Контекст
- Июль 2014 года. Вторая «волна» санкций ЕС и США в отношении России. Введен запрет на экспорт продукции и технологий двойного назначения, в санкционный список включены предприятия российского ОПК.
- Август–сентябрь 2014 года. Приняты «технологические» санкции в отношении предприятий российского ТЭКа, введен запрет на поставки в страну оборудования, технологий и сервисов в сфере нефтегазодобычи.
- Минэнерго оценивает зависимость от западных технологий российской нефте- и газодобычи в 24%, в шельфовых проектах — в 100%, в нефтехимии — в 35%.
Олег Фомичев, заместитель министра экономического развития РФ
Китай не в состоянии в ближайшее время полностью заменить для России Евросоюз и США в качестве технологического партнера. Однако мы никогда и не говорили о своей готовности отказаться от взаимодействия с западными странами. Между тем по целому ряду чувствительных направлений, которые сейчас испытывают последствия санкций, Китай может стать для нас очень полезным. Например, в сфере технологий «двойного назначения», где у этой страны накоплены компетенции, близкие или даже равные по уровню компетенциям Европы и США. Еще до введения Западом санкций китайские технологии успешно конкурировали на нашем рынке с европейскими, американскими и российскими во многих областях — машиностроении, станкостроении, приборостроении и других.
Россия может выступать не только простым покупателем китайских технологий и технологической продукции. Очень выгодной для обеих сторон может оказаться кооперация на стадии технологических разработок. Совместные проекты для нас даже важнее со стратегической точки зрения, поскольку участие в них поможет российским компаниям приобрести новые компетенции.
Еще одна составляющая интереса России — это китайский рынок, объем которого, по некоторым расчетам, уже обогнал американский. Внутренний спрос в КНР — один из самых масштабных в мире. Если какой-либо продукт разрабатывается российской компанией в партнерстве с китайской, перспективы его успешного вывода на рынок КНР увеличиваются в разы. Ведь рынок этот, как известно, имеет свою специфику — особенно в сфере защиты прав интеллектуальной собственности.
Правда, в подходе китайской стороны пока наблюдается небольшой перекос. Во время деловых встреч нам часто предлагают совместно искать в России малые инновационные компании с хорошими разработками и привозить их в Китай… Нет, подождите, давайте мы пока ничего туда отправлять не будем! Лучше сначала организуем совместный российско-китайский фонд, начнем финансировать и доводить продукт до ума — а уж потом одновременно выводить его и на российский, и на китайский рынок. Конечно же, каждый партнер хочет максимизировать выгоду. Главное — найти ту точку, в которой выгода для обеих сторон будет примерно одинакова.
Максим Шерейкин, заместитель министра по развитию Дальнего Востока
Не секрет, что многие российские компании, работающие в сфере транспорта, энергетики и добычи природных ресурсов, в значительной степени были ориентированы на поставщиков технологических решений из Европы и Америки. Именно эти сферы критически важны для развития Дальнего Востока.
Переориентация на китайских поставщиков уже началась, но проходит она не без сложностей. Иногда приходится сталкиваться с тем, что китайская сторона пытается извлечь максимум выгоды из ситуации, которая возникла после введения Западом санкций против России: поставщики становятся более жесткими в переговорах с российскими компаниями и пытаются повысить цену своих технологических решений. Надеюсь, это не превратится в систему. Сейчас мы ведем переговоры о выстраивании долговременного технологического сотрудничества с Китаем. А сиюминутные выгоды для китайских поставщиков не приведут к долгосрочному взаимному доверию.
Технологии, необходимые для приоритетных направлений развития Дальнего Востока, в Китае, безусловно, есть, однако… с китайцами нужно уметь торговаться!
Игорь Агамирзян, генеральный директор ОАО «Российская Венчурная Компания»
В части создания технологий Россия во многом может полагаться на собственные силы. Однако у Китая есть то, чего особенно не хватает нашей стране. Прежде всего это отработанная модель вывода продукции на глобальные рынки. Китай более двадцати лет развивает свою экономику как экспортоориентированную (лишь в последние два–три года серьезная ставка делается на стимулирование внутреннего потребления), поэтому бизнес здесь хорошо умеет встраиваться в мировые цепочки поставок. Для российских компаний (даже крупных, не говоря уже о стартапах) это обычно представляет собой трудно решаемую проблему. Кроме того, у Китая фантастически отстроенный производственный потенциал, который до сих пор базируется на специфике местной рабочей силы.
В портфеле фондов, созданных с участием РВК, есть компании, работающие по давно ставшей привычной модели: они разрабатывают продукт, базирующийся на интеллектуальной собственности, и производят его в Китае, поскольку в России либо нет соответствующих мощностей, либо слишком высока себестоимость производства. При этом в большинстве своем российские компании производят в Китае свою продукцию с прицелом исключительно на отечественный рынок — и тем самым ограничивают собственные бизнес-возможности. Если нам удастся выстроить отношения, позволяющие производить в КНР продукты не только для России, но и для Китая, а также продвигать их по отработанным каналам продаж на глобальные рынки, то это позволит российскому инновационному бизнесу выйти на принципиально иной уровень развития. В свою очередь, китайские партнеры смогут получать от такого сотрудничества свою маржу. Надеяться, что такой подход к бизнесу сразу станет массовым, пожалуй, не стоит: в первое время будут лишь единичные проекты. Однако со временем он поможет многим проектам по-настоящему «выстрелить».
Интерес к российским разработкам в Китае есть. У этой страны до сих пор нет достаточного инженерного потенциала для массовой разработки многих продуктов. В первую очередь речь идет о создании программного обеспечения — той самой софтверной интеллектуальной составляющей, по которой они остаются очень зависимы от США. При этом в области ИТ Россия до сих пор входит в число немногих поставщиков самого дефицитного в мире ресурса — интеллектуального. Мы можем помочь китайцам сэкономить время и предложить им технологии, которые традиционно приходили в эту страну с Запада.
Каждый вызов приносит с собой новую возможность. Анализируя изменение ситуации полгода назад, мы поняли, что для большинства портфельных компаний наших фондов санкции Запада не представляют особой проблемы. Наши инновационные компании в основном используют элементную базу, которая массово производится в Юго-Восточной Азии, а не в США или Европе. Они умеют создавать добавленную стоимость. Вопрос только в том, что дальше с этим делать — как обеспечить массовый рынок для этой продукции, обладающей уникальными характеристиками.
У себя дома российские технологические компании сталкиваются с отсутствием спроса на инновационную продукцию. Спроса со стороны бизнеса практически не существует. Это происходит по понятным причинам — в силу низкой конкуренции, сильной степени монополизированности и так далее. Совместно с регулирующими органами мы принимаем участие во многих инициативах, для того чтобы простимулировать рост спроса — через программы инновационного развития компаний с госучастием, квотирования закупок с выделением доли инновационной продукции и т. п. Такое стимулирование внутреннего рынка принесет свои плоды лишь в долгосрочной перспективе. Более быстрые результаты можно было бы ожидать от совместных международных проектов.
Начать дискуссию