Специалисты, чья деятельность так или иначе связана с вопросами налогообложения, всегда пристально следят за решениями арбитражных судов. О том, какие изменения в работе арбитражной системы сейчас намечаются, «Консультанту» рассказал Вениамин Федорович Яковлев, советник Президента России по правовым вопросам.
- Вениамин Федорович, какие материалы находится сейчас на Вашем рабочем столе?
- Формат моей работы такой же, как и у всех советников президента. Советник - это человек, который по определенным, порученным ему вопросам, обязан обеспечивать президента справочными и информационными материалами. Кроме того, он вносит предложения по улучшению состояния той области, которая находится в его ведении. Правовые вопросы, которыми я занимаюсь, включают в себя три направления. Во-первых, развитие правового государства. Во-вторых - совершенствование частного права; в-третьих - улучшение судебной системы. Материалы именно по этим вопросам попадают на мой стол.
- Расскажите, пожалуйста, подробнее об этих трех направлениях работы.
- Правовое государство - это скорее состояние общества, чем самого государства. Поэтому в его формировании должно участвовать не столько государство, сколько общество в целом. А для этого требуется развивать то, что называется гражданскими институтами. Например, сейчас мы пытаемся консолидировать усилия юристов страны независимо от того, где они живут и от того, по какому направлению работают. Будет создано всероссийское профессиональное объединение юристов. В него войдут и адвокаты, и прокуроры, судьи, юристы частных корпораций и т. д.
- В чем будут заключаться функции этого объединения?
- Участвовать во всем том, что обеспечивает развитие правового государства: от формирования правового сознания у граждан и совершенствования их правового обслуживания до экспертной работы по составлению законопроектов, касающихся отдельных видов юридической деятельности.
Что касается развития частного права, то этот процесс бесконечен. Право развивается постоянно. Ни одна страна не может сказать, что сегодняшнее состояние законодательства ее устраивает, везде есть проблемы. А мы в этом смысле еще находимся если не в младенческом состоянии, то уж по крайней мере в юношеском. У нас есть Гражданский кодекс, кстати, один из лучших по современным меркам, но и он уже нуждается в совершенствовании и обновлении. К сожалению, сейчас много попыток непрофессионального обращения с кодексом. Есть масса предложений его улучшить, но наш анализ показывает, что большинство из них даст обратный результат.
- Одна из обсуждаемых сейчас идей - исключение 169 статьи из Гражданского кодекса…
- У нас бывает, что бросят какую-нибудь идею, и вокруг нее начинается шум и гам без всяких для того оснований. Статья 169 применяется чрезвычайно редко. На самом деле проблемы совсем другие. Например, я думаю, настоящая проблема - это то, что в Гражданском кодексе нет обновленного раздела по интеллектуальной собственности. Да и первая часть кодекса была принята в 1994 году. Прошло уже 11 лет, за эти годы сформировалась определенная правоприменительная практика. Кодекс хороший, но все равно мы уже видим ряд пробелов, не очень эффективно работающих норм. Так что требуется действительно профессиональная работа над его совершенствованием. Гражданский кодекс - это ядро частного права, а вокруг него целый океан: трудовое и семейное право, законодательство о природных ресурсах, о недрах, и т. д.
Что же касается третьего направления работы - совершенствования судебной системы – то это очень сложное дело. Улучшение правосудия идет веками. Поэтому надо ставить перед собой задачи посильные, но в то же время те, которые сегодня наиболее актуальны с позиции общества, а не с позиции судей.
- Какие проблемы в системе арбитражных судов сейчас на первом плане?
- Жуткая их перегрузка. Нигде нагрузка не растет так быстро, как в системе арбитражных судов. В прошлом году, например, количество дел увеличилось почти на 40 процентов, это всего за один год. Значит, такими темпами через три года нагрузка будет в два раза больше. Но количество судей за это время изменится незначительно. Поэтому трудно рассчитывать на то, что дела будут быстро рассматриваться. Когда судья в месяц разрешает 60 и более споров, то можете себе представить, что это такое. А ведь часто речь идет о крупных и очень крупных суммах. Такое количество дел просто непосильно, поэтому надо срочно исправлять эту ситуацию.
- Вот в частности председатель Высшего Арбитражного Суда Антон Иванов не так давно говорил о том, что не следует загружать суды спорами на незначительную сумму…
- Проблема таких споров есть, но как определить порог незначительности? Конфликт нельзя оставить без разрешения, мотивируя тем, что его сумма незначительна. Кроме того, для гражданина или индивидуального предпринимателя даже небольшая сумма может иметь значение. Спор есть, и что с ним делать, кто его будет рассматривать? Конечно, не надо перегружать суды малозначительными делами, но тогда нужно выработать механизм их разрешения. К тому же проблему перегрузки судов только за счет этого не решить.
- Как же тогда предлагается разрешать конфликты, в которых фигурируют небольшие суммы?
- По незначительным спорам очень хорошо могут использоваться внесудебные и досудебные процедуры. Как ясно из названия, досудебная процедура осуществляется до суда. На этом этапе дело может завершиться, но может быть и перенесено в суд, чтобы он проверил, соответствует ли закону досудебное решение. Обратиться в суд вправе одна из сторон, если считает, что вынесенное решение несправедливо. В частности, посредничество - это досудебная процедура. А вот внесудебная, то есть альтернативная, это, например, третейский суд. Иначе говоря, стороны договариваются о том, что спор будет разрешен не государственным судом, а третьим лицом. Оно с согласия сторон выносит свое решение, и на этом дело заканчивается. В суд уже ничего обжаловать нельзя.
Досудебные процедуры особенно актуальны по административным спорам, другими словами, по спорам с государственными органами. Именно такие конфликты создают сегодня нагрузку в арбитражных судах. По итогам 2004 года они составляют примерно две трети, оставшаяся треть – гражданские споры. Так что разумно, чтобы по административным делам была досудебная процедура. Весь мир идет именно этим путем, кроме нас. Мы почему-то решили, что единственной эффективной процедурой является судебная. Это глубочайшее заблуждение. Вот отсюда и берется перегрузка арбитражных судов.
- А что даст сторонам применение досудебной процедуры урегулирования спора?
- Очень многое. Прежде всего, судебная процедура длительная и дорогая. По сути своей она предполагает наличие адвоката. Ведь там множество правил, чтобы знать которые, нужно быть юристом. Разве каждый предприниматель имеет юридическое образование? Нет, конечно. Очень часто предприниматель, так же, как и гражданин, оплатить услуги адвоката не может. В итоге он остается один на один с до зубов вооруженным ведомством, которое в суде, конечно, пытается отстаивать свои позиции.
За рубежом работают совершенно по иной логике. Если ведомство допустило нарушение, оно обязано само устранить его законным путем. Вот для чего нужна досудебная процедура. Она резко повышает прозрачность и ответственность органов исполнительной власти, того же налогового ведомства, потому что предпринимателю достаточно сказать, что он с актом проверки не согласен. В Германии досудебная процедура является обязательной. Существуют специальные лица в налоговых органах, которые уполномочены разрешать конфликты. Их задача состоит в том, чтобы проверить соответствие закону, в этом смысл их деятельности. Таким образом, большая часть нарушений устраняется этими структурами внутреннего ведомства. В итоге в налоговые суды Германии попадает только от 5 до 10 процентов первичных конфликтов.
- Какие же шаги должны предприниматься для развития у нас досудебных процедур?
- Во-первых, требуется изменить законодательство, ввести дополнительные правила, регулирующие эту процедуру с тем, чтобы она действительно была процедурой. Во-вторых, в тех ведомствах, где споры носят массовый характер, должны быть созданы специальные подразделения по разрешению споров. Собственно говоря, таких ведомств у нас немного. Это налоговая и таможенная службы, земельные органы.
Вообще досудебные процедуры - это важнейшее средство утверждения начал законности в деятельности исполнительных органов. Они начинают действовать уже как власть, которая выполняет не только фискальные, но правоприменительные функции, то есть отвечает за состояние законности в ведомствах. Сейчас готовится президентский законопроект об упорядочении досудебного рассмотрения споров. И я надеюсь, что когда он будет внесен в Думу, депутаты его одобрят.
- За счет чего еще можно разгрузить арбитражные суды?
- Может иметь место еще и упрощенная судебная процедура, то есть без судебного заседания. Такой подход целесообразно применять как раз к мелким делам. Поступает исковое заявление, суд извещает ответчика о том, что оно поступило, спрашивает, как он относится к этому заявлению, согласен ли на рассмотрение дела по упрощенной форме. Если согласие получено, суд вынесет решение без судебного заседания.
Сейчас эта форма в нашем Арбитражном процессуальном кодексе предусмотрена. Использоваться она может только с согласия сторон. Кстати, она начинает применяться все чаще, есть статистика, которая показывает такое увеличение.
- Уровень доверия к арбитражным судам в общем-то довольно низкий. Как исправить эту ситуацию?
- Я обозначил только проблему перегрузки, а их на самом деле гораздо больше. Арбитражные суды имеют дело с очень сложной материей: корпоративное законодательство, законодательство о ценных бумагах, морское право, участие иностранного капитала, вопросы международного частного права. От судей требуется высочайший профессионализм, умение научно обосновать свою позицию. Кроме того, наиважнейшая вещь - это надежность судей. А она создается не только их профессионализмом, но и их независимостью, беспристрастностью и ответственностью. Вот над этим мы 13 лет работали, и я думаю, что надо продолжать работать. К арбитражным судам в первые годы их деятельности доверия было гораздо больше, чем потом.
- Почему?
- Вот на этот вопрос и надо ответить, причем профессионально, честно и открыто. Но о низком доверии я бы не говорил. Посмотрите сами: когда человек выигрывает дело, он доверяет суду, говорит, что тот вынес абсолютно правильное решение. Так что 50 процентов доверия у арбитражного суда всегда есть. Но другая половина – проигравшие – как правило, не доверяют. Однако есть и добросовестные люди, которые, проиграв дело, говорят спасибо. А многие, к сожалению, едва выйдя из зала, сразу жалуются на несправедливый суд. Это наш менталитет, который складывается под влиянием условий жизни. Но, видимо, все-таки и судейский фактор здесь присутствует. А это говорит о том, что надо укреплять кадровый состав судей. Но это непросто. Если бы у нас на должности судей была бы очередь, как в Англии, и лучшие адвокаты мечтали бы о том, чтобы стать судьями, уверяю Вас, этой проблемы бы не было.
- То есть проблема только в финансировании?
- Нет, не только. Это еще и проблема статуса судьи в обществе, его самоуважения к своей должности и стремление ничем ее не запятнать. Это необходимость создания системы выявления людей, не пригодных к судебной работе. Человека без позиций, беспринципного, а уж тем более склонного к злоупотреблению нельзя допускать к судебной деятельности по определению. Следовательно, необходим тщательный подбор людей.
Я не говорю сейчас о взяточниках. Взяточник - это преступник, здесь вопросов нет. Если судья попался на взятках, он должен сидеть за решеткой. Если действительно есть объективные данные, которые подтверждают недобросовестность судьи, то его полномочия должны немедленно прекращаться. Его необходимо привлекать к уголовной ответственности. Вот этот механизм должен работать. Он у нас в принципе есть. Существуют квалификационные коллегии, которые прекращают полномочия судьи, если есть для этого основания. Но мне кажется, что недостаточно отлажена сама система выявления. Над этим надо работать.
- Как именно?
- Следует начинать со статуса судьи. Если судья перегруженный, малообеспеченный, то проблему не решить. Нет самого главного, нет основы. А вот если все это есть, то остальное решается уже проще. Далее необходимо развивать систему выявления злоупотреблений, в том числе, я думаю, и оперативными методами. При этом каждый судья должен знать, что его деятельность находится под надзором.
Кроме того, открытость судебной системы сейчас есть, но она должна быть еще больше. Судья должен понимать, что любое его решение попадает в общедоступные средства информации. Но, решая проблему доверия к судам, нельзя заниматься только одним из перечисленных направлением. Здесь нужен комплексный подход. Только тогда мы можем рассчитывать на реальные успехи. И еще должно быть доверие к судьям. Нельзя исходить из того, что все судьи взяточники. А то получится как в поговорке: если все время говорить о человеке, что он свинья, в конечном счете он захрюкает. Судьи нуждаются в доверии. Для них это очень ценно. Большинство судей, по крайней мере я знаю многих из них, заслуживают этого доверия. Такое отношение должно формироваться у общества. Но и сами они должны понимать, что от них тоже многое зависит.
- Вениамин Федорович, Высший Арбитражный Суд уже несколько лет настаивает на том, чтобы моментом уплаты налога считалось его зачисление в бюджет, а не подача платежного документа в банк. Как Вы считаете, на сегодняшний день такой подход актуален? Ведь в 1998 году мы от него отказались…
- Я думаю, что такой подход актуален всегда. Просто это нормальное положение вещей, а то, которое у нас сейчас есть – ненормальное. И когда какие-либо условия изменятся, вся система рухнет, как это произошло в 1998 году. Тогда все налогоплательщики с большим успехом исполняли свои обязанности через рухнувшие банки, а бюджет был пустым.
- Поясните, пожалуйста, соображения, которыми здесь руководствуется Высший Арбитражный Суд.
- В нашем первоначальном налоговом законодательстве ответа на вопрос, с какого момента налоговое обязательство считается исполненным, просто не было. Ответ на него давала судебная практика. Я хорошо помню, как мы этой проблемой занимались в арбитражных судах. Тогда существовало несколько вариантов, был определенный выбор, потому что закон прямо этот вопрос не решал. Мы провели серьезную исследовательскую работу: сопоставили наше налоговое законодательство с гражданским. Вот два человека - Иванов и Петров. Иванов должен Петрову. С какого момента Иванов считается выполнившим свой долг перед Петровым? С момента получения денег Петровым. Вот и все. И мы считали, что если в гражданском праве обязательство считается исполненным с момента реального получения кредитором суммы долга, а не иначе, то это нормально и для налогового законодательства. Кстати, в зарубежной практике налоговое обязательство считается исполненным также с момента получения денег бюджетом.
- Какие ближайшие законодательные инициативы ожидаются в области совершенствования судебной системы?
- Предполагается, что выйдут акты, повышающие статус судей, в частности, увеличивающие уровень их материального вознаграждения. На последнем Всероссийском съезде судей президент признал это актуальной проблемой. Это на самом деле так и есть. Так что в ближайшее время будет сделан первый серьезный шаг в этом направлении. Также, я думаю, что когда законопроект о досудебных процедурах будет внесен, он будет принят Госдумой. Еще надеюсь, что будут предприняты некоторые меры по совершенствованию системы отбора и назначения судей. Дело в том, что сейчас это слишком длительная процедура. Ее надо сократить, но, естественно, не в ущерб качеству отбора кандидатов. Это минимум. А в целом, конечно, судебная система не имеет еще полного набора законодательных актов. Достаточно сказать, что до сих пор нет нового закона о судах общей юрисдикции, требуется обновление этого законодательства.
Беседовала эксперт «Консультанта» Юлия Перебейнос
Начать дискуссию