Один работодатель VS пять работников, или Ничья в споре о возмещении ущерба

Автор: Потемкин Евгений Вячеславович, юрист ООО «Балюз»

Истец: работодатель

Предмет спора:

• — взыскать сумму выявленных недостач;
• — взыскать сумму ущерба, нанесенного в результате реализации продукции по заниженной цене

Результат: решением Первомайского районного суда г. Ростова-на-Дону от 08.07.2011 иск удовлетворен частично, определением Ростовского областного суда от 20.10.2011 по делу № 33-14148 решение оставлено в силе

В магазине, которым владеет индивидуальный предприниматель К., работало пять продавцов. Поскольку их обязанности заключались, в том числе в обслуживании товарно-материальных ценностей (ТМЦ), помимо трудовых договоров с ними 05.10.2009 был заключен договор о полной коллективной материальной ответственности.

По результатам проведенной 01.03.2011 инвентаризации ТМЦ выявлена их недостача. В связи с предстоящей ликвидацией магазина 30.03.2011 проведена повторная контрольная инвентаризация за период с 01.03 по 30.03.2011 и вновь выявлена недостача. Обе инвентаризации проходили с участием продавцов, которые подписали акты о недостачах без замечаний. Результаты инвентаризаций они не оспаривали.

Кроме того, в связи с выявлением ряда финансовых нарушений за период с 1 по 29 марта 2011 года проведена контрольная проверка соответствия цены продажи товара цене, установленной работодателем. Ее итоги показали, что определенный вид товара продавцы продавали по заниженной цене с целью уменьшения суммы ранее выявленных недостач. Тем самым они причинили предпринимателю крупный материальный ущерб.

Поскольку продавцы так и не возместили К. сумму ущерба, он обратился в суд.

Первая инстанция: работники виновны, но иск удовлетворен частично

Руководствуясь ст. 238, 242, 243, 245–247 ТК РФ, положениями постановления Пленума ВС РФ РФ от 16.11.2006 № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю», ст. 56 ГПК РФ, суд взыскал с ответчиков суммы материального ущерба, причиненного работодателю и определенного результатами инвентаризаций от 01.03. и 30.03.2011. При этом судом принято во внимание, что с результатами инвентаризации ответчики были согласны, не возражали, чтобы в счет возмещения ущерба по недостаче товарно-материальных ценностей из их заработной платы произвели удержание. Оснований для сомнений в результатах инвентаризаций, проведенных 01.03 и 30.03.2011, судом не установлено.

Факт недостачи установлен актами о результатах инвентаризации, из ведомости остатка товарно-материальных ценностей по состоянию на 02.12.2010, подписанного всеми ответчиками, видно, какой товар и по какой цене они приняли. Получение товара для реализации с указанием его цены подтверждается накладными. Свои подписи на накладных и получение товара ответчики не оспаривали.

Однако что касается суммы ущерба в результате продажи товара по заниженной цене при одновременном снижении количества товара, числящегося в учете, то оснований для ее взыскания суд не нашел. Допустимых доказательств того, что на определенные товары приказом руководителя были установлены сниженные цены, истцом не представлено. Более того, на отсутствие такого приказа указывал и допрошенный в ходе разбирательства свидетель.

Кассация: обе стороны недовольны

Как и следовало ожидать, ни одна из сторон спора не осталась полностью удовлетворенной решением суда первой инстанции. Поэтому кассационной инстанции пришлось рассматривать сразу две жалобы.

Жалоба истца. Предприниматель настаивал, что факт продажи ответчиками товаров по заниженным ценам, как и размер причиненного в результате таких действий материального ущерба, подтверждаются:

• — признательными пояснениями ответчиков;
• — накладными на внутреннее перемещение, передачу товаров, тары;
• — описями остатков товарно-материальных ценностей на складах;
• — результатами контрольной проверки;
• — актами проверки, подписанными ответчиками;
• — кассовыми чеками.

К тому же коллективная материальная ответственность, а также невозможность установления вины каждого работника в отдельности, являются основанием для солидарной ответственности ответчиков, которые причинили вред совместно.

Жалоба ответчиков. Продавцы также не согласились с решением первой инстанции. В обоснование своей позиции они привели следующие аргументы.

Во-первых, работодателем не были соблюдены правила установления коллективной материальной ответственности, стороны не достигли соглашения по всем условиям данного договора, в частности, не был назначен руководитель коллектива, не перезаключен договор. Из условий договора от 05.10.2009 о полной коллективной материальной ответственности следует, что руководитель коллектива обладает полномочиями, необходимыми для реализации прав работников по договору, а его отсутствие значительно ухудшает их положение.

Во-вторых, материальный ущерб возник в результате ненадлежащего исполнения работодателем обязанности по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества, вверенного работникам: отсутствие в магазине камер видеонаблюдения, ячеек для хранения вещей, магнитов (бипперов) на вещах. Материальный ущерб причинен действиями третьих лиц, причем в обязанности ответчиков не входило выявление лиц, виновных в совершении краж.

В-третьих, работодатель допустил нарушения процедуры проведения инвентаризации. Так, он не запросил их объяснения для установления причин возникновения выявленного ущерба. А акт инвентаризации работники подписали под давлением и угрозой со стороны работодателя.

И, наконец, согласно ст. 238 ТК РФ возмещению подлежит действительный ущерб, причиненный работодателю. Суд же руководствовался при определении размера ущерба накладными на получение товара, ведомостью остатка ТМЦ, в которых цена за каждый товар установлена работодателем.

Позиция суда. Как указано в п. 4 постановления Пленума ВС РФ от 16.11.2006 № 52, к обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, в частности, относятся:

• — отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника;
• — противоправность поведения (действия или бездействие) причинителя вреда;
• — вина работника в причинении ущерба;
• — причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом;
• — наличие прямого действительного ущерба;
• — размер причиненного ущерба;
• — соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности.

Суд первой инстанции правильно определил круг обстоятельств, имеющих значение для дела, и распределил бремя их доказывания. Так, согласно п. 4 постановления Пленума ВС РФ, если работодателем доказаны правомерность заключения с работником договора о полной материальной ответственности и наличие у этого работника недостачи, последний обязан доказать отсутствие своей вины в причинении ущерба.

Доказательства правомерности заключения с ответчиками договора о полной материальной ответственности и наличия у них недостачи, выявленной актами инвентаризации от 01.03 и 30.03.2011, К. представил. В свою очередь, ответчики отсутствия своей вины в причинении ущерба не доказали. Таким образом, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о законности и обоснованности исковых требований в этой части.

Вывод суда первой инстанции об отказе в удовлетворении иска в части взыскания материального ущерба в результате продажи товара по заниженной цене при одновременном снижении количества товара, числящегося в учете, также мотивирован. Согласно п. 4 постановления Пленума ВС РФ от 16.11.2006 № 52 работодателю возмещается только действительный ущерб. Истец полагает, что неполученная выгода от продажи товара по заниженной цене является именно таким видом убытков. Но данные утверждения основаны на неправильном толковании понятия действительных убытков. Об их наличии можно было бы говорить в том случае, если бы истец доказал, что цена товара, за которую он был продан, ниже той, за которую он приобретался. Однако он этого не сделал.

Что касается коллективной (бригадной) материальной ответственности, то согласно ч. 3 ст. 245 ТК РФ по договору ценности вверяют заранее установленной группе лиц, на которую возлагаютс полная материальную ответственность за их недостачу. Правовая природа такого договора, как следует из ст. 244–245 ТК РФ, предполагает, что работники, заключившие его, должны обеспечить сохранность вверенного им имущества. Степень вины каждого из членов коллектива определяется либо по соглашению между ними и работодателем при добровольном возмещении ущерба, либо судом при взыскании ущерба в судебном порядке (ч. 4 ст. 245 ТК РФ). Суд первой инстанции учел положения договора о полной коллективной материальной ответственности и обоснованно пришел к выводу о равной степени вины ответчиков в причинении ущерба истцу.

Довод ответчиков, что истец не представил доказательств того, что запросил их объяснений о причинах возникновения ущерба, не может служить основанием для отмены решения суда первой инстанции. Действительно, в силу ч. 2 ст. 247 ТК РФ истребование от работника такого письменного объяснения является обязательным. Но несоблюдение работодателем этого требования не является существенным нарушением процедуры установления причины возникновения ущерба.

Из судебного решения: «Из смысла ч. 2 ст. 247 ТК РФ следует, что давать объяснения является правом, а не обязанностью работника. Отсутствие объяснения (даже по причине отказа работника его дать) не исключает обязанности работодателя доказать законность установления причины возникновения ущерба и не лишает работника впоследствии права дать соответствующие объяснения в суде, учитывая, что в силу ч. 4 ст. 247 ТК РФ именно судом при взыскании ущерба в судебном порядке определяется степень вины каждого члена коллектива (бригады)».

Ответчики также утверждают, что при заключении договора о полной коллективной материальной ответственности стороны не пришли к соглашению по всем условиям. Но суд первой инстанции обоснованно указал, что отсутствие в договоре ссылки на руководителя коллектива не является основанием для признания его недействительным, поскольку договор подписан всеми членами коллектива, материальные ценности от работодателя приняты по накладным.

И, наконец, ответчики не представили суду допустимых (ст. 59 ГПК РФ) и относимых (ст. 60 ГПК РФ) доказательств в подтверждение того, что работодателем не созданы условия для сохранности материальных ценностей. Ссылка на то, что специфика торгового зала не позволяла надлежащим образом следить за товаром, в магазине отсутствовали соответствующие системы безопасности и маркирование товара, на правильность решения суда повлиять не может.

Таким образом, поскольку доводы как истца, так и ответчиков сводятся к переоценке выводов суда первой инстанции, оснований для которой судебная коллегия не усматривает, жалобы оставлены без удовлетворения.

Комментарии экспертов:

Моисеев Валентин Николаевич, адвокат, партнер адвокатского бюро «Андрей Городисский и партнеры»

Одним из условий наступления полной материальной ответственности работника, установленных ст. 243 ТК РФ, является недостача ценностей, вверенных ему на основании специального письменного договора. К таким договорам относится договор о коллективной (бригадной) материальной ответственности за причинение ущерба, предусмотренный ст. 245 ТК РФ. Ответственность работника, подписавшего договор о полной материальной ответственности, в случае недостачи наступает вне зависимости от причинно-следственной связи между недостачей и его действием (бездействием). Исчерпывающий перечень оснований, исключающих полную материальную ответственность, перечислен в ст. 239 ТК РФ. В рассматриваемом деле ответчики не доказали наличия какого-либо из этих оснований, в связи с чем иск к ним был удовлетворен.

Исследуя доказательства, суды установили факты подписания ответчиками договора о полной материальной ответственности и выявления недостачи вверенных им ценностей. Таким образом, основания наступления полной материальной ответственности сторон договора о коллективной материальной ответственности были доказаны работодателем. Довод ответчиков, что договором не был определен руководитель коллектива, члены которого приняли на себя материальную ответственность, обоснованно отклонен судом, поскольку наличие такого руководителя не отнесено ТК РФ к условиям действительности договора. Иных оснований для недействительности договора судами также не выявлено. Довод ответчиков, что работодателем не приняты необходимые меры для обеспечения сохранности ценностей, также не был ими доказан. Аргументы об отсутствии в магазинах камер видеонаблюдения и других устройств не могут считаться доказательством непринятия работодателем мер по обеспечению сохранности товара, поскольку обязанность обеспечивать сохранность товаров именно этими методами законодательно не установлена.

Суд также правильно оценил размер причиненного ущерба исходя из товарных накладных, поскольку ст. 246 ТК РФ минимальную величину ущерба устанавливает исходя из данных бухгалтерского учета. Истец также мог претендовать на возмещение ущерба исходя из рыночной стоимости товара, если она превосходит учетную, но при этом должен был доказать ее величину. В то же время суд правильно отклонил требование о компенсации упущенной выгоды работодателя, поскольку согласно ст. 242 ТК РФ компенсации подлежит только прямой действительный ущерб, к которому убытки от продажи товара по цене ниже установленной работодателем, но не ниже цены приобретения, не относится. Однако вывод суда, что неполучение письменных объяснений работника не является существенным нарушением процедуры привлечения к полной материальной ответственности, представляется небесспорным.

Установленная ст. 247 ТК РФ обязанность истребовать объяснения работника носит безусловный характер и не содержит исключений для случая привлечения работника к полной материальной ответственности на основании соответствующего договора.

В судебной практике требования работодателей о взыскании ущерба зачастую остаются без удовлетворения именно по причине неистребования объяснений¹.

Зайцева Людмила Владимировна, генеральный директор юридической компании «Лексбург»

При вынесении кассационного определения суд второй инстанции верно оценил позиции истца и ответчиков, а также представленные в суде первой инстанции доказательства. Однако следует критически отнестись к выводу суда относительно удовлетворения требований истца о взыскании с ответчиков суммы материального ущерба не в полном размере. В частности, суд указывает, что согласно п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.11.2006 № 52 работодателю возмещается только действительный ущерб. Аналогичное положение содержится в ч. 1 ст. 238 ТК РФ. Истец в кассационной жалобе указал, что неполученная выгода от продажи товаров по заниженной цене является именно таким видом убытков. Отсюда, по его мнению, следует, что данная сумма должна быть взыскана с ответчиков.

Суд первой инстанции не соглашается с таким доводом, в чем находит поддержку кассационной инстанции. Судебная коллегия сочла, что истец неправильно толкует само понятие действительных убытков. Однако закон не устанавливает понятия «действительные убытки», а речь можно вести о «действительном ущербе», так как при буквальном толковании между приведенными терминами существует принципиальная разница.

Понятие «убытки» гораздо шире понятия «ущерб». Если исходить из законодательного определения, ущерб – это составная часть убытков, которые могут быть выражены и в упущенной выгоде или неполученных доходах. Но главное не в этом.

По мнению суда, о наличии действительных «убытков» можно было бы говорить только в случае, если бы истец смог доказать, что цена продажи товара ниже той, за которую он приобретался. С таким выводом суда нельзя согласиться.

В соответствии с ч. 1 ст. 246 ТК РФ размер ущерба, причиненный работодателю при утрате либо порче имущества, определяется по фактическим потерям исходя из рыночных цен, действующих в данной местности на день причинения ущерба. На это указывает и Верховный Суд РФ в п. 13 уже упомянутого постановления № 52. Причем сумма ущерба не может быть ниже стоимости имущества по данным бухгалтерского учета с учетом степени его износа.

Таким образом, истец верно ссылался на то, что продажа товара по заниженной цене является действительным ущербом, подлежащим взысканию с ответчиков, но исходя из текста определения кассационного суда доказательств, определяющих рыночную стоимость недостающих и проданных по заниженной цене товаров, им не представлено.

Проще говоря, истцу необходимо было доказать не отличие закупочной цены от цены продажи товара, а отличие продажной цены товара от рыночной в данном регионе. Однако, заявляя основанное на законе требование, он не смог обосновать его нужными доводами и не представил соответствующих доказательств. В результате суд неправомерно отказал ему в удовлетворении материального ущерба в полном размере, отталкиваясь от неверного толкования определения «действительного ущерба».

____________________________

1. Кассационное определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 20.06.2011 по делу № 33-2166/2011; п. 1 справки Кемеровского областного суда от 14.03.2008 № 01-19/155 о причинах отмены судебных постановлений мировых судей в порядке надзора за 2007 год.