неубиенная», спорить с ней трудно. Но надо иметь в виду, что эти долги тяжелым бременем лежат на банковской системе, и они будут ограничивать кредитную активность. Поэтому если государство хочет, чтобы у нас развитие экономики стимулировалось большей кредитной активностью, придется искать устраивающее всех компромиссное решение.
Помогло бы создание инфраструктуры для работы с «плохими» долгами, то есть более точное законодательное регулирование деятельности управляющих компаний, создание крупных независимых управляющих компаний, неаффилированных с банками. А также построение системы страхования активов, выступающих обеспечением кредитов, и внедрение системы эффективного мониторинга «плохих» банковских кредитов.
Повышению эффективности банковской деятельности могло бы помочь государственное гарантирование банковских средств, выделяемых под инвестиционные проекты. Пока риски здесь слишком высоки, и это вынуждает банки от этих проектов отказываться.
НБЖ: Если не секрет, какой у вас объем «плохих» долгов?
М. АЛЕКСЕЕВ: В нашем банке эта проблема остро не ощущается. На 31 мая 2010 объем «подозрительных» кредитов составляет 8,4% от общего кредитного портфеля. Все проблемные активы прорезервированы, и даже если не удастся какую-то часть восстановить, это не нанесет банку большого ущерба.
Хочу обратить внимание, что в прошлом году банки под проблемные активы и «плохие» кредиты создали очень большие резервы. Может быть, даже излишне большие. А все, что могло всплыть на поверхность, всплыло уже тогда.
В этом году ситуация поменялась: притока проблемных кредитов нет, но у многих банков запланированы под них приличные резервы. Они сейчас создаются в гораздо меньших объемах, более того, старые резервы сейчас раскрываются, что позволяет банковской системе показывать достаточно хорошие финансовые результаты.
НБЖ: Вы как-то высказывали идею, что некоторые банки под видом резервирования уклоняются от налогообложения…
М. АЛЕКСЕЕВ: Нельзя сказать, что избыточное резервирование специально применяется как инструмент ухода от налогов, хотя такие подозрения на этот счет у налоговых органов возникнуть могут. И такие случаи известны.
В кризис вообще непонятно, сколько надо резервировать. В идеале резервы должны соответствовать размеру риска: одинаково плохо и когда недорезервированные риски, и перерезервирование. Но резервы не являются схемой «окончательного» ухода от налогообложения: они, скорее всего, лишь при определенных условиях отдельным участникам рынка позволяют маневрировать и управлять финансовыми результатами. Рано или поздно кредит будет погашен и избыточно зарезервированные средства вернутся, вопрос - в каком году.
Может сложиться так, что прибыль по банковской системе в этом году превзойдет докризисный уровень. На фоне этой прибыли чего-то просить у государства - в том числе создавать банк «плохих» долгов - как-то не очень удобно. Все будут говорить: смотрите, какие большие деньги вы зарабатываете…
Другой вопрос, как будут финансовые результаты распределяться по разным банкам. Это отдельный вопрос. У кого-то густо, у кого-то пусто.
БЕЗ РЕЗКИХ ДВИЖЕНИЙ
НБЖ: В чем еще вы видите сложности текущего периода?
М. АЛЕКСЕЕВ: Важнейший вопрос -стагнация корпоративного кредитования. Это явление, конечно, объясняется не только проблемой высоких кредитных рисков и связанным с ней вопросом кредитного рационирования, но и уменьшением спроса на деньги со стороны бизнеса. Компании приучились обходиться без банковских кредитов, боятся занимать деньги, пусть даже при этом приходится жертвовать какими-то планами по развитию. И банки оказались в ситуации избыточной ликвидности.
В динамике это выглядит так: в 2009 году, несмотря на существенное снижение инфляции, процентная маржа оставалась высокой из-за серьезных кредитных рисков. Правда, большая ее часть съедалась ростом резервов на возможные потери по ссудам. По итогам 2010 года ожидается обратная ситуация - процентная маржа быстро уменьшается благодаря продолжающемуся снижению инфляции и политике госбанков на рынке кредитных ставок, в то время как стабилизация (возможное сокращение резервов) будет поддерживать рентабельность кредитных операций. Однако уже в 2011 году отрицательный эффект от низкой маржи может в гораздо меньшей мере покрываться соответствующим изменением резервов.
НБЖ: Пора ли сворачивать антикризисные меры?
М. АЛЕКСЕЕВ: Мы пока не наблюдаем активных действий государства в данном направлении. И этому есть объяснение. Хотя инфляция находится под контролем, волатильность рубля невысока, уровень проблемных кредитов стабилизировался, а реальная экономика и банковский сектор заинтересованы в расширении кредитования, однако первые признаки реального роста кредитования в апреле-мае 2010 года пока еще достаточно робкие, что не позволяет вести речь о полномасштабном сворачивании антикризисных мер. Поэтому в ближайшей перспективе, например, увеличение норм отчислений по обязательным резервам или резкое ограничение набора инструментов поддержки денежного рынка маловероятно.
Более взвешенного регулирования требуют внешние займы корпоративного сектора, но это не относится к сворачиванию антикризисных мер, а скорее связано с необходимостью контроля над внешними кредитными рисками. Риски ужесточения денежно-кредитной политики появятся только в случае сильного снижения цен на основные сырьевые товары, которое может быть спровоцировано очередной волной кризиса (со стороны спроса или финансовых рынков), что, в свою очередь, способно оказать весомое давление на рубль.
НБЖ: А насколько актуальны сейчас беззалоговые аукционы? Формально они проводятся, но активности со стороны банков не видно.
М. АЛЕКСЕЕВ: Фактически после 15 сентября 2008 года ЦБ долгое время оставался единственным источником привлечения «коротких» рублей по адекватной цене, и мы этим инструментом пользовались в конце 2008-го - начале 2009 года. Но когда ситуация начала стабилизироваться, мы стали активно бороться с избыточной ликвидностью, дабы увеличить доходность активов.
Поэтому мы досрочно вернули средства, привлеченные на беззалоговых аукционах ЦБ. Так же вели себя и многие другие наши коллеги.
ЛУЧШЕ ПОЗДНО, ЧЕМ НИКОГДА
НБЖ: Чего ждет от регулятора банковское сообщество?
М. АЛЕКСЕЕВ: Мне кажется, что намеченная на 1 июля 2010 года отмена льготного режима резервирования (введенного на время кризиса) может оказаться весьма полезной для банковской системы. Дело в том, что уровень кредитных рисков еще достаточно высок, а на мировом финансовом рынке сохраняется высокий уровень колебаний, поэтому российский банковский сектор обязан иметь соответствующую «подушку безопасности». Данная мера будет препятствовать соблазну неадекватно быстрого роспуска резервов со стороны коммерческих банков. Да и цена вопроса по сравнению с уже созданными резервами относительно невелика - порядка 90 млрд рублей против 1,91 трлн рублей (на 1 мая 2010 года).
Получается, что в этих условиях роль Банка России в качестве основного регулятора особенно высока, и ему необходимо сохранять соответствующую строгость надзора как в формировании резервов по текущим правилам, так и постепенно вводить элементы контрциклического регулирования.
НБЖ: Как вы оцениваете идею ЦБ создать на сайте Федеральной налоговой службы базу данных бухгалтерской отчетности юридических лиц, чтобы избежать подтасовок при получении кредитов?
М. АЛЕКСЕЕВ: Эта мера направлена не столько на банки, сколько на компании, которые являются заемщиками банков и действительно могут предоставлять разные данные в налоговые органы и в банковские структуры для получения кредита. Банки и сейчас имеют возможность при необходимости запросить у заемщика его отчетность, предоставляемую в налоговую. В принципе, размещать информацию предполагается на добровольной основе. Однако, как известно, у нас в стране далеко не все и не всегда бывает добровольно, поэтому ЦБ предупреждает, что по заемщикам с отсутствующей отчетностью банкам придется начислять больше резервов.
НБЖ: Озвучена также стратегия борьбы с «карманными» банками и структурами, входящими в ФПГ. Не считаете ли вы, что эта мера несколько запоздала? Насколько она решит проблему кредитования «своих»?
М. АЛЕКСЕЕВ: Такая проблема есть. Действительно, собственники банков часто свободно распоряжаются средствами этих банков - к примеру, кредитуют свой же бизнес, иногда весьма рискованный, не утруждая себя правильным оформлением залогов. ЦБ и АСВ про это давно говорили. Поэтому, как говорится, лучше поздно, чем никогда, потому что проблема эта никуда не исчезает. На нашей деятельности такие меры не отразятся.
Для нас «карманные» банки объективно не являются конкурентами, так как их основное предназначение - обслуживать интересы основного бизнеса, соответственно, они не могут конкурировать с универсальными банками с точки зрения технологий, взаимоотношений с клиентами, возможностей на международных финансовых рынках и т.д.
НБЖ: Взят также курс на увеличение капитала банков. Какой опыт регулирования региональных банков, существующий в мире, с вашей точки зрения, применим в РФ?
М. АЛЕКСЕЕВ: Для начала нужно выработать четкое понимание того, какие кредитные учреждения являются региональными. Это что, все банки, которые зарегистрированы не в Москве? В таком случае в их число попадут и Банк «Санкт-Петербург», и АК БАРС, и Ханты-Мансийский Банк, и банк «Петровский», и Уральский банк реконструкции и развития. Все они входят в TOP50. Если мы говорим, что региональный банк - это маленький банк с точки зрения активов и капитала, то таких организаций будет хватать и в столице.
Региональный банк, по нашему мнению, - это банк, входящий в число, скажем, 250 крупнейших кредитных организаций и имеющий филиальную сеть менее чем в 10 регионах. Таких структур в России порядка 160, и все они являются значимыми игроками на банковском рынке.
Все банки за пределами TOP250 мы относим к малым и средним, или локальным, банкам, потому что их деятельность, как правило, не распространяется за пределы одного-двух регионов. Именно последние и нуждаются в особом регу-ляторном режиме, что подтверждает опыт почти всех развитых стран.
Начнем с того, что такие банки нужны в системе. По мере сокращения присутствия банковских сетей федерального уровня во многих регионах -как в связи с кризисом, так и из-за желания повысить операционную эффективность, бизнес и население «на периферии» могут лишиться нормального банковского обслуживания, если еще и локальные структуры будут удалены с рынка искусственным путем. Ведь маленький - не обязательно плохой. Наоборот, за 2009 год доля подобных учреждений в совокупных активах выросла с 2,9 до 34%.
«ТОЛКАТЬСЯ ЛОКТЯМИ МОЖНО ПО-РАЗНОМУ»
НБЖ: Как вы оцениваете ситуацию с избыточной ликвидностью и усиливающейся конкуренцией банков в кредитовании ограниченного числа отраслей?
М. АЛЕКСЕЕВ: Конкуренция в корпоративном бизнесе обострилась до предела, и если банк не готов нести повышенные риски, если его бизнес-модель отличается здоровой консервативностью, то круг заемщиков весьма ограничен.
Другое дело, что «толкаться локтями» можно по-разному. Понятно, что для заемщиков сейчас на первом месте - цена вопроса, и здесь частным банкам трудно конкурировать с банками с государственным участием, которые ведут себя на рынке довольно хищно и агрессивно.
Но если мы по-прежнему продолжаем выдавать значительные кредиты крупным компаниям - а мы продолжаем, значит, определенные сильные стороны у нас есть. К примеру, в части скорости рассмотрения заявки, а также более сложных и даже инновационных продуктов, которые мы предлагаем клиентам совместно с Группой ЮниКредит.
Не спорю, конкуренция за привлечение и удержание хорошей клиентуры обостряется. Однако эта конкуренция с разной степенью интенсивности существовала всегда, и мы уже более двадцати лет чувствуем себя неплохо в этой среде. Девять из десяти крупнейших компаний России обслуживаются у нас, а из 400 крупнейших структур - примерно половина.
НБЖ: Каковы ваши ожидания по росту кредитования в России в этом году? Насколько реалистичны прогнозы ЦБ и правительства, предсказывающие рост в 5-15%?
М. АЛЕКСЕЕВ: У банковского сектора нет иной альтернативы для поддержания прибыльности, кроме роста кредитования. Потенциал увеличения прибыли за счет стабилизации резервов на возможные потери по ссудам может оказаться недостаточным. Доходность вложений в ценные бумаги, в которые банковский сектор ощутимо вложился в конце прошлого и начале нынешнего года (17,5% от совокупных активов на 1 мая 2010 года), под вопросом в связи с начавшейся в мае этого года коррекцией на фондовом рынке, затронувшей в том числе и облигации. Мы более консервативны по сравнению с ЦБ и правительством -по нашим оценкам, рост кредитов, вероятнее всего, не превысит 8-10%, а при неблагоприятных обстоятельствах вполне возможна и стагнация.
НБЖ: Какой вы видите ситуацию на мировых рынках? Какие стратегии действенны в ситуации переликвидности, когда и в России предложение денег велико, и открываются западные рынки?
М. АЛЕКСЕЕВ: Возможностей сейчас много, и главный вопрос, действительно, -соотношение стоимости ресурсов и потребности в них. Если говорить именно о стратегии фондирования, то мы, как и раньше, придерживаемся вполне рационального принципа: соблюдаем баланс между стоимостью и диверсификацией источников ресурсов. Конечно, по возможности используем более дешевое фондирование - на данный момент для нашего банка это краткосрочные привлечения на межбанковском рынке и фондирование от Группы, но не забываем и о клиентских депозитах. Кроме того, недавно мы зарегистрировали несколько облигационных займов на общую сумму 20 млрд рублей.
Мы также продолжаем избавляться от дорогого фондирования, благо в ситуации переликвидности на рынке это позволительно. Например, с начала этого года досрочно погасили несколько дорогих субординированных кредитов, которые практически уже вышли из капитала банка, и поэтому их погашение не оказало заметного влияния на достаточность капитала.
«АКТИВНЫХ ПОКУПАТЕЛЕЙ БАНКОВ ПОКА НЕ ВИДНО»
НБЖ: Вы уже говорили выше об усилении госбанков и фактическом «переделе рынка» под них. В частности, в ипотеке, по последним данным, на их долю приходится более 80% рынка. В каких еще отраслях это явление особенно заметно и пугает ли вас оно?
М. АЛЕКСЕЕВ: Во всех сегментах рынка кредитования существует разрыв в стоимости ресурсов. Это было заметно всегда, просто в условиях борьбы за клиента конкуренция сильно обострилась. В частности, ипотека -«длинный» кредит, здесь клиент в первую очередь обращает внимание на ставку, и понятно, что коммерческие банки могут выигрывать только за счет качества услуг, большей гибкости, построения долгосрочных отношений с клиентами.
НБЖ: Но способны ли российские коммерческие банки конкурировать со «Сбером» по ставкам или это могут позволить сейчас только иностранные «дочки» с их более дешевыми ресурсами? Не происходит ли «выбивание» комбанков с рынка? Если да, то осознанная ли это политика?
М. АЛЕКСЕЕВ: Не вполне. И даже иностранные не могут, хотя мы готовы снижать наши ставки до определенного предела и делаем это. Мы же все прекрасно понимаем, что живем в рынке и что чем ниже ставки, тем лучше для экономического развития, для наших клиентов. Однако если сосредоточение самой качественной клиентуры в одном-двух банках - это осознанная государственная политика, давайте так прямо и скажем и не будем спорить по вопросу о том, каким должен быть минимальный уровень требований к капиталу коммерческих банков - два или три миллиона евро.
Давайте сразу установим года через три минимальный порог на уровне капитала Сбербанка и ВТБ, то есть начнем с 15 млрд евро. Так, во всяком случае, будет честнее. Впрочем, отечественные коммерческие банки сейчас активно восстанавливают свои позиции - их доля в совокупных активах после минимума в 31,3% в августе 2009 года по состоянию на 1 апреля 2010 года увеличилась до 33%.
НБЖ: Вы не раз говорили, что для Юни-Кредита Россия - один из приоритетов. Не поменялось ли что-то с исчезновением сверхприбылей? Ведь не секрет, что многие западные банки сейчас пытаются перепродать кому-то свои российские активы, но не берут…
М. АЛЕКСЕЕВ: У нас такой проблемы нет, но в целом это так. Явление не массовое и вполне нормальное в той экономической ситуации, которая в мире сложилась. Если какая-то группа меняет стратегию развития или не планирует экспансию, возникает понятное желание избавиться от лишних активов, однако активных покупателей банков пока не видно.
Наша Группа и наш банк стабильно получает прибыль в любых условиях. Мы при необходимости можем опираться на ресурсы группы, но, к счастью, в кризис поддержка практически не понадобилась. Хорошо, когда есть надежное, твердое плечо.
Бегства из России пока не вижу. Все здесь, на месте. Конечно, у некоторых игроков может ощущаться недостаток ресурсов для развития бизнеса, а некоторые не уходят потому, что продаться некому. Или качество активов оценивается как не самое привлекательное.
Я не уверен, что есть некая самоцель - заманивать в Россию иностранные кредитные организации. Все помнят период, когда вводились ограничения по доле западного капитала, поскольку опасались, что «они» придут и скупят нашу национальную банковскую систему, как это случилось в Польше, Чехии, Болгарии или других странах Центральной и Восточной Европы. Ситуация показывает, что вытеснить с рынка или перекупить российские банки с госучастием невозможно, они укрепляются.
Задача состоит в том, чтобы в России были более качественные, более конкурентоспособные банки, лучше управляющие рисками. И неважно, в чьей они собственности. Для этого надо создавать условия, в том числе экономические, с коррупцией бороться…
НБЖ: Вы говорите: банковская система серьезно почистится, поскольку «плохих» долгов много. АСВ говорит: не ждем в этом году санаций - значит, с рынка уйдут «карманные» банки. Иностранцы как-то выдерживают конкуренцию с госбанками. Чем будут заниматься остальные игроки, не имеющие доступа к дешевым ресурсам в монополизирующейся системе, которая выстраивается? Все умрут?
М. АЛЕКСЕЕВ: Это и есть основной вопрос. Возможности для осуществления банковского бизнеса сужаются. Процесс уменьшения числа кредитных организаций неизбежен. Вряд ли банки будут уходить «лавинообразно», сотнями, но по несколько десятков в год, я думаю, исчезать будет. «Вымывание» структур, которые за пределами первой сотни, не будет иметь драматических последствий, поскольку речь идет о небольших банках, имеющих минимальную долю в активах всей системы.
НУЖЕН ЦЕЛЫЙ ПАКЕТ ЗАКОНОВ
НБЖ: Какие законы необходимо принимать сейчас, чтобы ситуация в банковской отрасли стала более предсказуемой? Насколько регуляторы и правительство готовы к переменам?
М. АЛЕКСЕЕВ: Необходимо делать российскую банковскую систему более независимой от «длинных» иностранных ресурсов, одновременно снижая вола-тильность всей базы фондирования. Для этого нужно изменять законодательство в русле создания инструмента «безотзывных» депозитов (как физических, так и юридических лиц), а также организации полноценной инфраструктуры обращения депозитных (для юридических лиц) и сберегательных (для физических лиц) сертификатов. Кроме того, давно пора приспособить законодательство к переводу 70-80% счетов казначейства из ЦБ в коммерческие банки на конкурсной основе. Оставшихся денег Банку России вполне хватит, чтобы справляться с риском кассовых разрывов.
НБЖ: Почему годами лежат под сукном важнейшие для сектора законы?
М. АЛЕКСЕЕВ: К законодательной работе у многих есть претензии. Складывается ощущение, что законодатели решают одни проблемы, а банковское сообщество живет какими-то другими. Нужно законодательство о залоговом обеспечении, о платежной системе, о трасте, регулирование деривативов. Мы ожидаем дальнейшей работы над законами о банкротстве, о контроле за отмыванием денег. Необходима также разработка регулирования сферы финансовых услуг небанковскими учреждениями. Законотворческий процесс у нас довольно хаотичный, что само по себе деструктивно, но не думаю, что чья-то злая воля им управляет.
НБЖ: Какие инструменты нужны рынку?
М. АЛЕКСЕЕВ: Банки не могут полноценно рассчитывать на срочные депозиты физических лиц как долгосрочные ресурсы, так как в соответствии с действующим российским законодательством вкладчик вправе изъять средства в любой момент без каких-либо комиссий со стороны банка (теряются только начисленные проценты).
Необходимо принять законодательное решение, согласно которому размещение средств на срочный вклад будет накладывать на заемщика обязательство по его неизъятию в течение определенного периода времени.
Одной из альтернатив может стать косвенное сдерживание вкладчиков от досрочного изъятия депозитов: депозит не может быть выдан ранее чем через две недели с момента обращения клиента, или процесс постепенной выдачи может быть растянут во времени.
Кроме того, мерой, стимулирующей удлинение пассивной базы российских банков, может стать создание инфраструктуры и рынка депозитных сертификатов для физических и юридических лиц.
ТОЧКА ОПОРЫ - ВНУТРЕННИЕ РЕСУРСЫ
НБЖ: Много говорят о том, что нет «длинных» денег. Есть ли оценки, насколько серьезный спрос на такие кредиты вы ощущаете?
М. АЛЕКСЕЕВ: Чаще всего банки решали вопрос «длинных» денег, используя иностранное фондирование. Наибольший спрос на зарубежное фондирование наблюдался в 2008 году, даже несмотря на первую волну мирового финансового кризиса. Лишь наступление второй волны мирового кризиса осенью 2008 года резко ограничило доступ к зарубежному фондированию. На протяжении всего 2009 года доля обязательств перед нерезидентами в российском банковском секторе постоянно снижалась. В первые месяцы 2010 года можно говорить лишь об ослаблении данной тенденции. Возвращение отношения совокупных коммерческих кредитов к средствам клиентов к близкому к единице показателю 2009-2010 годов свидетельствует о существенном снижении степени зависимости российского банковского сектора от внешнего фондирования. По нашему мнению, основы дальнейшего восстановления банковской системы РФ могут быть заложены с опорой в основном на внутренние ресурсы.
НБЖ: Вы говорили о том, что изъятие залогов - единичные случаи для вашего банка. Как удается улаживать проблемы? Идет ли ЮниКредит на повторные реструктуризации, докредитова-ние? В каких случаях?
М. АЛЕКСЕЕВ: Наша главная задача -до изъятия залогов не доводить, улаживать ситуацию на более ранних этапах. Управление залогами на балансе банка требует довольно специфического опыта, которым мы как банк не обладаем. Поэтому если у заемщика есть перспектива выйти из кризиса, то банку гораздо легче пойти на льготную реструктуризацию задолженности.
Случаев повторной реструктуризации у нас нет. Процесс этот и по рынку идет не очень активно, потому что реструктуризация делалась обычно на три-четыре года, и в основном в сегменте крупных корпоративных клиентов. Пока это актуально в случаях, когда реструктуризация была проведена на год, так что это проблема 2012-2013 годов. В любом случае все резервы уже созданы, активы существуют, ситуация работает и в плюс, и в минус.
ПРОЦЕНТНАЯ СТАВКА И НЕ ТОЛЬКО…
НБЖ: Какие продукты сегодня являются драйверами кредитного рынка?
М. АЛЕКСЕЕВ: В нашем банке основную часть розничного кредитного портфеля составляют автокредиты. Мы продолжаем активно развивать направление спецпрограмм, работать по программе с госучастием.
Не забываем мы и о других розничных кредитных продуктах: планируем увеличить долю кредитных карт и потребительских кредитов в нашем портфеле. Активно развиваем ипотеку, планируем в этом году выдать несколько сотен кредитов.
Если говорить о нашем розничном кредитном портфеле в общем, то мы смотрим на вещи реально, поэтому по рознице планируем довольно умеренный рост в несколько процентов.
Private Banking является одним из приоритетных направлений. С этого года мы стали активнее работать в среднем сегменте - с теми розничными клиентами, которые с точки зрения возможностей и потребностей уже не являются массовыми, но пока не заинтересованы в продуктах, которые предлагает подразделение по работе с состоятельными частными лицами.
НБЖ: Насколько ЮниКредит конкурентен сейчас со Сбербанком по ставкам и продуктам? Есть ли еще возможность снижения ставок, в том числе по ипотеке?
М. АЛЕКСЕЕВ: Я бы не стал драматизировать - все-таки конкуренция пока не принимает форму острого вооруженного противостояния. Различие между банками не измеряется одним лишь параметром вроде процентной ставки. Кроме того, мы со Сбербанком ориентируемся на различные клиентские сегменты. У нас более гибкий подход в оценке состоятельности клиента. Мы можем предложить более совершенную сервисную модель, внимательное отношение к клиентам, возможность гибко реагировать на их запросы, наши продукты более технологичны.
Что касается снижения ставок, то мы уже несколько раз в этом году снижали ставки по розничным кредитам, в том числе и по ипотеке. На сегодняшний день ставка ЮниКредит Банка по ипотечному кредиту в рублях начинается от 11,5% годовых.
НБЖ: До каких ставок по вкладам вы «поднимались»? С вашей точки зрения, те банки, которые заявили 17% годовых, способны их «отбить»?
М. АЛЕКСЕЕВ: Максимальная ставка по нашим депозитам для частных клиентов не поднималась выше 14% годовых, потому что для нас всегда было важно привлечение ресурсов по адекватной стоимости. Конечно, ставки по кредитам тогда были существенно выше нынешних, мы их с тех пор снижали уже несколько раз. Что касается банков, которые набрали дорогих пассивов, то, прямо скажем, им будет непросто. Вариант выхода из такой ситуации один: идти в рискованные сегменты кредитования.
НБЖ: Недавно стало известно, что ЮниКредит отказался от участия в проекте создания Почтового банка. Почему вы приняли такое решение?
М. АЛЕКСЕЕВ: Действительно, 15 июня мы направили письмо руководству Внешэкономбанка, в котором объяснили свои мотивы отказа от участия в проекте.
Причины вполне обоснованны и сугубо индивидуальны. По нашим расчетам, выход проекта на текущую окупаемость может быть осуществлен не ранее шестого года с момента его начала, а на полный возврат инвестиций можно будет рассчитывать примерно на тринадцатый год реализации инициативы. Общий объем инвестиций всех участников проекта, необходимых для создания инфраструктуры, мы оцениваем примерно в 300-500 млн евро. Наш отказ никак не связан с дефицитом средств, главная причина кроется в сроке окупаемости.
Начать дискуссию