Эволюция патента

Бизнес на основе патента, приобретение которого освобождает от необходимости платить бóльшую часть налогов, во всем мире считается наиболее простой и массовой формой предпринимательства. В России эту разновидность специального налогового режима совершенствуют много лет, однако неимоверные усилия законодателей дают весьма скромный результат с точки зрения массовости использования патентов. Что не так?

Очередное усовершенствование патентного спецрежима произошло в России в начале 2013 года: вступил в силу федеральный закон, который ввел патентную систему налогообложения взамен упрощенной системы налогообложения на основе патента. Этот спецрежим могут использовать индивидуальные предприниматели, у которых предельный размер доходов по предусмотренному патентом виду деятельности не превышает 60 млн рублей в год, а средняя численность наемных работников — не более 15 человек. Перечень видов деятельности, по которым можно использовать патенты, был расширен. Стоимость патента рассчитывают по ставке в 6% от «потенциально возможного к получению дохода». Платить за патент можно «в рассрочку»: треть суммы — в течение двадцати пяти календарных дней с момента начала его действия, остальное — за тридцать дней до его окончания.

Казалось бы, работай не хочу. Законодатели рассчитывали на мощный эффект такого налогового стимулирования и массовый выход малого бизнеса и разного рода самозанятых лиц из «тени». Но как-то не сложилось: число использующих патенты возросло лишь на 23% — с 67,9 тыс. в 2012 году до 83,5 тыс. в 2014‑м. Для масштабов России обе цифры выглядят просто смехотворными. «Несмотря ни на какие усилия, патентная система налогообложения никуда не движется», — констатировал на одной из конференций в конце прошлого года аудитор Счетной палаты России Сергей Шторгин.

Между тем большинство экспертов сходится в том, что сами по себе патенты на ведение предпринимательской деятельности — действительно лучшее решение для «реанимации» малого бизнеса в стране. «При сбалансированной, нормальной ставке более удобную систему сегодня сложно представить», — считает Сергей Зеленов, председатель комитета по налогам московского отделения «ОПОРЫ России». В идеале патенты выгодны всем сторонам: региональный бюджет получает часть налогов «авансом» (в виде оплаты за патент) и увеличивает число налогоплательщиков за счет выхода их из «тени»; предприниматели сильно упрощают для себя ведение бухгалтерии и экономят на налогах. «Если бы патенты стоили адекватных денег, а покупать их можно было бы через интернет — оплата налогов стала бы более понятной и менее мучительной процедурой», — уверен Сергей Зеленов. «Приобретение патента заменяет все налоги, кроме взносов на пенсионное страхование, уплачиваемых по ставке 20% (за исключением розничной торговли и сдачи недвижимости в аренду), — объясняет детали Лариса Рожкова, директор департамента правового и налогового консалтинга АКГ «Деловой профиль». — Плюсом системы является также низкая ставка налога — всего 6% от налогооблагаемой базы. При этом патент охватывает более широкий перечень видов деятельности, чем ЕНВД (47 против 14 соответственно)».

У Минэкономразвития и сейчас особенный расчет на развитие патентной системы налогообложения: эта мера включена в антикризисную программу правительства РФ, которая была представлена в конце января. Однако для начала нужно установить, почему патенты оставили равнодушным подавляющее большинство своей целевой группы. «На эту систему сегодня перешли менее 3% налогоплательщиков, — замечает Лариса Рожкова. — При этом бóльшая их часть сосредоточена в Москве, где отсутствует ЕНВД». Выходит, патент рассматривается как альтернатива ЕНВД, причем менее предпочтительная.

Такое положение вещей эксперты объясняют различными факторами. Прежде всего — высокой стоимостью патентов, которая стала особенно чувствительной на фоне падения доходов малого бизнеса. Распространение патентной системы ограничивает и форма собственности: патенты касаются только индивидуальных предпринимателей, которые считают каждую копейку.

Несмотря на все преимущества патентной системы налогообложения, предприниматели относились к ней прохладно с самого начала. Первые два года патенты не покупали скорее по «техническим причинам», в том числе связанным с работой местных налоговых инспекций. Видимо, налоговики опасались снижения собираемости налогов, поскольку крайне неохотно переводили предпринимателей на новую систему. Доходило до комичных ситуаций. Как вспоминает московский предприниматель Сергей Захаров, чтобы купить патент сроком действия на один месяц, ему понадобилось более полугода. «Мне отказывали два раза, — рассказывает он. — Отдельной проблемой было заполнить бланк таким образом, чтобы попасть в перечень видов деятельности. Сдвинуть дело с мертвой точки удалось лишь после того, как я пообщался с журналистами, а сюжет по ТВ увидели в Минэкономразвития. Тогда мне сразу же позвонили из налоговой и помогли правильно заполнить документы».

В этом году с точки зрения процедуры перевода на патентную систему все стало заметно проще, считает Сергей Зеленов. Количество видов деятельности увеличилось, процедура оформления упростилась. «Но несмотря на это, быстрого эффекта, на который мы все так рассчитывали, не получилось», — говорит Зеленов.

Как объясняет глава департамента развития малого и среднего предпринимательства Минэкономразвития Наталья Ларионова, успешность патентной системы в значительной мере зависит от местных властей, которым переданы большие полномочия: регионы по собственному усмотрению могут дополнять список новыми видами деятельности и влиять на стоимость патента, определяя для каждого вида размер потенциально возможного к получению дохода. «Ставка едина для всех — 6%, — уточняет Ларионова. — Однако базовая доходность, с которой платятся эти проценты, может быть по желанию региона установлена от нуля до 10 млн рублей». Этой цифрой регион и может «играть», при желании делая патенты более доступными и выгодными для предпринимателей. По мнению Сергея Зеленова из «ОПОРЫ России», особенно тяжелая ситуация наблюдается в Москве, где власти всегда ориентировались на повышенные сборы налогов (именно поэтому такая комфортная для малых предпринимателей система, как ЕНВД, здесь так и не была введена). В вопросе определения потенциальной доходности для различных видов деятельности Москва тоже неизменно ориентируется на значения, близкие к максимуму, что делает стоимость патента слишком высокой. Настолько, что это, считает Зеленов, полностью дискредитирует идею патентной системы:

― Изначально была надежда, что патентная система даст хороший старт для легализации доходов, которые в настоящее время совсем не учитываются. Прежде всего речь идет о таком огромном классе потенциальных налогоплательщиков, как граждане, сдающие в аренду квартиры. Разумные ставки могли бы мотивировать арендодателей выйти в правовое поле — хотя бы для того, чтобы рассчитывать на защиту закона в случае, если арендатор окажется недобросовестным. Однако в Москве еще на первой стадии принятия Закона о патентах решили принять стоимость патента для арендодателей в размере 60 тыс. рублей в год. Сумма отнюдь не символическая. Таким образом, вместо того чтобы ориентироваться на необъятный пласт налогоплательщиков, московские власти решили увеличить налогооблагаемую базу. В результате патентами пользуются в основном лишь собственники дорогих апартаментов и нежилых помещений. Это никоим образом не увеличило налоговые поступления: на патенты перешли те, кто раньше применял упрощенку и для кого использовать патенты стало выгоднее. При этом новых налогоплательщиков не появилось.

С торговлей в столице все еще сложнее. «С июля в Москве вступает в силу Закон о торговых сборах, — говорит Сергей Зеленов. — В свое время их величину привязали к стоимости патента: торговый сбор не может его превышать. Предполагалось, что эта мера позволит хоть как-то сдержать величину торговых сборов. Однако для увеличения этого налога стоимость патента для розничного бизнеса была повышена до максимума. Таким образом, ради того чтобы максимально повысить сборы с крупного ритейла, Москва автоматически отсекла от патентов тех, для кого они и были предназначены».

Подобная позиция региональных властей способна сделать патенты малопривлекательным инструментом — особенно в условиях все ухудшающейся экономической конъюнктуры. Москвич Сергей Захаров до покупки патента пользовался упрощенной системой налогообложения. Изначально, когда он сравнивал экономическую целесообразность двух систем, выходило «то на то», но при покупке патента он немного выигрывал за счет экономии времени на составление отчетов и деклараций, расходов на профессионального бухгалтера и т. д. Купив патент на один месяц и опробовав его в январе, в феврале Захаров был вынужден вернуться к упрощенной системе налогообложения. «Стали падать продажи, притом что затраты остались теми же», — говорит он. И тут же выносит свой вердикт: «Очень удобный инструмент, но слишком высокая ставка».

Региональные власти определяют стоимость патента раз в год, так что гибко учитывать изменение экономических условий ведения бизнеса она не может. Сезонные колебания тоже остаются за скобками. Так, у владелицы небольшого торгового павильона в Саратове Татьяны Киреевой «мертвым» сезоном считаются январь и все три летних месяца. «Если я перейду на эту систему, то просто не потяну стоимость патента», — подсчитывает она.

Помимо ставки, у патентной системы в ее нынешнем виде есть и другие недостатки. Так, по словам Ларисы Рожковой («Деловой профиль»), свой отпечаток накладывает ограничение территории действия патента одним субъектом РФ: «С одной стороны, это позволяет учитывать потенциальную доходность вида деятельности в конкретном населенном пункте, а с другой — ограничивает радиус действия патента».

По мнению экспертов, рассчитывать на популярность патентов можно будет лишь тогда, когда они получат адекватную стоимость. «Пока мы этого не видим», — считает Наталья Ларионова. В Минэкономразвития прогнозов пока не дают: дальнейшую судьбу патентной системы покажет 2015 год. «Я думаю, — говорит Ларионова, — регионы разделятся на два лагеря: на тех, кто предпочтет быстро пополнить свой бюджет, и на готовых вкладывать в развитие».

Мнение бизнес-редактора

Владимир Сенин, президент ассоциации менеджеров

Отлично зарекомендовавшая себя на Западе схема, почти не работающая в России, — один из примеров того, как бюрократические проволочки и завышенные ожидания налоговиков, а также нерасторопность региональных властей на корню губят передовые начинания правительства и замедляют рост ВРП и ВВП. Региональные власти и малый бизнес вполне могли бы поискать компромиссную стоимость патента, устраивающую обе стороны. Но это почему-то не является предметом общественного диалога. Хотя это именно тот случай, когда общественные организации — ассоциации, союзы — могли бы стать переговорными площадками для согласования позиций.

Такой диалог и его прямое следствие — легализация доходов, в том числе арендодателей в сфере жилой недвижимости — дадут позитивный результат не только экономический, но и социальный. Правовые и финансовые отношения между арендатором и арендодателем в РФ крайне затруднены, а вывод их из тени позволит защитить интересы обеих сторон, как это сделано везде в Европе. Чтобы этот инструмент заработал, региональным властям придется научиться проявлять гибкость и предсказуемость в подходах. В этом случае (возможно, что не сразу) недоверие у предпринимателей пойдет на убыль — и количество патентов начнет расти. И, конечно, идею депутатов ограничить аппетиты регионалов путем законодательного снижения ставок можно только приветствовать.